Василий Седугин - Князь Олег
По прибытии в Ладогу Олег начал усиленные хлопоты по подготовке ее к обороне. Уже на другой день славяне стали обтекать крепость со всех сторон. Их становилось все больше и больше, среди них он замечал и воинов из финских племен — чудь, весь и мери. Сами пришли или их привели клявшиеся в верности и любви их князья?
Чутье подсказывало Олегу, что долгой осады норманны не выдержат, и стал продумывать пути отступления. Конечно, следует прорываться по реке Волхов, благо корабли пока вне досягаемости противника. Он приказал погрузить на них все ценное, привести в порядок весла и другие принадлежности. Надо было только дождаться темной ночи.
Подгоняемые норманнами, жители города стали кипятить в котлах воду, заносили на стены камни, валуны, бревна. Мужчин Олег приказал вооружить мечами и поставить между норманнами; при малейшем подозрении их следовало беспощадно убивать. Но зато у противника создавалось ложное представление о большой численности защитников.
В полдень новгородцы пошли на приступ. Осыпаемые тучей стрел, поливаемые кипятком, под градом камней и тяжестью бревен они несли большие потери, но продолжали карабкаться на стены зло и напористо. Уже завязались схватки на площадках; Олегу одно время показалось, что вот-вот неприятельские воины прорвутся в город, но норманны выстояли.
— Второго штурма нам не выдержать, — мрачно сказал он на совещании десятников и сотских. — Сегодня ночью отплываем. Чтобы ни одна душа из местных жителей не знала об этом и не предупредила врага. Все делать тихо и незаметно.
И вдруг под вечер славяне поспешно снялись и ушли по дороге на Новгород. Это было столь неожиданно, что Олег даже не поверил в случившееся и подумал: уж не придумана ли неприятелем какая-нибудь новая уловка и не затевается какая-то очередная каверза? После случая возле старицы он стал мнителен и подозрителен и перестал считать славян безобидным племенем.
Только через день все выяснилось. Прибыл Ставр, посланный с посольством к кривичам. Он рассказал, что князь кривичей Тримир с большой теплотой принял посланников Олега, просил передать, что он будет поддерживать с ним дружеские связи, а узнав, что словене пошли на Ладогу, двинул свои войска на Новгород: он не мог простить, что когда-то ему пришлось уступить земли по реке Великой. Вот поэтому новгородские войска так поспешно оставили Ладогу.
Вдохновленный удачей Олег устроил посольству роскошный пир, в котором участвовала вся его дружина. Олег посадил Ставра рядом с собой, всячески восхвалял и поднимал кружки с хмельным в его честь, а также во славу своих воинов и всех гостей. Уже сильно захмелев, спросил Ставра:
— Скажи-ка мне, друг мой сердечный, почему ты дал такие неверные сведения о славянах?
— Какие такие неверные сведения? — не понял находившийся уже в изрядном подпитии тот.
— А такие, будто это невоинственное племя?
Ставр долго думал, склонившись к столу, наконец, поднял на Олега протрезвевшие глаза и ответил убежденно:
— У нас не было с тобой разговора о воинских достоинствах славянских племен.
— Как не было? А о чем же мы тогда говорили?
— Об их быте, нравах, религии… Ну, может, еще о чем-то, только не о войнах и сражениях. Я купец, меня военная сторона мало интересует.
И тут Олег вдруг вспомнил, что действительно, на военные темы он разговаривал с норманнским купцом Свавильдом, а тот, как видно, заметил только миролюбие славян и их гостеприимство. Надо было найти побольше людей, знавших здешние края, тогда бы он не совершил такой грубейшей ошибки. Урок, который получил от битвы возле старицы, он, Олег, запомнит навсегда.
— Но ты славянин. Неужели ничего не можешь сказать о воинском умении своего народа?
— Как не могу? Кое-что и мне известно. Старики рассказывали, что славяне всегда отличались большой храбростью и мужественно отстаивали свои земли. Они говорили: «Кто может лишить нас вольности? Мы привыкли отнимать земли, а не свои уступать врагам. Так будет и впредь, доколе есть война и мечи на свете». Соседние правители охотно берут их в свои армии и платят большие деньги за каждого воина. Они ставят славян впереди своего войска, и те порой погибают все до одного, но не даются врагу. Они не знают благоразумной осторожности и бросаются прямо в средину врагов, разрушая их сомкнутый строй. Славяне особенно искусно бьются в лесу, умеют скрываться в траве, изумляя противника внезапными нападениями. Еще они умеют долгое время таиться в реках и озерах и дышать свободно посредством сквозных отверстий в тростнике, выставляя конец их на поверхность воды…
— Вот! — встрепенулся Олег. — Если бы я знал про все это, я не попал бы на хитрость возле старицы!
