Эптон Синклер - Зубы Дракона
Ланни решил, что это будет интересно, поэтому сел и написал записку, чтобы отправить её почтой из Дьеппа:
Дорогой сэр Бэзиль!
Мне очень жаль, что сеанс причинил вам беспокойство. Я хочу заверить вас, что я не буду об этом никому рассказывать. Я до этого видел много неточностей во время сеансов, и у меня никогда не возникало желание распространяться об этом. Вы можете рассчитывать на меня.
Кроме того, он написал записку Рику, а именно:
Не сможешь ли ты найти кого-нибудь для работы на меня. Мне нужно просмотреть архивы тюрьмы Олд Бейли за семидесятые годы прошлого столетия и выяснить, есть ли запись заключенного по имени Сахар, или Захар, или Захаров. Я прилагаю чек на десять фунтов, чтобы оплатить начало работы, я буду отправлять больше, по мере необходимости, если ты укажешь стоимость работ. Пожалуйста, не говори об этом никому, за исключением надежного человека, которого найдёшь.
Было не так просто молчать о событиях, которые произошли во второй половине дня. Любопытство у Бьюти зашкаливало, и у Ирмы тоже. К счастью, Ланни успел справиться со своим волнением, и у мадам тоже поправилось самочувствие. Он рассказал своему семейству, что он пытался провести эксперимент с заинтересованным человеком, но эксперимент прошёл не убедительно, возникли определенные вопросы, которые должны были быть изучены, а потом может состояться второй эксперимент. Об этом он расскажет им позже. Это далеко не всех удовлетворило, но он стоял на своём. Но довольно скоро начались и другие сеансы, и возникали другие вопросы. Иногда Бьюти и Ирма спрашивали: «Кстати, что случилось дальше с этой историей в Дьеппе?» Ланни отвечал: «Она ещё далека до завершения».
От Захарова он не получил никакого ответа.
XIБелоснежная яхта Бесси Бэдд остановилась и спустила паруса или, если быть точным, её приводил в движение дизельный двигатель. Её ждали в Бремерхафене владелец и его младший сын. Оба были горды и счастливы, особенно последний, потому что он был отцом, и его отцовство было для него новым и радостным. Как Фредди обожал свою нежную и милую жену, и как он дрожал от восторга, любуясь на крошечное существо, которое они создали! Почти три месяца прошло с тех пор, как он видел их обоих, и новорожденный сильно изменился за это время. Другие Робины, в том числе Бесс и няня, радовались счастью Фредди и наблюдали, как он поднялся на борт и устроил шоу, которое не отвечало англосаксонским нормам.
Все они имели право радоваться, потому что этот прекрасный младенец был выставочным образцом их так тщательно оберегаемой молочной фермы. И отец, и дед должны были заявить об отсутствии у них болезней, прежде чем их пустили на борт, а там не разрешались никакие заразные поцелуи, не деморализующие ласки, тисканья или щекотания. Надо вымыть руки перед тем, как разрешить младенцу хвататься за палец, потому что можно заметить, что первое, что он сделает, это потянет собранные на пальце бактерии в рот.
Фредди усердно работал круглый год, и заработал желанную степень доктора. Он был красивым парнем, не таким высоким, как его брат, но с такими же большими темными глазами и серьезным выражением лица. Ему не хватало стремления к достижению цели, как у Ганси. Он никогда не собирался стать известным человеком, только серьезным студентом и учителем, преданным мужем и отцом. Его убеждения не были такими Красными, как у Ганси и Бесс, он был ближе к убеждениям Ланни. Он еще питал надежды на немецких социал-демократов, несмотря на их робость и отсутствие компетенции, которые они демонстрировали. Фредди говорил, что он изучает буржуазные экономические науки, чтобы быть в состоянии объяснить рабочим их ошибочность. Он и несколько его молодых друзей уже создали вечернюю школу по образу проекта Ланни на юге Франции. Беспартийный проект, его принялись критиковать как социалисты, так и коммунисты, к сильному разочарованию Фредди. Рабочие были выстроены для классовой войны, и там не было места для оставшихся между траншеями.
У Йоханнеса были для них плохие новости. Условия для ведения бизнеса в Германии были таковы, что у него не было никакой возможности пересечь Атлантику. Он хотел, чтобы обошлись без него, и остальные члены семьи Робин были согласны сделать это из-за обещания, которые они дали другим участникам круиза. Но Бэдды знали, что цель, ради которой существовала яхта, была отлучить папу от забот бизнеса, и они также знали, что Робинам будет трудно путешествовать без него. Бьюти поговорила об этом с Ланни и его женой, и они согласились не принимать такую жертву. Ирме было жаль упустить свидание с матерью, но, в конце концов, было легче транспортировать через океан одну дородную королеву-мать, чем тащить всю компанию на Лонг-Айленд. Ирма объяснила, что на самом деле она не получит удовольствия от какой-либо социальной жизни, когда она должна держать себя в пределах четырехчасовой готовности и выдерживать укоризненные взгляды мисс Севэрн, когда она придет потной и уставшей от каких-либо физических упражнений. Нахальные молодые друзья Ирмы будут смеяться над ней и шутить о коровах. Так лучше остаться на яхте, где не надо никаких объяснений или извинений и где Рахель поддержит её своим хорошим примером. «В еврейских женщинах, кажется, гораздо больше материнства», — сказала Ирма. — «Или это потому, что она немка?»
