Эндрю О’Коннор - Семейные тайны Армстронгов
– Какой горячий прием! – сказал он, целуя ее в ответ.
– Не хочу, чтобы ты больше уезжал от меня. Даже на одну ночь! – с чувством заявила она.
– Тогда я не буду оставлять тебя, – пообещал он.
Эдвард сидел в библиотеке за письменным столом и просматривал почту, тогда как Анна лежала на диване перед камином и читала книгу.
– Снова счета! – сокрушенно пожаловался Эдвард, бросая очередной листок поверх пачки других.
– Они закончатся когда-нибудь? – сказала Анна, не отрывая глаз от книги.
– К сожалению, нет… Да еще и старший конюх наш уехал. Эмигрировал в Америку – хочет там разбогатеть! – Эдвард скептически улыбнулся.
Анна небрежно взглянула на него.
– А почему бы тебе не рассмотреть кандидатуру Шона на эту должность?
– Шона? – переспросил Эдвард, удивленно взглянув на нее.
– Ты всегда говорил, что он отлично умеет управляться с лошадьми, да и человек он очень надежный.
– Он действительно обладает всеми необходимыми для этого качествами. Но разве тебе самой он не нужен?
– Честно говоря, уже нет. Он был очень полезен, когда я только переехала сюда и плохо ориентировалась. Но теперь я чувствую себя тут дома и потребность в нем себя изжила.
– Что ж, если ты уверена в этом… Хотя мне будет не хватать его в доме, я вроде бы привык к нему, – задумчиво сказал Эдвард.
– Было бы нечестно лишать его такой возможности только поэтому, – кивнула Анна с улыбкой.
Через некоторое время Анна оставила попытки сосредоточиться на книге и стала просто молча смотреть на огонь.
30
– У меня есть для вас замечательная новость, леди Армстронг. Вы ждете ребенка, – сказал доктор Кантуэлл, местный лекарь.
От радости и удивления ладони Анны сами собой вскинулись к губам.
– Вы уверены в этом? – взволнованно спросила она.
– Насколько вообще можно быть в чем-то уверенным. – Он был поражен ее реакцией, но также обрадовался этому известию. Отсутствие наследника в семье Армстронгов широко обсуждалось во всем графстве и за его пределами. «Лорд и леди Армстронг – такие славные люди, они заслуживают этого», – подумал он.
Анна, словно на крыльях, носилась по дому, из комнаты в комнату, пока наконец не ворвалась в библиотеку, напугав Эдварда.
– Боже праведный, что с тобой, Анна? – спросил он, подняв глаза от своего стола.
– Ребенок, Эдвард! У нас с тобой… будет ребенок!
Эдвард застыл на месте, уставившись на нее с отвисшей от удивления челюстью.
Затем он медленно поднялся со своего кресла, бросился к ней и крепко обнял.
– Анна… Я уже потерял всякую надежду! Я действительно потерял всякую надежду! – Отпрянув от нее на расстояние вытянутых рук, он с восторгом смотрел на нее.
Она вытерла слезы, которые катились по его щекам.
– Ты рад?
– Ты сделала меня счастливейшим человеком на всем белом свете!
Анна была поражена волной доброжелательности, которая захлестнула их с Эдвардом после официального объявления о ее беременности. Письма с поздравлениями приходили от друзей и знакомых как со всей Ирландии, так и из Британии. К этому моменту уже сложилось мнение, что в семье Армстронгов не будет прямого наследника большого поместья и титула, поэтому такое известие вызвало всплеск всеобщей радости. Анна лично проследила за тем, чтобы ни одно из полученных писем не осталось без ответа.
В общем хоре приветствий было лишь одно исключение. Синклер и Диана их даже не поздравили и теперь всеми силами старались не показываться Анне на глаза. Она могла себе представить их ярость и разочарование оттого, что теряют место наследников. Она попыталась обсудить это с Эдвардом, но он не поддержал ее, будучи уверенным, что Синклер тоже рад и счастлив, иначе и быть не может.
Однажды после обеда Анна сидела в малой гостиной и отвечала на поздравительные письма, когда в комнату вошел Бартон.
– Простите, но вас тут хотят видеть, – сказал он.
– И кто же, Бартон? – спросила она, не отрывая глаз от письма.
– Шон Хегарти.
Вздрогнув, она подняла голову.
– Шон?
– Да, ваш бывший персональный слуга.
– Я знаю, кто он такой, но что ему нужно?
