Ближний круг госпожи Тань - Си Лиза

Когда я просыпаюсь на следующее утро, в комнате темно. Свеча с драконом и фениксом догорела до основания. Маковка ночевала где‑то в доме, поэтому тяжелые парчовые портьеры остались задернутыми. Я слегка двигаюсь на кровати, дотрагиваюсь до мужа и тут же дергаюсь, словно прикоснулась к раскаленной жаровне. Я соскальзываю с постели, прохожу через две прихожие и попадаю в саму комнату. В полумраке я нахожу свой гардероб, где госпожа Хуан разложила по ящикам сложенные юбки, жилеты, туники и жакеты в соответствии с сезоном. Я одеваюсь, расчесываю и закалываю волосы, умываю лицо. Сегодня я выбираю лучшую розовую накидку, напоминающую облако на рассвете, и тихонько пробираюсь к двери. Открыв ее, я вижу, что меня ждет Маковка. Небо только начинает светлеть. Я должна поторопиться…

– Доброе утро, маленькая госпожа, – говорит она, протягивая мне чашку с душистым чаем, чтобы я могла очистить рот, как учила меня мама. – Я разузнала, куда вас вести. Следуйте за мной.

Когда я оглядываюсь через плечо, чтобы закрыть дверь, солнечные лучи клином падают в дверной проем. Внушительных размеров супружеская кровать кажется маленькой в огромном пространстве. Сквозь полумрак я вижу очертания вышитых настенных картин и мебель из грушевого дерева. Я оборачиваюсь к Маковке и впервые осознаю величие особняка Благоуханная услада. Даже этот двор, наверное, в четыре раза больше того, где я жила с родителями. Но сейчас у меня нет времени изучать обстановку. Я быстро, как только могу, следую за Маковкой, минуя двор за двором, сворачивая то в одну, то в другую сторону.

Маковка открывает дверь, и я вхожу внутрь. Меня ждут свекровь и свекор, оба официально одетые. Маковка уже приготовила горячую воду, чашки и заварочный чайник.

– Отец. Мама. – Я опускаюсь на колени и стукаюсь лбом об пол.

– Очень хорошо, – произносит господин Ян. – Можешь начинать.

Обязанность новоиспеченной невестки – заварить чай свекрам. У меня дрожат руки, но я успокаиваюсь, видя подарок от Мэйлин и ее мужа – жестяную коробку с рассыпными чайными листьями. Я знаю, что чай этот самого высокого качества. Я проделываю все операции, разливаю чай и, склонив голову в знак почтения, предлагаю первую чашку свекру. Передав вторую чашку свекрови, я сажусь на пятки.

– Судьбу семьи можно предсказать по тому, рано ли встают ее члены! – Тон свекрови не менее суровый и требовательный, чем вчера вечером, когда она приструнила детей в супружеской комнате. – Вставай до рассвета и не ложись, пока мой сын не позволит.

– Да, матушка…

– Я бы предпочла, чтобы ты называла меня госпожой Ко.

Я не знаю, как относиться к такому стремлению к формальности. Неужели она не видит во мне члена семьи? Мне придется потрудиться, чтобы заслужить ее одобрение.

– Завтра я встану раньше, – обещаю я, не поднимая взгляда.

– Надеюсь.

И все. Меня выставили вон. Я даже не успела разглядеть их лица. Когда я возвращаюсь к себе, мужа уже нет. Мой взгляд падает на одно из украшений на стене. На нем изображены две птицы, сидящие вместе на ветке пиона. Это изображение сулит молодоженам счастье и долголетие. В правой части картины красным цветом выведены иероглифы: «Идти рука об руку до седин».

Через три дня, как требует традиция, мы с мужем отправляемся в дом моих бабушки и дедушки. Как я и предполагала, паланкин, доставивший меня в особняк Благоуханная услада, несли окольными путями. На самом деле бабушка и дедушка живут всего в пятнадцати минутах езды. Если понадобится, я сумею дойти до них пешком. Не задумываясь, я могу послать Маковку передать письма дедушке и брату, а также бабушке – ей самой и для Мэйлин.

Бабушка и дедушка устраивают застолье для нашей семьи, но теперь я для них лишь гостья. В течение следующих двух дней я почти не вижу мужа, который проводит время с дедушкой. Возможно, они обсуждают предстоящие экзамены Маожэня или то, на какую должность он может претендовать, если добьется успеха. Я остаюсь во внутренних покоях.

