Н. Т. - Тайны Зимнего дворца
Да, отвѣчалъ Достоевскій, кладя какую-то бумагу въ карманъ, намъ еще надо сходить къ князю Одоевскому, такъ какъ эта бумага у меня не будетъ въ безопасности, онъ долженъ принять ее на сохраненіе.
Еще минутку, просила Наташа.
Еще минутку, повторилъ Савельевъ. Растроганный Достоевскій схватилъ руки влюбленныхъ и сильно ихъ пожалъ.
Бѣдные дѣти, свиданіе было коротко! Мнѣ грустно, что я долженъ васъ снова разлучить.
Пожалуй было бы лучше, если бы Савельевъ остался при старикѣ, ему осталось не долго жить, но къ сожалѣнію это невозможно! Бумага которая у меня въ карманѣ, мнѣ только что передана княземъ и я долженъ ее отдать въ вѣрныя руки. Судьба многихъ бѣдныхъ и несчастныхъ отъ нея зависитъ. Я самъ идти не могу, меня могутъ арестовать и тогда эта бумага навѣки погибнетъ. Савельевъ менѣе меня подвергается опасности быть арестованнымъ и, поэтому можетъ мнѣ придется дать ее ему для передачи князю. Дѣти мои — это разлука не продолжительна. Завтра утромъ вы снова увидитесь.
Завтра утромъ, Наташа, я вернусь, сказалъ Савельевъ, прижимая молодую дѣвушку къ сердцу.
Завтра утромъ! вздохнула Наташа съ надеждой и какимъ-то сомнѣніемъ.
Во всякомъ случаѣ, вы другъ мой, завтра утромъ придете, послышался слабый голосъ Курдюбекова.
Разумѣется, Богъ дастъ приду, отвѣтилъ Достоевскій.
Они спустились по лѣстницѣ, прошли черезъ оба двора и вышли на улицу черезъ трактиръ. Савельевъ поминутно оглядывался въ надеждѣ увидѣть еще разъ Наташу.
Фигура слѣдившая за нимъ, отъ квартиры Достоевскаго, продолжала стоять на тротуарѣ Обуховскаго проспекта не спуская глазъ съ подъѣзда дома, по другой сторонѣ улицы.
XII
Наташа вернулась въ комнату больного старика и нагнулась надъ его кроватью. Грустное выраженіе ея лицо замѣнилось улыбкой счастія.
Вотъ это хорошо, Наташа, сказалъ князь; я радуюсь, что мнѣ передъ смертью удалось видѣть отраженіе радости и блаженства на твоемъ лицѣ, и онъ пожалъ ее руку своей худой и коченѣющей рукой. Мнѣ хотѣлось бы чтобъ ночь поскорѣй минула, прибавилъ онъ. Наташа вполнѣ раздѣляла это желаніе.
Видишь, Наташа, продолжалъ онъ, я чувствую что-то необъяснимое: смерть ужъ подбокомъ ждетъ меня, еще нѣсколько дней и она схватить меня своими костлявыми руками…
Князь, не говорите такъ! Вы, князь, меня пугаете!
Не называй меня княземъ, а называй меня дядей, вѣдь ты племянница моей покойной жены. При словѣ «жена» онъ судорожно закашлялъ, будто оно его душило. Успокоившись онъ продолжалъ: Да, моей жены! Какъ не тяжело мнѣ произносить это слово, но тѣмъ не менѣе она была моей женой предъ Богомъ и людьми. Я ей прощаю все зло, которое она мнѣ нанесла. Ее ужь судилъ всевышній, предъ которымъ скоро и я предстану. Называй же меня дядей. Отрадно имѣть при своемъ смертномъ одрѣ кого нибудь изъ родныхъ.
Дядя, вы будете жить! вы выздоровѣете!
Нѣтъ, Наташа, я умру! Я чувствую, что мои силы могли бы еще на нѣсколько дней преодолѣть смерть, но я умру сегодня же, я не доживу до утра! Какое-то необъяснимое предчувствіе мнѣ это подсказываетъ.
