Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия
Князь еще не решил, как ему брать ростовскую крепость, но в душе он до сих пор не желал кровопролития.
— Что скажешь, Додон Елизарыч?
«Наконец-то и мой разум потребовался, — самодовольно подумал Колыван, пряча усмешку в густых мочалистых усах. — Нет, князек, без моих советов тебе не обойтись. Даже великий князь постоянно слушал своего дядьку Добрыню. Добро, паруса заранее снял, а то бы в лоскутья продырявили».
— Надо подразнить язычников. Пусть вои на мечах выставят шеломы над бортами. Ростовцы потеряют много стрел, а нам это на руку. А еще познаем, на сколь крепки у стрел наконечники.
— Согласен, Додон Елизарыч. Но чтоб наверняка познать вражью стрелу, надлежит высунуть чучело в кольчуге. У печенегов, как мне рассказывал отец, есть такие стрелы, что и самые надежные кольчуги пробивают.
— Можно и кольчугу испытать, — мотнул бородой Колыван.
Ярослав подозвал к себе меченошу.
— А ты, Заботка, полезай в озеро. Скидывай сапоги, снимай доспехи и прыгай с левого борта. Поплывешь по ладьям. Пусть вои делают то, что мы надумали. Кормчим же скажешь: как только моя ладья пойдет к середине озера — пусть за мной пускаются. Всё уразумел?
— Доподлинно, князь! Я — борзо! — с готовностью отозвался Заботка.
— А пошто в озеро прыгать? — вопросил Колыван.
— Потом поясню, — уклончиво отозвался Ярослав. — Допрежь надо стрелы изведать.
«Скрытный князек, — недовольно поджал губы Колыван. — Так с дядьками-советчиками не поступают».
Но Ярослав, не видя недовольного лица пестуна, наблюдал из приоткрытой кормовой избы, как звонко постукивают стрелы о шеломы «дружинников» и впиваются в выставленного по пояс железного «воина».
— Снять чучело! — приказал он.
Осмотрели — и все остались довольны. Стрелы язычников оказались не такими уж и мощными. Железные наконечники лишь «жалили» кольчугу, но не пробивали ее насквозь.
Ярослав ступил к кормчему.
— Выбирай, Федор, якорь и отплывай сажен на пятьдесят. Там совет буду с дружиной держать.
К княжеской ладье подплыли и другие суда. Рослый Ярослав вышел на нос судна и произнес громкую речь:
— Внимай, дружина! Ростовцы, как вы зрели, не хотят впускать нас. Но мы войдем в крепость! Сейчас мы тронемся к лесу, что виднеется левее города, и высадимся на берег. Вражьи стрелы не так уж и страшны. Мы вырубим боевыми топорами таран из могучего дерева, подтащим его к городу и выбьем ворота. А пока выбиваем — лучники закидают врагов стрелами. И головы не высунут. Ростовцы не имеют доспехов, и мы, надеюсь, легко добудем победу. Да будет ли так, дружина?
— Будет, князь Ярослав!
Князь в пояс поклонился воям. Впервые он обратился за советом ко всей дружине и впервые получил поддержку.
Когда стали подплывать к лесу, увидели на пойменном лугу стога сена со стожарами.[81]
— Нам сам Перун помогает, князь, — указывая на стога, произнес кормчий. — Сухие, только к стенам подваливай. Огниво всегда найдется. Пустим на крепость красного петуха — и вся недолга!
— И сено сгодится, — кивнул Ярослав.
Ладьи пристали к берегу. Вои отыскали тяжелую толстую ель, свалили топорами, обрубили сучья и заострили верхушку бревна.
— Еще бы железом обить да цепями охомутать, — молвил сотник Бренко, коему доводилось брать крепости.
— И без железа обойдемся, а вместо цепей на кушаках потащим. Поставим самых стойких и крепких воинов, — молвил другой сотник, Озарка.
Ярослав ходил промеж дружинников и замечал, что на земле вои совсем иные: засиделись на кораблях, истомились — более тысячи верст по воде отмахали — а тут — твердь, духмяный лесной воздух, затекшим ногам простор.
Все повеселели, все разом захотелось поговорить. И никакой тревоги в глазах, а ведь им сейчас брать крепость. Возможно, кто-то из них и сложит голову под стенами Ростова, пораженный стрелой или копьем.
Вскоре Ярослав отдал новый приказ:
— Пора на крепость, други!
Священники, Илларион и Федор, благословили рать на победную битву, осенили воев крестным знамением и удалились с послушниками на ладью.
Купец Силуян попросился, было, идти с дружинниками, но Ярослав не дозволил.
— Твое место на ладье. В случае чего, помогай кормчему.
