Сергей Жоголь - Сыны Перуна
Застигнутый врасплох, Чеслав не растерялся. Он качнулся навстречу воеводе, поднырнул под руку, рефлекторно выхватил меч и с разворота наотмашь привычным движением рубанул Боряту по запястью. Наблюдавшие за произошедшим из открытых ворот соседи только ахнули. Рука воеводы уцелела только потому, что умелый княжий дружинник в последний момент вывернул кисть, и удар мечом пришелся плашмя. Топор упал на траву. Чеслав сжал зубы от боли, вывихнутая кость, выскочив из сустава, заставила руку предательски повиснуть. Молодой рус, перехватив меч клинком к себе в другую руку, врезался в грудь воеводы левым плечом, предварительно ударив того ступней под опорную ногу. Борята рухнул на землю, как поваленный дуб. Чеслав, сжав от боли зубы и придерживая вывихнутую руку, медленно осел на землю.
– За что же мне такой позор на старости лет? – поднявшись, воевода сел на колоду. – Ведь я ж к нему как к сыну родному относился, а он… – он как-то сразу изменился в лице, постарел, осунулся.
Медленно, превозмогая боль, поднялся Чеслав и, подойдя к Боряте, упал перед ним на колени.
– Прости меня, сам я должен был тебе открыться. Но лучше поздно, чем никогда, – юноша протянул левой рукой воеводе свое оружие. – Возьми меч мой, жизнь мою возьми, отдаюсь я на суд твой. Только люблю я дочь твою, и нет мне без нее житья. Позволь мне в жены ее взять, позволь навсегда в семье твоей остаться. Будет ей муж, а тебе и роду твоему защитник верный вместо сынов твоих погибших.
– Батюшка, не гневись, не будет нам теперь друг без друга счастья, – бросилась на колени перед воеводой несчастная Зоряна. – Богами молю, благослови.
Лицо воеводы как будто посветлело.
– А как же князь да служба твоя? – удивленно заметил Борята.
– Не станет Олег меня неволить, а службу князю я здесь и буду теперь нести, здесь теперь его вотчина, а вотчину оберегать нужно.
– Ну ежели так, подойди, жена, – и вместе с Уладой они дали родительское благословение новой пореченской семье.
Маленькие мальчишки бежали по поселению и громко кричали.
– Молодой рус воеводину дочь замуж берет!
11
Меч представлял собой обоюдоострый стальной клинок с рукоятью из мореного дуба, приклепанного с двух сторон к стальному сердечнику. Ножны были сделаны из двух деревянных частей, выполненных из высушенного тополя, соединенных кольчатыми овальными стяжками из медного сплава, упакованных в потертый кожаный чехол. Конечно, нужны были еще долгие и долгие годы тренировок и специальных упражнений, чтобы этот клинок стал для его хозяина грозным оружием. Чтобы он мог рубить им с седла, точным движением пробивать прочные доспехи и кольчуги, одним словом, делать свою привычную кровавую работу.
Но сейчас это оружие, которое Радмир держал в руках, было для него чем-то сверхестественным, живым. Оно, несмотря на холод стали, грело юношу каким-то своим особенным теплом, исходившим через клинок из глубин веков. Словно души воинов, держащих такие мечи, витали над головой, передавая новоиспеченному владельцу свои силу и умение. Пусть меч был простоват, но для Радмира это был воистину княжеский подарок, и Горик, решивший одарить своего любимца, от всей души радовался, глядя в сверкающие глаза юноши.
Снова тренировка, снова поединок. Они вышли вдвоем на открытую площадку и приготовились. На этот раз все было гораздо серьезней, чем учебные бои с деревяшками. Радмир был первым из тех, кто вышел на поединок с настоящим мечом. Сжимая левой рукой рукоять своего нового оружия и отведя ее чуть в сторону, Радмир изготовился, слегка согнув ноги в коленях. В правой был тяжелый деревянный щит каплевидной формы с наклепанными на него стальными пластинами. Юный воин смотрел из-за верхней кромки щита на своего сегодняшнего соперника и ожидал.
