Наталья Павлищева - Екатерина Медичи. Дела амурные
Удивительно, но все испортил сам Карл, юноша тоже отличался легкомысленным поведением, в какой-то из дней он вскочил на круп лошади императора и закричал, что теперь император – его пленник. Все было обращено в шутку, но оставило неприятный осадок в душе у монарха. И без того обеспокоенный Карл перестал доверять «этим французам» совсем. Он постарался поскорее проследовать в свои земли и, как только оказался вне зоны досягаемости короля Франциска, дал понять, что ничего пока не решено и вряд ли будет решено в пользу младшего сына короля.
Все вернулось на круги своя, пока король Франциск отложил решение о смене дофина, но участь Екатерины это не изменило. Напротив, к раздражению по ее собственному поводу добавилось раздражение из-за очередной невозможности получить герцогство Миланское, словно Екатерина была тому виной!
Дыра в полу
Ей двадцать третий год, она девять лет замужем, а детей все нет. И это притом, что у супруга есть дочь! Но Генрих шарахается от жены, словно она больна дурной болезнью. Что делать?!
Альфонсина Строцци придумала совершенно неожиданный ход:
– Мадам, мы должны посмотреть, чем же таким привлекает вашего супруга мадам де Брезе.
– Как это ты себе представляешь? Прятаться в шкафу или пригласить ее в нашу спальню для проведения урока по обольщению?
У обергофмейстерины был очень хитрый взгляд, и говорила она шепотом, словно знала какую-то тайну. Почти на ухо Альфонсина поведала, что… проделала дыру в полу точно над спальней Дианы де Пуатье, и, когда дофин будет у нее, можно подсмотреть, чем же они там занимаются!
– Что?! Вы с ума сошли?! Неужели я буду подглядывать за любовницей и своим мужем?!
Мадам Строцци обиженно поджала губы, она так старалась для своей хозяйки! Немного поостыв, Екатерина вдруг решилась, любопытство, а вернее, отчаянье взяло верх. И вот две женщины распластались на полу, по очереди приникая к отверстию любопытным глазом, чтобы увидеть, как занимаются любовью Генрих и Диана.
– Я увидела то, чего не должна была видеть, – горестно прошептала Екатерина.
– Да не так уж она и хороша! – возмутилась Альфонсина. – Конечно, опытная, но этому можно научиться. Вы запомнили, как она виляла бедрами? Вот так и вот так! А еще грудь вперед и соском по его руке. Только соски у нее выпуклые! И почему? Словно вытаскивает их как-то… Нужно осторожно разузнать у ее камеристки, как она их так выпячивает. Да вы меня не слушаете?!
Екатерина действительно не слушала болтовню Альфонсины. Разве в выпуклости сосков дело? И бедрами вращать тоже можно научиться… и прижиматься так, как это делала Диана… Екатерина для себя увидела другое: что бы кто ни говорил, Диана НЕ ЛЮБИЛА Генриха! Она красиво занималась с дофином любовью, была очень опытной и проделывала многие штучки так, как этого не сделать и молоденькой красотке, Диана безумно хороша и умна, но она играла любовь! Этого не мог увидеть никто другой, кроме самой Екатерины, женщина разглядела настоящее положение дел скорее сердцем, чем глазами. Ее безумно любящее сердце подсказало отсутствие чувства у той, которую держал в объятьях ее муж.
Это было как раз то, чего не могла сделать Екатерина, потому что, несмотря на все обиды и унижения, любила мужа! Зря Альфонсина портила пол и потолок, подглядывание ничему не научило Екатерину. Или все же научило? Во всяком случае, заставило задуматься над происходившим несколько иначе…
Она сидела на кровати, обхватив колени руками и уткнувшись в них носом. В камине ярко полыхали поленья, глядя на пляшущие языки пламени, Екатерина размышляла о себе, Генрихе и Диане.
У Генриха родилась дочь, причем от итальянки, и вовсе не знатного рода, значит, дело не в ее собственном происхождении и легкой смуглости кожи, а в том, что герцог Орлеанский откровенно не любит свою супругу. Конечно, ведь он давным-давно влюблен в свою наставницу Диану де Пуатье! Именно к Диане он побежал каяться в легкой интрижке с сестрой конюха. Перед ней, а не перед женой чувствовал себя виноватым. А Екатерине даже слова не сказал!
Екатерина снова и снова вспоминала увиденное через дыру в полу. Генрих целовал Диану так, как никогда не делал с ней самой, он ласкал любовницу, сжимал ее в объятьях… И Диана отвечала тем же, красавица была не просто раскованна, она наслаждалась и близостью Генриха, и своей властью над ним. Екатерине никогда не пришло бы в голову понудить мужа целовать ее в самых интимных местах! Может, это и плохо? Ведь она любила, а потому больше старалась доставить удовольствие сама, нежели получить его. Наверное, Мария была права: чем больше отдаешь мужчине, тем меньше он это ценит.