— Да, конунг, я еще вот что тебе хочу сказать…
— Зови меня славянским званием — князь. Отныне буду от всех требовать, чтобы меня звали князем!
— Хорошо, князь. Расспрашивал меня князь кривичей Тримир про тебя. И когда узнал, что ты молод и не женат, предложил породниться.
— О! Это что-то новое, — заинтересовался Олег. — У него что, есть дочь на выданье?
— Угадал! Я тебе скажу, дочь просто красавица!
— Так-так-так! И ты думаешь, он серьезно хочет получить меня в зятья?
— Серьезно, князь. Это позволит ему возвыситься среди других славянских племен. Ведь у тебя храбрая норманнская дружина, ты вынужден будешь становиться на его сторону в спорах с соседями.
— Как и он на мою сторону, — раздумчиво проговорил Олег. — И тогда мы вместе с ним будем властвовать над обширными землями… Ну, Ставр, тебе просто цены нет!
— Тогда засылай сватов, князь Олег. Хочешь, буду у тебя сватом? Славянские обычаи знаю, не подведу!
— Усмирю новгородцев, сам поеду сватать! Была, не была!
Наутро, на свежую голову, он вновь обдумал предложение кривичского князя и окончательно пришел к выводу, что лучшего решения, как установление родственных связей с ним, нельзя придумать. Во-первых, они загонит в угол Новгород; сжатый с двух сторон он не сможет долго сопротивляться. Во-вторых, он вместе с кривичами установит власть над всем славянским севером. Ну, и, наконец, решит важный жизненный вопрос, который когда-то все равно придется решать, — жениться. С молодой красивой женой он быстро забудет Ивицу, выбросит из головы эту взбалмошную и непостоянную девицу.
Через два дня в Ладогу прибыло посольство из Новгорода. Бородатые, богато одетые мужики преподнесли Олегу дорогие подарки и дали согласие платить дань. Большого усилия требовалось от него сохранить на лице серьезное выражение и подавить торжествующую улыбку победителя. Теперь весь огромный край оказывался в его руках. Проводив послов, он тотчас отдал приказание собираться в Смоленск. Откладывать сватовство не имело смысла.
Теперь уже не только с высоты крепостной башни, а воочию увидел он во время своего более чем десятидневного пути необъятные просторы и богатства этого удивительного края. Леса кишели промысловыми зверями и птицами, реки и озера были наполнены рыбой. В селениях путников радушно встречали жители, делились последним, чтобы угодить гостям. Такого радушия и теплоты души Олег не встречал нигде. Порой ему казалось, что он родился и вырос в этих краях и все встречавшие — его родственники.
Но вот пошли холмы и пригорки, а вскоре на одной из возвышенностей увидели столицу кривичей, Смоленск. Деревянная крепость стояла на берегу Днепра и имела внушительный вид. Из ворот выехали всадники и встретили гостей с хлебом и солью. Подавал угощение Олегу сам князь Тримир, молодцеватый, поджарый, с небольшой бородкой сорокалетний мужчина. Он разместил гостей в своем дворце. Сначала все пошли в баню, хорошо помылись и попарились с дороги, а потом началось сватовство.
Олегу было и приятно и забавно смотреть незнакомые обычаи. В горницу, где сидели князь, его жена и близкие родственники, они вошли вместе со Ставром. Ставр низко поклонился хозяевам и в цветистых выражениях восславил хозяина и хозяйку, преподнес им подарки — прекрасной работы норманнский меч в ножнах, богатое ожерелье и перстни, а потом вдруг завел совсем непонятный для Олега разговор про свои купеческие дела:
— Явился к вам купец, молодой и красивый, знатный и богатый. Объехал этот купец полземли, полсвета, повидал многие моря и океаны, горы и равнины, села и города. И вот услышал он, что в вашем городе, во дворце княжеском товар имеется ценности необыкновенной. И хотел бы купец посмотреть товар лицом и разговор завести о покупке его.
«Вот занесло старого дельца! Вот как принялся расхваливать самого себя! Как только князь и княгиня слушают его и не выгонят в шею?» — удивлялся Олег. Но князь, вопреки его ожиданиям, ответил не менее витиевато:
— Добро пожаловать, купец дорогой! Покажем мы тебе свой товар драгоценный. Хранили, берегли его пуще ока, холили, лелеяли больше всего на свете! Только большие деньги за него запросим. И хотелось бы знать нам: хватит ли денег у купца, чтобы расплатиться с нами?