Сегодня сам Горик стоял напротив и вел учебный бой со своим лучшим учеником из всех пореченских бойцов. Горик не спешил, он вышел на поединок без щита, в его правой руке, несмотря на то, что он был левшой, сейчас была кривая хазарская сабля. Бойцы двинулись по кругу, и поединок начался. Радмир атаковал первым, но не сразу бросился в бой, а попытался сделать несколько ложных выпадов. Но матерого руса было нелегко провести. Он лишь однажды, когда Радмир сделал обманную атаку, слегка дернул в сторону головой. Все остальные финты княжий гридень оставил без внимания. Хотя клинки обоих соперников еще ни разу не соприкоснулись, юноша почувствовал, как руки начали предательски потеть, а дыхание стало чуть более неровным. Горик был серьезен и тверд, как скала. Радмир не выдержал. Он обрушил на своего учителя целую серию мощных ударов, от трех из которых тот с легкостью уклонился, четвертый парировал своим кривым клинком, а в пятый раз просто ушел с линии атаки. Именно на пятом ударе нога Радмира ступила в лужу и, поскользнувшись на влажной жиже, неудачливый вояка грохнулся в грязь под общий смех наблюдавших за поединком товарищей.
Грозный окрик Горика заставил всех смеющихся замолчать и затаиться. Радмир вскочил на ноги, сплюнув попавшую в рот землю. Он был в ярости. Вся радость от сегодняшнего дня пропала, несмотря на полученный подарок, парень был просто убит горем. Весь перепачканный грязью, мокрый, он тяжело дышал, но снова встал в боевую позицию.
– Когда ведешь бой, ты не должен поддаваться гневу, будь спокоен. Хуже всего, когда ты трусишь, это делает тебя слабым. Твои колени трясутся. Мозг не работает, а мышцы предательски слабеют, – коренастый дружинник говорил, лениво отмахиваясь сабелькой от обрушившегося на него с новой серией ударов Радмира.
– Но гнев – тоже плохой советчик, ярость хороша только в меру. Ярость не должна наполнять тебя целиком, иначе ты тоже становишься уязвимым. Твой разум должен быть холоден, как сталь твоего меча. Твое сердце должно биться ровно, в такт твоим движениям. Меч – продолжение руки, щит – часть твоего тела, а глаза видят все вокруг, каждое движение врага, каждый камешек под ногами, каждую лужицу, корешок или кочку, – Горик одобрительно кивнул, когда Радмир с легкостью перескочил через очередную лужу, и на этот раз даже не покачнулся.
– Управляйте своим телом и своим оружием как его частью. Долгие годы тренировок делают отрока воином, только не нужно себя жалеть, как тебя не пожалеет твой враг. Либо ты, либо он.
12
Кони бежали по протоптанной тропе, изредка проваливаясь в хрустящий, белый, как молоко, искристый снег. На головах у всадников – мохнатые шапки, на руках – меховые рукавицы, на ногах – тоже меховая, теплая и удобная обувь. Под толстыми тулупами у двоих всадников стальные кольчуги, это Чеслав с Гориком, у них и у едущего третьим Радмира – мечи да сулицы. Замыкал шествие Невер, у него вместо меча топор, лук со стрелами и тяжелая рогатина со стальным наконечником-насадкой. Охота для русов – любимое развлечение, любят они ходить на матерого зверя даже больше, чем развеселые игрища и пирушки с развлечениями и поединками. На охоте и азарт, и опасность, кровь играет, а руки и ноги так и рвутся, так и спешат зверя найти да завалить. Два дня назад нашли ходившие в лес с капканами пореченские мужики медвежью берлогу. Сами не сунулись, но дорожку к ней особыми знаками пометили. Вот и ехали сейчас по прибитому радимичами-звероловами снежку четверо удальцов в поисках охотничьего трофея. Впереди два часа назад на лыжах прошли сами славянские следопыты, обнаружившие берлогу. Двое их, да с ними Толмач, Гориков слуга и товарищ.
Пообвыкся среди русов да примкнувших к ним парней-радимичей спасенный гриднем пленный буртас, для всех он уж своим стал, пищу готовил, за конями следил, к оружию да поединкам не тянулся, хоть в роду у него славные воины были в свое время. Вот только остальных пореченских людишек Толмач побаивался, без Горика да Радмира в поселение почти не выходил. Крепка еще по прежнему у людей была обида на степняков, побивших их родичей, вот и не рисковал Толмач, а то мало ли что. Мирный у Толмача нрав, не воинственный, а вот на охоту за Гориком и его товарищами напросился. Интересно посмотреть, как медведя валить станут.