Наташа невольно вздрогнула, нагнулась къ старику и начала его ободрять.
Что это такое? Я слышу шаги: спросилъ больной, закрывшій на нѣсколько минутъ глаза.
Наташа подняла голову и остолбенѣла отъ страху, она увидѣла передъ собой трехъ человѣкъ подозрительнаго вида, которые неслышно для нея вошли въ комнату черезъ дверь, которую она забыла запереть.
Кто тутъ? спросилъ больной. Онъ не могъ видѣть вошедшихъ, такъ какъ Наташа заслоняла его.
Развѣ, батюшка, ты меня не узнаешь? послышался грубый и насмѣшливый голосъ. Надѣюсь, что сыну разрѣшается посѣщать больного отца?
Мой сынъ?… у меня нѣтъ сына! вскрикнулъ больной испуганнымъ голосомъ.
Въ самомъ дѣлѣ? Дражайшій родитель все еще не въ своемъ умѣ! а было достаточно времени, чтобы излечиться! Я всегда говорилъ, что онъ неизлечимо съумасшедшій!
Мы пришли сюда не болтать, а пришли по дѣлу, раздался другой голосъ. Ты, моя голубка, убирайся!
Эти слова относились къ Наташи и грубая рука отдернула ее отъ постѣли.
Я люблю смотрѣть въ лицо на тѣхъ, съ кѣмъ разговариваю.
Этотъ голосъ принадлежалъ Петровичу, съ которымъ читатель познакомился въ ренскомъ погребѣ на Сѣнной.
Что вамъ отъ меня нужно? простоналъ старикъ. Вы пришли меня обокрасть?
Что за охота употреблять такія выраженія? Такъ и видно, что ты недавно изъ желтаго дома, сказалъ старый разбойникъ. Мы слышали, что ты щедръ и пришли въ надеждѣ попользоваться.
Наташа, дай этимъ людямъ все, что у меня тутъ есть, простоналъ старикъ, открой всѣ ящики, ключи у тебя! отдай имъ все, чтобы они скорѣй уходили.
Наташа не отвѣчала — она лишилась чувствъ.
Мы сами съумѣенъ найти твои милостивыя подарки, но къ дѣлу.
Да, къ дѣлу, повторилъ молодой князь Курдюбековъ. Ты пожалуй вздумаешь лишить наслѣдства твоего сына, объ этомъ надо подумать.
Что тебѣ еще нужно, извѣргъ?!
Что мнѣ нужно? Чтобы ты подписалъ это завѣщаніе, для этого я и пригласилъ съ собой этихъ двухъ благородныхъ свидѣтелей.
Завѣщаніе?! въ твою пользу?! воскликнулъ старый князь.
А кое что такъ же и въ мою пользу! послышался голосъ вновь прибывшаго, нѣкоторые пустяки для милаго племянника.
При звукѣ этого голоса, Наташа очнулась изъ своего глубокаго обморока пристально и съ ужасомъ взглянула на говорившаго.
Ага! моя бѣглая крѣпостная тоже тутъ? воскликнулъ Макаровъ, такъ какъ это былъ онъ. При этихъ словахъ, онъ нанесъ ей такой ударъ, что несчастная свалилась на полъ и кровь хлынула у нея изо рта и изъ носу.
Первые три посѣтителя, въ полной увѣренности, что Макаровъ еще арестованъ, сами составили завѣщаніе и хотѣли стараго князя заставить подписать его.
Мошенники съ удивленіемъ обернулись.
Старый разбойникъ Петровичъ схватилъ Макарова за руку и сжалъ ее съ такой силой, что изъ подъ ногтей брызнула кровь.
Вотъ какъ, ты пришелъ насъ выслѣживать? Ладно; однако совѣтую тебѣ оставить дѣвченку въ покоѣ, а не то плохо будетъ! Нешто я тебѣ не говорилъ, что она назначается для меня, а не для тебя?
А нѣтъ развѣ у меня правъ надъ своей крѣпостной…
Ты вѣдь знаешь, что у тебя больше нѣтъ крѣпостныхъ. Твои именія были конфискованы и ты самъ выгналъ ее изъ своей бывшей усадьбы. Развѣ, достойный товарищъ, ты это позабылъ? Но, пока довольно, у насъ есть дѣло.
