Уроки черного бусидо Димы Сабурова (СИ) - Вязовский Алексей
Я чувствовал, как история этого места окутывает меня, словно теплое одеяло.
Постепенно мои веки отяжелели, и я погрузился в сон. Мне снились драконы, танцующие в небесах, лисы-оборотни, шепчущие древние тайны, и боги, спускающиеся на землю, чтобы принять дары своих верных последователей. В этих снах я был одновременно и наблюдателем, и участником. Потом я оказался перед древним старцем в белой хламиде. Он указал мне на алтари в пещере и произнес: «Хакко о о утэ иэ то насан!». Я не сразу, но сообразил — это какая-то сакральная фраза. И означает она «Я соберу восемь углов и сделаю их своим домом». Какие восемь углов⁇ Потом старец произнес: «И низшие возвысятся!». После чего исчез в белом мареве.
Я же остался парить в пещере. Прямо над своим спящим телом.
* * *
Проснулся я с первым лучами солнца. Запели птицы, мочевой пузырь резко напомнил о себе. Пил вчера из водоема? Пил! Пора избавиться от излишков. Я сел в своей «кровати», протер лицо руками. В мышцах ломило после вчерашнего забега, но умеренно. Где же устроить туалет? Явно не в священной пещере. Идти обратно в коридоры? Я встал на ноги, потянулся. Подошел к стене, наверху которой был выход. Ага, что это у нас тут… Веревочная лестница, скрученная у порога.
Я вернулся к «военному» алтарю, с поклоном забрал меч. Извините, но мне нужнее. Да и старец вроде бы «разрешил». Прислушался к атмосфере в пещере. Нет, фон не изменился, никто не возмутился святотатством. Значит, можно.
Проверил заточку. Острый!
Кончиком клинка достал до веревочной лестницы, скинул ее вниз. Живем!
Быстро забрался наверх, вышел наружу. Солнечный свет больно ударил по отвыкшим глазам, пришлось даже зажмуриться. Открывал их потихоньку, рассматривая окружающий пейзаж. Еще одни алтарь с какими-то незнакомыми иероглифами, утоптанная полянка, кусты по кругу. Я продрался через растения и понял, что нахожусь на вершине скалы, к которой шла грунтовая дорога. И по ней… да, прямо в мою сторону шла целая делегация. Пять человек. Фигурки людей были еще видны — подниматься им в гору еще полчаса или около того.
Внизу дорога заканчивалась в небольшой долине, в которой были видны сотни хижин, рядом с которыми курились очаги и костры. Никаких полей, замков…
Я осторожно отступил обратно в кусты, задумался. В принципе можно еще уйти из пещеры обратно в ущелье. Благо время есть и путь знакомый. Но во-первых, совершенно не хотелось проходить через пещеру с отшельниками. Во-вторых, ну сколько можно бегать?
Мочевой пузырь еще разок напомнил о себе. А еще к нему присоединился урчащий желудок, который тоже пожаловался на жизнь.
Решено. Буду «выходить» к людям. Но надо подготовиться. Я сделал утренний туалет, вернувшись в пещеру, умылся. После чего, разделся догола, захватив меч, поднялся наверх. Опять пробрался в кусты, начал рассматривать приближающуюся процессию.
Впереди шел пузатый буддистский священник, завернутый в несколько слоев красной ткани. При этом правое плечо у него было открыто, а в левой руке был высокий посох. В его навершии было вставлено несколько металлических колец, которые издавали приятные мелодичный звон.
За пузаном шел высокий плотный самурай с бритой головой, пучеглазый. Ножны с мечом были почему-то прикреплены за спиной, а вакидзаси не было вообще. Тут я засомневался. Самурай ли он?
Третий персонаж мне показался самым опасным. Невысокий жилистый японец, с седым ежиком волос на голове, татуировками в виде драконов на руках. В правой ладони татуированный крутил два металлических шарика, да так быстро, что они почти сливались в один.
Четвертым шел молодой парень, который точно был самураем — прическа с хвостиком, за поясом оба меча в наличии. И он что-то нес в руках, закутанное в холстину. Подношения богам?
Последний визитер мало напоминал японца. Тонкий нос, более светлая кожа. Не такие узкие глаза и лицо… какое-то сильно плоское. Кореец? Китаец? Одет в обычное белое кимоно, сандалии гэта. Вооружен нагинатой с крестовиной и упорами для рук. Тоже очень опасный — нарежет в мелкую стружку и не поморщится.