Но Екатерина просто не могла не отдавать, по природе не могла. Она была ласкова не только с мужем, но и со всеми вокруг, даже с теми, кто обижал ее, и так с самого детства. Еще Екатерина старалась понравиться, не быть неприятной никому и никогда, это тоже из детства, когда, чтобы выжить, нужно было никого не раздражать. А Диана соизволяла разрешить себя любить и собой восхищаться. Вот в чем их разница, а не в том, что одна красива, а другая нет! Королева Клод вообще была не слишком привлекательной хромоножкой, но король Франциск ее обожал. Конечно, у Франциска в каждом замке было по любовнице и в каждой деревне по ребенку, но ведь и спальню супруги он тоже не забывал и не отворачивался от своей хромоножки!
Генрих не таков, этот всем дарить любовь не способен, он будет отдавать ее одной Диане и будет с Дианой до тех пор, пока сама Диана будет это позволять. Значит, ее судьба – всегда быть рядом с любовницей?! Екатерина вдруг отчетливо поняла, что так и будет. Но тогда у нее ни за что не будет детей, и развод неминуем! У королевы Клод, несмотря на ее внешнюю непривлекательность, родились за восемь лет семь детей, вон какие сыновья. Это именно потому, что король не забывал и супружеское ложе!
При дворе снова пошли разговоры об их с Генрихом разводе, мол, детей как не было, так и нет, и если раньше были сомнения в способностях самого Генриха, то теперь ясно, что дело во флорентийке! Но если отсутствие детей у второго сына еще как-то простительно, то у дофина дети должны быть обязательно, трону нужны наследники. Тем более младший сын короля Франциска Карл – очень болезненный молодой человек, вся надежда на детей дофина Генриха. И если его супруга не может родить наследника, то нужно сменить супругу!
Наступил момент, когда и сама Екатерина была согласна на развод и уход в монастырь, она устала бороться, не кричать же на всех углах, что детей нет просто потому, что муж не спит с ней?! Скажут, что сама виновата. Видно, холодна или уж очень нехороша в постели… При дворе нет тех, кто мог бы пожалеть ее. Может, и правда, лучше в монастырь, чем жить вот так, ежеминутно ожидая опалы?
Мысли снова перекинулись на Диану и Генриха. То, что увидела Екатерина, сказало ей главное: Диана не просто не любит Генриха, она пользуется им как средством держаться при дворе, иначе давно была бы выжита в свое имение фавориткой короля. А теперь, когда Генрих стал дофином, у Дианы появилась надежда со временем стать и фавориткой короля, ведь сам Франциск все чаще болел. Ходили нехорошие слухи о застарелой дурной болезни, которая медленно, но верно сводит короля в могилу.
Екатерина вспомнила эти сплетни. Один из обиженных королем супругов сделал вид, что уезжает из Парижа на пару недель в имение, оставил неверную жену с Франциском, а сам отправился по борделям с одной целью – подцепить заразу! Получилось, передал «награду» жене, а та, как и было задумано, своему любовнику-королю. И сам мститель, и его супруга давно умерли, но у Франциска организм оказался покрепче и врачи получше, он протянул еще вон сколько лет. Смерть от сифилиса вовсе не была чем-то удивительным, многие платили за Венерины утехи, так когда-то отец Екатерины Лоренцо Медичи наградил этим подарком ее мать, и оба отправились к праотцам сразу после рождения дочери. Удивительно, но малышка родилась здоровой!
И все же годы сказывались, и здоровье короля Франциска все чаще давало сбои. Генрих мог стать следующим королем довольно скоро, кажется, это понимал и сам Франциск, притом что младший из братьев, Карл, действительно не отличался крепким здоровьем, из трех братьев только у среднего, Генриха, был отменно крепкий организм. Потому и обсуждали придворные вопрос о разводе дофина Генриха для новой женитьбы.
Такой несчастной и никому не нужной Екатерина себя еще не чувствовала, придворные скоро начнут показывать пальцем, как же, жена, которая не может родить ребенка, бесприданница и иностранка с купеческими корнями. Все против нее!
Екатерина встала на колени перед образом Девы и принялась истово молиться. Что она еще могла делать? Но мысли с молитвы упорно перескакивали на размышления о том, как заставить Генриха хотя бы оставаться у нее на ночь, ведь если дофин будет продолжать появляться только по утрам, то о какой беременности может идти речь? Что делать: умолять, уговаривать, ползать на коленях или силой затаскивать супруга в спальню и рвать на нем одежду? Сколько ни размышляла, в голову не приходило ничего лучше нового обращения к королю Франциску!
