Демидовы - Акимов Владимир Владимирович
…В сопровождении того же Крота он прискакал к старой, почерневшей часовне на высоком, обрывистом берегу. Выросло, расширилось кладбище за эти годы позади часовни.
«Раба Божiя Евдокiя» — выбиты буквы на черной чугунной доске, а рядом, в двух шагах, еще могила и еще одна тяжелая плита: «Раба Божiя Mapiя…»
Только сейчас Акинфий осознал, что сжимает в руке тяжелую золотую фигурку божка. Как его тогда отговаривал друг Пантелей! Будь оно проклято, кровавое злато-серебро! Акинфий замахнулся, хотел было швырнуть божка с обрыва в реку. За его спиной, словно тень, выросла фигура Крота.
— Я дюжину стражников отрядил, Акинфий Никитич. Его превосходительство Татищева в Екатеринбурге упредил, чтоб отряд солдат выслали…
— Зачем? — перебил Акинфий.
— Как это? Чтоб злодея Платошку с его разбойничками ловить.
— Не надо…
— Что-с, Акинфий Никитич, не расслышал?
— Я сказал, не надо ловить. Мы с ним квиты… — Акинфий еще некоторое время молча, задумчиво смотрел на черно-белый простор, раскинувшийся перед ним, на холмы, гряду гор, затянутых молочным туманом, на иссиня-черные изломы вершин. Потом запахнул шубу и медленно побрел к лошадям.
СО СМЕРТЬЮ АКИНФИЯ ДЕМИДОВА ИМПЕРИЯ ЗНАМЕНИТЫХ ЗАВОДЧИКОВ, ТАК МНОГО СДЕЛАВШИХ ДЛЯ БУДУЩЕГО СВОЕЙ РОДИНЫ, ПОСТЕПЕННО ПРИШЛА В УПАДОК. МНОГИЕ ЗАВОДЫ БЫЛИ РАСПРОДАНЫ ДРУГИМ ХОЗЯЕВАМ, МНОГИЕ ЗАХИРЕЛИ И ПРЕКРАТИЛИ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ.
Перед новым горном толпились плавильщики и подмастерья. Ждали первой плавки.
— Пора! — решительно проговорил Акинфий и, надев рукавицы, взял тяжелый ковш на длинной рукоятке. Он встал сбоку отлетки, заделанной окаменевшим раствором. Рядом с ним встали еще двое горновых с ковшами.
— Давай! — крикнул Акинфий, и бородатый мастер ударил багром в летку. Раз, другой, третий! Брызнули осколки, в подставленные ковши ударила огненная струя, сыпанули искры, заклубился белый дым. Алые отблески играли на сосредоточенном, мокром от пота лице Акинфия. Грохнули мортиры с Невьянской башни.