Въ это время молодой князь Курдюбековъ сунулъ старику перо въ руку, чтобы онъ подписалъ завѣщаніе.
Никогда! прохрипѣлъ старый князь съ энергіей умирающаго.
Это мы еще посмотримъ, подпишешь или нѣтъ? сказалъ Шервудъ, третій изъ разбойниковъ, и кулакомъ ударилъ старика по лицу.
Сжальтесь надъ старикомъ! Вы-жъ видите, что ему остается прожить только нѣсколько часовъ, умоляла Наташа, бросившись къ князю.
Молчать, дѣвченка! крикнулъ молодой Курдюбековъ, и за волосы оттащилъ дѣвушку. Потомъ схвативъ руку старика свой сильной дланью, сталъ ей водить противъ ее воли, какъ дѣлаютъ съ маленькими дѣтьми, когда ихъ учатъ писать.
Готово! воскликнулъ онъ съ торжествомъ.
Старикъ будетъ болтать, замѣтилъ осторожный Шервудъ.
Мы объ этомъ позаботимся, сказалъ Петровичъ, и вытащилъ подушку изъ подъ головы больного и положилъ ему на лицо.
Наташа вскочила вся въ крови, высунулась изъ окна и начала кричать: караулъ! разбой! грабятъ!
Вдругъ ее кто-то схватилъ за косы и такъ сильно отдернулъ отъ окна, что она упала и лишилась чувствъ. Это было дѣло рукъ Петровича.
Надо заткнуть ротъ этой проклятой крикуньѣ! сказалъ онъ.
Ты Шервудъ нажимай подушку на лицо старика, пока мы будемъ обыскивать комнату. А до тѣхъ поръ онъ навѣрно околѣетъ.
Но, замѣтилъ Шервудъ!..
Что! нешто ты боишься, что мы тебя обдуемъ на твою часть? Не безпокойся, мы разбойники, a не мошенники. Поэтому я не очень-то довѣряю этому канальи Курдюбекову, прибавилъ онъ.
Шервудъ крѣпко держалъ подушку на лицѣ старика и душилъ его постепенно. Не смотря на это занятіе, онъ внимательно слѣдилъ за дѣйствіями двухъ его товарищей, занятыхъ обшариваніемъ комодовъ и шкаповъ.
Мало или почти ничего, пробормоталъ Курдюбековъ, напрасно стараясь найти какія нибудь цѣнныя бумаги.
Старый негодяй насъ надулъ! раздался, какъ эхо, голосъ Петровича.
Макаровъ отошелъ въ сторону, не теряя изъ виду своихъ товарищей. Улучшивъ минуту, когда они углублились въ свои розыски, онъ взвалилъ себѣ на плечи безжизненное тѣло Наташи и скрылся съ нимъ.
Петровичъ! крикнулъ Шервудъ.
Что тебѣ? спросилъ Петровичъ.
Онъ удралъ, отвѣчалъ Шервудъ, и ее забралъ!
Петровичъ обернулся. Дѣйствительно Макаровъ и Наташа исчезли. Какъ разъяренный левъ бросился онъ на лѣстницу и быстро сбѣжалъ, но напрасно, Наташа съ своимъ похитителемъ скрылись. Онъ высмотрѣлъ своимъ кошачьимъ глазомъ всѣ закоулки двора, прислушивался къ малѣйшему шороху — не было ни малѣйшаго слѣда бѣглецовъ. Должно быть онъ остался на лѣстницѣ, сообразилъ разбойникъ, и, снявши сапоги, сталъ осторожно подыматься. Дойдя до площадки третьяго этажа, онъ остановился передъ открытой дверью квартиры Курдюбекова, гдѣ его товарищи были еще за работой, одинъ опорожнивалъ ящики, а другой продолжалъ держать подушку на лицѣ умершаго старика князя. Онъ слегка свистнулъ, не покидая своего наблюдательнаго поста.
