Весь Кен Фоллетт в одном томе - Кен Фоллетт
Крики малютки разбудили Марту. Увидев кровь, она разрыдалась. Том подхватил ее на руки и шлепнул по лицу. Она затихла.
— Не вой, — сказал он спокойно, поставив ее на ноги.
— Мама умирает? — выговорил Альфред.
Том прижал ладонь под левой грудью Агнес. Сердце не билось.
Не билось.
Он надавил сильнее. Тело было еще теплым, ее тяжелая грудь коснулась его руки. Нет, она не дышала, и сердце ее не билось.
Холод оцепенения, словно туман, окутал Тома. Агнес ушла из жизни. Он, не отрываясь, смотрел на ее лицо. Как она могла покинуть их? Он молил Бога, чтобы она шевельнулась, открыла глаза, вздохнула. Ведь говорят, что иногда остановившееся сердце может снова начать биться, но тут, увы, она потеряла столько крови…
Он перевел взгляд на Альфреда.
— Нет больше мамы. — Голос Тома был чуть слышен.
Альфред молча уставился на него. Марта заплакала. Малыш тоже плакал. «Я должен позаботиться о них, — сказал себе Том. — Ради них я должен быть сильным».
Но ему хотелось выть, обнять ее остывающее тело и вспоминать, какой она была в молодости, как смеялась, как любила. Ему хотелось рыдать и проклинать безжалостную судьбу. Сердце его ожесточилось. И только ради детей он не мог позволить себе впасть в отчаяние, ради них он должен был оставаться мужественным.
Слез у него не было.
С чего начать?
Выкопать могилу.
«Я должен вырыть глубокую яму и положить ее туда, чтобы уберечь от волков и сохранить ее мощи до дня Страшного суда, а затем помолиться за упокой души усопшей. О Агнес, ну почему ты бросила меня?»
Новорожденный захлебывался от крика и, крепко прижмурив глазки, то и дело открывал и закрывал ротик, глотая холодный воздух, словно этим он мог утолить свой голод. Его нужно было покормить. «Груди Агнес полны теплого молока. А что, если?..» — подумал Том. Он поднес младенца к груди матери, и тот, найдя сосок, успокоился и зачмокал. Том бережно укрыл его плащом Агнес.
— Можешь подержать малыша, чтобы он не упал? — обратился Том к Марте, которая наблюдала за происходящим, засунув в рот большой палец и широко раскрыв глаза.
Кивнув, она присела рядом с мертвой матерью и маленьким братцем.
Том взял лопату. Это место Агнес выбрала, когда присела отдохнуть под ветвями старого каштана. Так пусть это будет местом ее последнего успокоения. Он горько вздохнул, подавив в себе желание упасть и наплакаться вволю, отметил на земле прямоугольник в нескольких ярдах от ствола дерева, где у поверхности не должно быть корней, и начал копать.
Ему стало легче. Когда он сосредоточился на работе, горестные мысли как бы отошли на второй план, и это позволило ему сохранить самообладание. Время от времени он менялся с Альфредом, чтобы и тот, работая, мог встряхнуться и прийти в себя. Копали они быстро, в исступлении, так что, несмотря на лютый мороз, по их лицам, словно в жаркий день, струился пот.
Наконец Альфред сказал:
— Может, хватит?
Том обнаружил, что стоит в яме глубиной в его собственный рост. Жаль, что работа закончилась.
— Ладно. — Он неохотно кивнул и выбрался наверх.
Пока они копали, забрезжил рассвет. Марта взяла ребенка на руки и, сев у костра, баюкала его. Том подошел к Агнес и опустился на колени. Он завернул ее в плащ, оставив открытым только лицо, поднял и перенес к могиле. Там он положил ее на краю ямы и спрыгнул вниз. Затем бережно опустил жену на дно. Долго-долго смотрел он на дорогое ему лицо, стоя рядом на коленях в ее холодной могиле, потом нежно поцеловал в губы и прикрыл веки навсегда угасших глаз.
Снова вылез наверх.
— Подойдите сюда, дети.
Альфред и Марта с младенцем на руках встали по обеим сторонам от отца. Том положил руки им на плечи. Они молча смотрели в могилу. Том проговорил:
— Скажите: «Господи, помилуй маму».
— Господи, помилуй маму, — повторили дети.
Марта всхлипывала, в глазах Альфреда стояли слезы. Том крепко обнял их, к его горлу подступил комок.
Он взялся за лопату. Когда первые комья земли полетели в могилу. Марта зарыдала в голос. Альфред обнял сестру. Том продолжал закапывать. Он не мог бросать землю на лицо Агнес, поэтому сначала он засыпал ее ноги, затем туловище, и, когда образовался высокий холмик, земля сама стала скатываться вниз, постепенно покрывая шею, затем губы, которые он целовал, и наконец ее лицо исчезло навеки.
Том быстро заполнил могилу.
Потом он разбросал вокруг оставшуюся землю, чтобы не было холма: разбойники нередко откапывали покойников в надежде найти кольца. Он постоял, глядя на то место, где была похоронена Агнес.
— Прощай, дорогая, — прошептал он. — Ты была хорошей женой, и я любил тебя.
Усилием воли Том заставил себя отвернуться.
Его плащ, на котором рожала Агнес, все еще лежал на земле, нижняя половина пропитана свернувшейся засыхающей кровью. Он взял нож и, резким движением разрезав плащ пополам, бросил окровавленную часть в костер.
Марта по-прежнему держала ребенка.
— Дай его мне, —