Я глубоко вздохнул, тихо отступил в пещеру. Что же… Твой выход на сцену, Дима! Считай, бенефис.
Как только затрещали кусты, я медленно вышел наружу, взмахнул мечом над головой. Вся пятерка потрясенно на меня уставилась, молодой самурай даже уронил свою рогожу на землю. Там что-то звякнуло.
— Кто посмел потревожить покой Небесного воина⁈ — громко спросил я, старательно тараща глаза
Челюсти визитеров поползли вниз, глаза стали «стеклянными».
— Ками! — пробормотал пузан в красном
— Такэмикадзути![15] — выдохнул «кореец»
Первым не выдержал, на колени повалился священник. За ним пучеглазый.
— Не может быть…
— Богиня услышала наши молитвы!
Последнее произнес татуированный и я тут же ухватился за эту фразу.
— Великая священная богиня, сияющая на небе не забыла про вас — громко произнес я, подходя ближе. Вся пятерка тут же уткнулась лбами в песок — Ваши мольбы услышаны! Аматерасу послала меня унять вашу боль и спасти землю богов от скверны, что несут ей гайдзины, жадные дайме, мерзкие грешники, что забыли свет истины и гармонии небес!
Подействует такая отсебятина? Судя по трясущейся спине священника — подействовало.
Уровень моего вранья превысил все возможные пределы — визитеры замерли, боясь пошевелиться. Даже буддистский бонза перестал дрожать. Теперь их надо как-то поднять.
— Встаньте и придите к истине! — я наклонился к старому костровищу, в котором заметил кучку серого пепла.
Напор и еще раз напор! Ни минуты для размышлений и анализа.
Первым начал вставать татуированный. Сразу за ним «кореец».
Я погрузил ладонь в пепел и почти сразу ее впечатал в лицо встающего священника.
— Ты призван!
Отметив ошарашенного пузана, я тут же «испачкал» следующего.
— И ты призван в небесное воинство!
И так одним за другим всех пятерых. Молодой парень, получив мой знак даже не удержался на ногах — сел на попу. Но тут же быстро вскочил.
— Как… как вас зовут, господин Небесный воин? — заикаясь спросил священник, трогая свое лицо и тряся головой
А действительно, как?
— Зови меня Владыка
— Омо-сама⁇
Вот прямо Чорный властелин, чего уж стесняться… Я схватил бонзу за отворот его странной «тоги», подтянул к тебе.
— Да! А знаешь, почему Владыка?
— Не-ет! — пробормотал священник
— Потому, что теперь я владею вашими душами! Они отныне принадлежат мне и богине!
Оглядел всю пятерку. Вроде прониклись. Но нужен «пряник».
— Аматэрасу призвала вас. Вы ее воины! Это великая честь. И великий долг.
Все поклонились в пояс, руки по швам. Так и застыли.
Нет, ну до чего же тут все-таки пока наивный народ…
* * *
Утро в горах наступает медленно. Сперва предрассветный туман спустится с верхушек вековых деревьев в негустой подлесок. Потом солнечные лучи робко проникнут сквозь марево и упадут на зелёную траву и редкий кустарник. Возле самых скал тянутся к небу стройные сосны, тускло блестя в утреннем свете потёками пахучей смолы. Скоро солнце поднимется ещё выше. И тогда постепенно станет жарко. Совсем жарко. Где то в ущельях грохочут водопады. Горные ручьи, сотнями струй бесстрашно летят вниз разбиваясь об острые камни водяными брызгами и вновь собираясь вместе с другими потоками несут чистую водяную прохладу в долины. Искупаться бы, да нельзя. Сейчас надо ковать железо, пока горячо.
Все, что я успел перед выходом — это приодеться. Не голым же идти… Из под рогожи молодого самурая выглядывали доспехи и какое-то шикарное шелковое кимоно. Черного цвета. Да еще с красными драконами на груди. Явно взятое в бою — порванный рукав был зашит на скорую руку. Подношение достойное богов. Я не спрашивая, забрал рогожу, приказал ждать меня на поляне и ушел в пещеру переодеваться. Быстро надел штаны хакама, потом верхнюю куртку. Затянул пояс. Посмотрел на себя в в отражении водоема. Красавец! Жажда ничто — имидж все…
