Эмилио Сальгари - Сын Красного корсара
Граф и два его спутника укрылись за стволом дерева, то ли рухнувшего от старости, то ли поваленного молнией, и возобновили стрельбу, убив двух офицеров, командовавших полусотнями.
Алебардщики, испуганные устрашающей меткостью этих выстрелов, снова бросились в заросли трав, не находя возможностей для атаки.
В этот момент они определенно не благодарили правительство, лишившее их огнестрельного оружия.
Тем временем граф и его товарищи продолжали довольно частую стрельбу, а Буттафуоко продолжал нащупывать путь по болоту, казавшемуся бесконечным.
Он очень боялся наткнуться на зыбучие пески, которые, если уж захватывали добычу, будь то человек или животное, то уж не отпускали ее никогда. Буттафуоко выломал палку и шел по воде, проверяя этой палкой дно. Вдруг граф увидел буканьера, возвращавшегося бегом, с радостным лицом.
— Ну и что? — спросил сеньор ди Вентимилья, стреляя из аркебузы в точку, где он увидел шлемы алебардщиков.
— Нашел проход, — ответил буканьер. — Может быть, он неширокий, но для нас этого хватит.
— А кайманы?
— Не забивайте себе голову этими тупыми животинами. Они не причинят нам много неприятностей. Зарядите аркебузы и следуйте за мной! И все время будьте готовы к нападению собак!
Граф и его товарищи поспешно перезарядили ружья, а потом последовали за буканьером, бежавшим вдоль обнаруженного им языка твердой земли.
Две собаки, увидев убегавших врагов, воспрянули духом; испанцы, со своей стороны, поняли, что преследуемые уходят из окружения. Они поднялись и в бессильной ярости замахали алебардами.
Через полминуты беглецы достигли оконечности твердого выступа.
— Шпаги из ножен и берегите заряды! — крикнул Буттафуоко.
Собаки уже настигали их, подгоняемые криками хозяев. Граф, сохранявший изумительное хладнокровие, вонзил свою шпагу в широко раскрытую пасть первого пса, просунув ее до половины корпуса, тогда как Мендоса и гасконец смело атаковали другую собаку. Двойной визг дал Буттафуоко понять, что оба опасных противника получили по заслугам.
— В воду, сеньоры, — сказал он, — и будьте очень внимательны, идите прямо за мной, потому что справа и слева от вас простираются зыбучие пески. Кто оступится, попадет на них, больше не выйдет. Если испанцы будут преследовать нас, стреляйте в них время от времени, но по одному. Кайманами займусь я.
Они вошли в тинистую болотную воду влажной саванны, погрузившись до пояса, и почти перестали обращать внимание на испанцев, быстро продвигавшихся по твердой земле в надежде схватить беглецов или увидеть, как тех затягивают предательские пески.
Буттафуоко непрерывно ощупывал дно своей палкой и пытался ускорить движение, то и дело спотыкаясь о водоросли, не менее коварные, чем пески.
Так они сделали около пятисот шагов, когда невдалеке перед ними возник островок, покрытый густой растительностью и, казалось, имевший значительную протяженность.
— Вот прекрасное убежище! — сказал Буттафуоко. — Если дно там хорошее, то под сенью этих растений нам нечего бояться не только двух, но и целого десятка полусотен. Мне даже кажется, что у испанцев нет желания лезть в воду, по крайней мере, сейчас. Черт побери! Зыбучие пески на всех нагнали слишком много страха!
Постоянно ощупывая дно, продвигаясь с крайней осторожностью, буканьер добрался до островка и вышел на берег, цепляясь за жесткие, кожистые растения, которые называют olgochloa, они настолько скверны, что даже козы от них отказываются.
Глазам буканьера открылся массив кудрявящейся пассифлоры[32]. Эти вьюнки растут очень быстро, образуя красивейшие фестоны; цветки у них пурпурные, с белыми пестиками и тычинками, с молотками, гвоздями, терновым венком и всем прочим инструментарием Страстей Господних, которые потом превращаются в желтые яйцевидные плоды величиной с маленькую дыню. Местные жители очень ценят эти плоды, особенно сваренные с вином и большим количеством сахара.
— Это, должно быть, маленький рай! — пробормотал Буттафуоко. — Возможно, испанцы окружат нас здесь, но я не верю, что им удастся уморить нас голодом, как они рассчитывают.
— Мы уже пришли домой? — спросил Мендоса.
— Кажется, — ответил Буттафуоко.
— А наши кредиторы и здесь будут досаждать нам?
— Похоже, на сегодня они отказались приставать к нам, точнее, на эту ночь.
— Мы имеем дело с воспитанными людьми, — сказал гасконец.