– Был ли муж добр в вашу брачную ночь? – спрашивает госпожа Чжао.

– Как выглядит дом? – интересуется госпожа Хуан.

– Расскажи про свекра! – просит Белая Яшма.

– Найдет ли свекровь место для тебя в своем доме? – спрашивает Зеленая Яшма.

– Или в своем сердце? – добавляет Красная Яшма еще более резко.

Я отвечаю, что мой муж был добр, но мне не с кем и не с чем сравнить свою брачную ночь. Особняк Благоуханная услада слишком велик, чтобы я успела понять, что там к чему. Мой свекор показался мне достаточно милым, но я не знаю, когда увижу его снова. Что касается свекрови…

– Мне кажется, я ей не нравлюсь, – признаюсь я.

– Дай ей время, – говорит бабушка Жу. – Свекрови по своей природе требовательны. Все могло бы быть иначе, если бы ее свекровь была жива, ведь тогда госпожа Ко стала бы второй по значимости женщиной в семье. Но ее нет, а значит, она контролирует все, что находится на территории дома, включая тебя. Госпожа Ко может сделать твою жизнь ужасной, а может принять тебя. Просто помни, что женщинам некуда девать свои эмоции, разве что оставлять их внутри, где они гниют. Будучи рожденной в год Змеи, ты должна быть особенно внимательной. Змеи наделены прекрасным и гладким цветом лица, но внутри все кипит от бурных эмоций. Берегись, милая. Будь очень осторожна.

Вместилище Вселенной

– Начинайте учить своего сына, когда он совсем мал, – произносит госпожа Ко, казалось бы ни к кому не обращаясь. – А невестку – когда она только появится в вашем доме.

Я на мгновение закрываю глаза. Это правда, но я воспринимаю ее слова как критику в свой адрес. Я стараюсь угодить ей всеми доступными способами. Каждое утро я встаю за час до восхода солнца, приношу ей чай и завтрак, мою ей руки и умываю. Иногда я закалываю ей волосы. Но за последние семь месяцев я не выполнила своего основного предназначения – мне не удалось забеременеть внуком, который гарантирует, что род ее мужа не прервется, и обеспечит свекровь, когда той придет время отправиться в Загробный мир.

Я открываю глаза и вижу, что она оценивает меня. Что я сегодня сделала не так? Чай слишком крепкий или слишком слабый? Неужели кто‑то во внутренних покоях снова пожаловался на меня?..

– Ты очень худая, и цвет лица не очень, – замечает она.

– Простите…

– Не извиняйся. Ешь больше. Ущипни себя за щеки.

Она стискивает зубы, как обычно проявляя нетерпение по отношению ко мне. Ее родственники – бабушка и дедушка моего мужа – умерли от тифа пять лет назад, и она в возрасте двадцати девяти лет стала главной женщиной в семье. У нее от природы высокий лоб, но она стягивает волосы в высокий пучок, подчеркивая широкую кремовую полоску лба, чтобы окружающие знали: то, что за этим лбом, всегда работает. Она родила одного сына и трех дочерей, но сохранила стройность фигуры.

Пальцы у нее длинные и тонкие, но она держит дом в железном кулаке, потому что, помимо обычных обязанностей матери, ведет счета, отслеживает циклы каждой жительницы Благоуханной услады и властно повелевает всем во внутренних покоях. Маковка говорит мне, что слуги уважают госпожу, потому что хозяйка ни разу не избила служанку, кормилицу или помощницу на кухне настолько сильно, чтобы та не смогла выполнить свою работу на следующий день. А вот ругать – другое дело, она изливает свой гнев на ленивых слуг, непослушных наложниц или неприятных особ типа меня.

– Что ты должна сказать? – раздраженно спрашивает она.

– Я буду стараться еще сильнее.

– Я буду стараться, я буду стараться…

Мои щеки наливаются пунцовым цветом, когда она передразнивает меня.

– Налей мне еще немного чая, а потом свободна, – произносит свекровь чуть мягче. – Увидимся позже.

Я лью ароматную жидкость в ее чашку, не расплескав ни капли, а затем пячусь к дверям ее покоев, придерживая юбку, чтобы не споткнуться.

– Юньсянь! – окликает она, прежде чем я успеваю добраться до двери.