Ассирийский мушаркишу - Александр Васильевич Чернобровкин
— Ты принес мне еще одну жемчужину? — радостно встретил меня шакну Базум.
— К сожалению, у меня больше их нет, — огорченно произнес я и протянул глиняную табличку в «конверте»: — Пришел известить тебя, что по приказу шарра Синаххериба буду помогать тебе, служа мушаркишу.
Евнух удивленно ахнул, потом издал что-то похожее на всхлип и жалобно позвал своего секретаря, судя по имени, перемещенного иудея, который сидел за маленьким столиком в углу у стены, в которой в нише стояла лампа, заправленная оливковым маслом и издающая неприятный запах:
— Рафаил, прочитай, что там написано!
Раньше этот секретарь сидел в приемной. Наверное, пошел на повышение. Судя по влюбленному взгляду евнуха, заслужил новый пост не за письменным столом.
На табличке, кроме сообщения о моем назначении был еще и приказ выделать участок земли площадью три буру (около девятнадцати гектаров), обеспечить строительство конюшен и домов для персонала и добавить расходы из бюджета на зарплату им и мне.
Шакну провинции Бит-Агуши тяжело вздохнул, проглотил пару ягод винограда, заявил мне:
— Ты огорчил меня! — и сорвал с кисти сразу штук пять и съел.
— Я был уверен, что ты обрадуешься. Теперь ты нужнее нашему правителю, потому что сумел организовать поставку в армию так необходимых ей лошадей, — сказал я и приврал малость: — Синаххериб предлагал мне занять твое место, но я сказал, что не справлюсь, что ты более достоин этой должности. У меня нервов не хватит выслушивать каждый день десятки врунов, которые так и норовят получить то, чего не заслужили.
Видимо, услышанное понравилось ему, потому что евнух вздохнул еще раз, но уже не так трагично, съел пару ягод, пожаловался:
— Если бы ты знал, как мне тяжело с ними! — и закинул в рот целую горсть.
Да, без винограда шакну Базум вряд ли не справился бы со своими обязанностями.
— Ты сильный, ты преодолеешь любые трудности! — стараясь быть серьезным, заверил я.
— Ты как всегда успокоил меня! — со счастливой улыбкой на пухлом лице признался он. — Может, даже и лучше, что эта должность досталась тебе. А то прислали бы какого-нибудь чужака, который ничего не понимает в наших делах.
И подсидел бы его, потому что в работе любого чиновника понимать-то особо и нечего. Надо только владеть двумя арифметическими действиями: отнимать и делить. Говорить это евнуху не стал.
— Теперь тебе нужен новый дом в самом центре города, — вспомнил вдруг он.
— Не надо, — отказался я. — К своему привык, обустроил в нем все, не хочу переезжать. Лучше выдели мне какой-нибудь пустырь рядом с городом, на котором я посажу сад. Буду выращивать фрукты для лошадей и тебя угощать, когда деревья начнут плодоносить.
— Это запросто! — тут же согласился он. — Я не забыл арбузы и дыни, которые ты прислал мне в прошлом году! Жаль, что в этом году ты не посадил их!
Надо же, а я был уверен, что евнух понятия не имеет, что растет на моих полях.
Через несколько минут у меня была глиняная табличка на участок площадью три буру для конного тренировочного центра и вторая на шесть икю (две целых и одна десятая гектара) для сада. На самом деле я заботился не столько о лошадях — им, конечно, тоже достанется — сколько о себе. Решил завести собственный сад и проверить несколько появившихся идей. Лавры Мичурина спать не дают. С краю посажу по два дерева разных фруктов, которые здесь растут, а все остальное пространство займут оливковые деревья, которые все больше входят в жизнь местного населения. Пока что мало кто выращивает их, потому что между посадкой косточки и первыми хорошими урожаями проходит лет десять. Не у всех есть время и средства ждать так долго. У меня имелось и то, и другое, и еще требовалось собственное сырье для производства мыла, хотя теперь уже не было острой необходимости заниматься им.
21
Перед походом к шакну я отправил раба Какию к хозяину постоялого двора Хантилю, чтобы созвал туда трех конезаводчиков, моих деловых партнеров. Мол, скоро подойду и сообщу им кое-что очень важное. Когда прибыл туда, все были в сборе, сидели в тени под навесом за столом, пили молодое красное вино из деревянных чаш, покрытых лаком. Угостили и меня. Вообще-то, я не любитель молодых вин. Не нравится ходить с легким отравлением и бурчащим животом. Выпил немного за компанию.
— Куда ты ездил? — как бы между прочим поинтересовался Хантиль, которому я оставлял Буцефала, чтобы конь заработал для нас обоих и не попал под конфискации, если бы что-то пошло не так.
— В Ниневию к новому шарру, — ответил я. — Синаххериб назначил меня мушаркишу нашей провинции. Так что отныне принимать лошадей для армии буду я прямо здесь и сам перегонять их в Каркемиш.
В соседней провинции Бит-Адини находился ближний экаль машарти — что-то типа армейского арсенала, где хранились оружие, доспехи, снабжение, арбы, верховые, вьючные и тягловые животные…
Мои деловые партнеры переглянулись. С одной стороны я облегчал им жизнь. При перегоне лошадей всякое могло случиться. С другой стороны в Каркемише у них все схвачено.
— Здесь для вас и не только условия будут намного лучше, выгоднее. Мне уже выделили участок для постройки тренировочного центра. Туда заберу ваших специалистов на зарплату от государства. Любой сможет отдавать им бесплатно жеребца-трехлетку подходящей стати и здоровья и, если пройдет обучение и будет отобран для армии, получать за упряжного сто шиклу и верхового сто двадцать. Если не пройдет, оплатите обучение и продадите кому угодно другому. Отныне тратиться будете только на пастухов, пока жеребенок не достигнет нужного возраста, — проинформировал я.
Курс обучения, позаимствованный у хеттов и дополненный для верховых лошадей, длится сто восемьдесят четыре дня. Первые четыре — проверка коня по всем параметрам. Если не имеет изъянов, начинается шестимесячный курс. На каждый день расписаны особые задания, которые подобраны так, чтобы нагрузка повышалась постепенно. Цель — получить знающего команды, выносливого жеребца, способного за сутки преодолеть около ста пятидесяти километров в двуконной колесничной запряжке или около ста с всадником.
Раньше мои деловые партнеры сами содержали инструкторов и продавали в Каркемише уже подготовленных жеребцов. Тамошний мушаркишу был рад им, потому что оформлял, как взятых на обучение, и клал в карман сэкономленные средства.
— Надо же, а мы ему отдавали по десять шиклу за то,