В крепости по-прежнему слышались удары бубен. Всё мужское население города поднялось на стены и изготовилось к битве.
Дружина надвигалась грозная, закованная в железо, с крепкими мечами и высокими червлеными[82] овальными щитами.
— Они несут сено и бревно, князь Урак!
— Они спалят крепость и выбьют ворота. Нам не выстоять, старейшина! — напугано кричали воины из чуди, коих в Ростове было около трети.
— Надо выстоять! — воскликнул Урак. — Или вам хочется жить под властью киевского князя и платить ему дань?!
— Не хотим, старейшина!
— Мы никому не платим дани!
— Бог Велес гневается!
Как только дружинники придвинулись к крепости, на них полетели копья, сулицы и стрелы. Несколько воинов, коим оружье врага угодило ниже кольчужной рубахи в ноги, с криками и стонами пали наземь.
Но тут же в бой вступили лучники. Они метко разили головы неприятеля, и ростовцы попрятались за стены.
А тяжелый таран уже начал гулко и страшно бить по окованным жестью воротам. Они затрещали. Другие же вои принялись приваливать к сухим бревнам сено. Засверкали искры от кремня и огнива, и вот полыхнуло первое пламя, готовое запалить крепость.
— Убрать сено! — внезапно закричал Ярослав. — Крепость нам самим понадобиться. Убрать!
Его услышали: сено убрали, а вот ворота после нескольких ударов были сорваны с железных петель и рухнули наземь.
Дружинники, сверкая кольчугами, с обнаженными мечами и с копьями наперевес, ринулись в город язычников.
Урак боя не принял: он решил сохранить племя.
Глава 29
СРЕДИ ЯЗЫЧНИКОВ
Князь Ярослав с интересом разглядывал крепость.
В любом городе, в коем ему довелось побывать, красовались княжеские терема, боярские и купеческие хоромы. Здесь же городом и не пахло.[83]
Врытые в землю, потемневшие от времени и опаленные огнями костров во время жертвоприношений курные избенки, деревянные истуканы богов, поставленные на площади подле жилища старейшины. Лишь заостренные вершины острога, замкнувшие закоптелые языческие избы, говорили о том, что здесь, на довольно невысоком холме и значится град Ростов.
«Но будет здесь и великий град: с добротными избами, красивыми теремами и дивными храмами. Будет! — подумалось Ярославу. — А затем и другие грады стану на реках возводить».
Пока же князя озаботили неотложные дела. Что делать с ладьями? Язычники хоть и сдались без боя, но лица их неприветливы, у многих даже злы. Такие ожесточенные люди могут и корабли спалить. Надо на каждое судно поставить караульных. А прочих дружинников где размещать? Выгонять из изб жителей? Но сие еще больше их озлобит и затеется долгая вражда. Она же ни к чему доброму не приведет.
И самому где искать пристанища?.. Куда девать попов с послушниками?
Святый Боже! Вот тебе и занял Ростов. Кормовой припас тоже на исходе. Надо запасаться хлебом, мясом, медом… Надо идти на поклон к ростовцам. Жили они, по всему видать, безбедно. Места здесь привольные и изобильные: и озеро кишит всякой рыбой: щукой, лещом, окунем, карпом, сигой, снетком, голавлем, язем, плотвой… и в лесах зверья разного довольно, и сенокосных угодий предостаточно. Всё это заметно по дворам ростовцев. В каждом — мычит скотина, хрюкают свиньи, доносится ржанье лошадей, подле изб снуют козы и овцы, куры с петухами, выводки гусей.
За избами — огороды, засеянные чесноком, луком, огурцами, репой, горохом… На плетнях просушиваются рыболовные неводы, бредни, верши, мережи…
На тонких, но крепких волосяных веревках висит копченая и вяленая рыба, от коей доносится неистребимый, сочный, дразнящий запах.
Другой час, в окружении десятка дружинников, Ярослав обходит город. Жителей почти не видно: большинство попряталось по избам.
Некоторые хмуро выглядывают из-за невысоких городней, прикрывающих их земельные наделы.
— Стрелы не боишься, князь? — с тревогой спросил меченоша Заботка.
— Нет смысла кидать в меня стрелу, ибо каждый ростовец ведает, что моя смерть повлечет за собой гибель всего города.
Ярослав подошел к стене крепости, осмотрел бревна и удрученно покачал головой.
— Еще год-другой постоят и сгниют. Придется новую крепость ставить.
— С валом и рвом, как в Киеве? — полюбопытствовал десятник.
— Непременно, Васюк. Мощную крепость. Из дубовых бревен в два ряда, с башнями-смотрильнями и тремя проездными воротами.