– Этого он не сказал. Добавил только, что это очень срочно, – ответил Бартон.
– Где он?
– Ждет на кухне.
– Боюсь, что я сейчас не могу увидеться с ним. Бартон, скажите ему, что я принимаю гостей и очень занята.
– Хорошо, мэм. – Бартон кивнул и направился к выходу.
– Да, и еще, Бартон… Если он придет в дом снова, не впускайте его. Он больше здесь не работает, так что делать ему тут нечего.
– Как пожелаете, леди Анна. – Бартон вышел и закрыл за собою дверь.
Анна почувствовала, как сердце ее выпрыгивает из груди. Зачем, черт возьми, Шон хотел ее увидеть? После того как он ушел, Анна выбросила из головы все мысли о нем и решила, что будет и дальше запрещать себе о нем думать. Но, вернувшись к написанию ответов на письма с поздравлениями, она поймала себя на том, что не в состоянии сосредоточиться.
31
После того как Эдвард узнал о беременности жены, с губ его не сходила счастливая улыбка. Вернулось естественное для него хорошее расположение духа. Ушли душевные страдания, которые он переживал в связи с отсутствием у них детей, а их супружеская жизнь стала такой, какой ее Анна всегда рисовала в своем воображении. Но однажды летом, после того как Эдвард вернулся из поездки по поместью, на его лице вновь появилось мрачное напряженное выражение.
Лето выдалось очень теплым и влажным, и Анна находила такую погоду очень скучной. Из-за дождя она не могла часто ходить на прогулки, да и внутри дома чувствовалась сырость.
– У тебя все в порядке? – озабоченно спросила она, обмахиваясь веером, когда Эдвард вошел в гостиную.
– Не уверен. На целом ряде арендованных участков по всему поместью не уродил картофель.
Она встревоженно взглянула на него. Ей было хорошо известно, как арендаторы зависят от картофеля, который они используют для еды, от него же зависела и выплата их ренты.
– Что ты имеешь в виду – не уродил?
– Растения поразила болезнь. Корнеплоды сгнили. Их нельзя есть.
Анна отложила в сторону свое вязание.
– И скольких ферм это коснулось?
– Еще точно не знаю. Синклер и его люди отправились с инспекционной поездкой по всему поместью, чтобы оценить масштабы проблемы. – Подойдя к столу, Эдвард налил себе бокал вина из хрустального кувшина и залпом осушил его.
В тот же вечер к ним в дом приехал Синклер. Он сразу прошел в гостиную, где Эдвард с Анной уже ждали его.
Первым делом Синклер тут же налил себе виски. Его вседозволенность и фамильярность по-прежнему раздражали Анну, но уже не так сильно, поскольку она трепетно верила, что родит мальчика и тогда Синклер никогда не будет хозяином в ее доме.
– Ну и как? – спросил Эдвард.
– Одна и та же картина по всему поместью. Урожай пострадал очень сильно.
– Этого мы все и боялись. Нынешним летом эта болезнь растений появилась в Бельгии и на юге Англии. Я с самого начала опасался, что она доберется и сюда. – Эдвард с унылым видом сел.
– А что же будут есть крестьяне-арендаторы? – спросила Анна.
– Какая разница, что они будут есть? Как они будут платить ренту? – резко бросил Синклер. – Я послал своих людей к Фоксам и к другим ближайшим соседям, чтобы выяснить, как обстоят дела у них. И понять, с чем именно мы сейчас столкнулись.
Очень быстро выяснилось, что та же болезнь охватила плантации фермеров и в соседних поместьях, и за их пределами. А вскоре стали ясны и масштабы эпидемии: она распространилась по всей стране.
– У нас уже как-то был неурожай, – пытался сохранять оптимизм Эдвард. – В тот год действительно было очень тяжело, но на следующий все наладилось.
– Но что нам делать сейчас? В этом году? – раздраженно спросил Синклер.
Эдвард подумал немного и сказал:
– Мы не прогоним ни одного из арендаторов. Мы позволим им задержать выплату ренты. В следующем году они могут это наверстать.
– Если мы позволим задолженности по ренте, у нас появятся долги по ипотеке! – возразил Синклер. – Банки могут оказаться не такими добрыми и снисходительными к тебе, как ты – по отношению к твоим арендаторам!
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Гомруль – местное самоуправление, автономия. Это же название имело политическое движение второй половины XIX – начала XX вв. за ограниченное самоуправление Ирландии при сохранении верховной власти английской короны. (Здесь и далее примеч. пер.)