XIIБыло решено, что яхта Бесси Бэдд будет крейсировать в Северном море и в прилегающих к нему водах так, чтобы быстро вернуться и взять на борт ее владельца, когда он освободится. Там в течение лета будут регаты, а в близлежащих городах и населенных пунктах можно посетить концерты, театры и художественные галереи, да, можно было бы придумать и худшие способы проведения двух или трёх месяцев, чем на роскошной яхте, базирующейся в Бремерхафене. В корабельной библиотеке была книга стихов Гейне «Северное море», а также музыкальные обработки некоторых из этих стихов. Рахель будет петь, Фредди — дудеть, Ганси — пиликать и скрипеть, Ланни и его сестра — греметь и стучать, Марселина — скакать и прыгать, а Ирма, Бьюти и Йоханнес — охотиться за четвертой рукой в бридже.
Яхта Бесси Бэдд пришла в Копенгаген, где компания посетила королевский дворец, присутствовала на выступлении в Королевском театре. Выступление по времени соответствовало временным ограничениям молодых мам. Ланни изучал скульптуры в музее Торвальдсена. Многие интересные живописные работы художника изображали низкие, плоские острова и заливы, когда-то служившими пристанищем рыбаков и пиратов. Загрузивши себя культурой, они вернули Йоханнеса в Бремерхафен, а затем отправились к Фризским островам, чтобы посетить остров Нордернай, где сто лет назад печальный еврейский поэт написал бессмертные стихи. Sei mir gegrusst, du eiviges Meer[14]!.
Вернувшись в порт, они взяли на борт владельца яхты, снова присоединившегося к ним вместе с большой пачкой писем. Там было письмо от Рика для Ланни, а именно:
По твоему запросу об Олд Бейли архивы не доступны. Мне пришлось провести поиск в уголовных отчетах, опубликованных в газете Таймс. В газете от 13 января 1873 года была публикация за номером 61: «Захарофф, Захариас Василиус, агент по продаже заложенных товаров». В газете Таймс от 17 января рубрика «Уголовный суд» начинается следующим образом: «Захариас Василиус Захарофф, 22 лет от роду, был обвинен в том, что он, будучи агентом, получившим доверенность некоего Мануэля Хифендиса, купца из Константинополя, продать, среди прочих товаров, 25 ящиков с камедью и 169 мешков с галлом общей стоимостью в тысячу фунтов стерлингов, незаконно и без каких-либо полномочий от своего доверителя внес депозит в размере указанных товаров, а также путем залога для собственного использования».
Письмо Рика содержало краткую информацию обо всей публикации, в том числе заключение: «Впоследствии, по совету своего адвоката, заключенный снял заявление о своей невиновности и выступил с заявлением «виновен». Рик добавил: «Это любопытно, и мне интересно, как вы намерены использовать это. Позвольте мне добавить: Почему твои духи не предоставляют тебе подобной информации? Если они начнут делать это, я бы начал принимать их всерьез!»
КНИГА ВТОРАЯ Облака порою бывают видом как дракон
ГЛАВА ШЕСТАЯ Deutschland erwache![15]
IОсенью на Северном море шторма начинаются рано, и, судя по его стихам, поэт Гейне был их свидетелем. Ярится буря И хлещут волны, И волны, в пене и гневной тревоге, Громоздятся высоко, Словно зыбкие белые горы, И кораблик на них Взбирается с тяжким трудом — И вдруг свергается В чёрный, широко разинутый зев Водной пучины.
О море!Мать красоты, из пены рождённой!Праматерь любви!пощади меня![17]
Но при управлении плавающей молочной фермой, нельзя допустить у её обитателей морской болезни. До начала сезона штормов их нужно высадить на сушу, узнав о штормах из всех доступных источников. У Ганси и Бесс был концертный тур, Фредди собирался применить свои экономические знания, которые он приобрел, а Ланни хотел изучить некоторые картины, прежде чем они попадут на рынок. Ланни, его жена, его мать и ее муж были призваны придать исключительность и очарование слишком большому по размеру берлинскому дворцу. «А что еще я мог купить?» — аргументировал владелец.