— Однако, если бы им удалось скрутить вам руки за спину, не знаю, мой дорогой сеньор солдат, сохранили бы вы столько остроумия, — улыбнулся буканьер.
— И это вы говорите мне? О, я знаю этих господ слишком хорошо. Черт побери! Они воздерживаются от шуток с буканьерами.
— Как и буканьеры с ними, — парировал Буттафуоко. — Нас здесь четверо, и я очень сомневаюсь, что их осталась полная сотня. Сеньор граф, хотите поспать несколько часов? Пока что никакая опасность нам не угрожает.
— Моряки привычны к долгим бодрствованиям, и сейчас мне нисколько не хочется отдыхать, — ответил сеньор ди Вентимилья.
— А я предпочел бы хороший ужин, — сказал Мендоса. — Просто не знаю, куда делись бычий язык и свиное жаркое. Вероятно, после такой бешеной гонки они скопились у меня в пятках.
— Я же их чувствую в пальцах ног, — вторил ему с комической серьезностью гасконец.
— Я голоден не меньше вас, — сказал буканьер, — но вам придется ждать рассвета вместе со мной. Я не могу ловить птиц по ночам, а здесь, кроме птиц, ничего съедобного нет.
— Да и это будет слишком много, — улыбнулся граф.
— В болота Сан-Доминго обычно прилетает очень много птиц, сеньор, и сытного завтрака мы не лишимся, лишь бы испанцы оставили нас в покое.
— Вы думаете, они решатся на новую атаку?
— Теперь, когда у них больше нет собак, которые и составляют истинную силу полусотен, они, пожалуй, и не осмелятся напасть. Но вполне возможно, они послали людей за подкреплениями. Впрочем, это меня мало волнует.
— А если они окружат болота? — спросил сеньор ди Вентимилья.
— О! Да для этого потребовалась бы сотня подобных отрядов, и губернатор Сан-Доминго никогда не наберет такого количества солдат. Я нашел проход; если понадобится, найду и другой. Пока прибудут подкрепления, мы будем уже в Сан-Хосе, в фактории маркизы. Там нам не страшна никакая опасность, насколько я знаю интенданта.
— Это и в самом деле поразительный человек, — сказал Мендоса. — Флибустьерам чрезвычайно повезло. Видно, поэтому испанцы считают нас внуками и правнуками Вельзевула! И это уже кое-что значит.
Буканьер с графом улеглись под пассифлорой и внимательно наблюдали за передвижениями испанцев, абсолютно неагрессивными, потому что они не осмеливались сдвинуться с маленького полуострова, выступавшего из болотных вод.
Буканьер с графом обращали внимание и на воду, в особенности — на заросшие водой участки акватории, опасаясь, что несколько кайманов незаметно подберутся к островку и бросятся на беглецов.
А этих безобразных животных могло быть немало в болотной жиже, только они не показывались. Вероятно, они еще не обвыклись с присутствием людей на островке. Когда стало светлеть, буканьер и граф, убедившись, что испанцы все еще находятся на полуострове, вышли на небольшую рекогносцировку островка; они пытались найти проход, который позволил бы им скрыться от наблюдения своих противников. На этом клочке суши в изобилии росли понтедейры, красивейшие кустики со сверкающими зелеными листьями и голубыми цветками, и аристолохии[33] с овальными листьями, мертвенно-бледными цветками в форме сифона, бочкообразным стеблем и могучими корнями, вылезающими из земли подобно гигантским змеям.
Хватало также растений с высокими стволами. Тут и там высились группы дубов, остроконечных магнолий, отягощенных похожими на огурцы ярко-красными плодами, которые с успехом применяются для лечения перемежающейся лихорадки, а также гигантских размеров черные орехи с очень густыми листьями.
Многочисленные пернатые мелькали перед корсаром и буканьером. Во-первых, здесь были морские вороны величиной побольше петуха, очень свирепые, поскольку они осмеливаются нападать даже на раненых людей, не имеющих возможности защищаться; были также фламинго, зеленые танталы[34], белые ибисы, выпи, высокие, почти двуногие красивейшие птицы с темными полосатыми крыльями, сероватым брюшком, очень острым клювом и серыми, очень нежными глазами.
— Займемся прежде всего проходом, — сказал буканьер графу, который собирался было настрелять дичи на хороший завтрак. — У нас будет время поохотиться на этих пернатых, не очень-то, кажется, обеспокоенных нашим присутствием.
— Вы надеетесь найти проход?
— Эх!.. Здешние саванны труднопроходимые, потому что дно слагают зыбучие пески. Но я все же надеюсь отыскать твердый грунт, который позволит нам оторваться от испанцев. Вы уверены, что ваше судно все еще ждет вас у мыса Тибурон?