Красная надпись на белой стене - Дан Берг
— Ну, разве что это…
* * *
В дверь комнаты Даниэля раздался робкий стук. На цыпочках вошла Авишаг.
— Какой-то молодой простолюдин, вавилонянин, желает войти, — промолвила она, — впустить человека?
— Чего он хочет? — поморщился Даниэль.
— Он утверждает, что пришел по делу об убийстве Валтасара, говорит, мол, ему кое-что известно, — сказала Авишаг.
— Немедленно впусти его! — крикнул Даниэль.
— Зови его! — подхватил Акива.
В комнату ввалился широкоплечий парень. На грязном лице его блуждала улыбка, борода была обрита, глаза бегали по сторонам.
— Мир вам, иудеи! — проговорил вошедший.
— Как тебя зовут? — спросил Акива, не отвечая на приветствие.
— Зовут меня Нергал.
— Что ты хочешь нам сообщить, Нергал? — спросил Даниэль.
— Вы, два грамотных иудея, ищете убийцу Валтасара, так что ли?
— Допустим, — бросил Акива.
— Без меня, необразованного вавилонянина, вам не найти душегубца!
— Говори всё по порядку, Нергал, мы слушаем, — сказал Даниэль.
— Сначала скажи, кто ты таков! — пристрожил визитера Акива.
— Состою в должности бойца царской охраны.
— Что известно тебе об убийстве Валтасара? — задал вопрос Даниэль и вспомнил, что Вашти говорила ему, мол, охранники что-нибудь да знают.
— Мне известно всё. А вам это позарез надо. Так вот, я не стану говорить даром. Вы должны мне заплатить, богатые иудеи!
— Мы сперва проверим правдивость твоих слов. Если они окажутся верны — получишь от нас щедрую награду. А сейчас говори, не канителься, у нас нет времени на пустую болтовню, — решительно заявил Акива.
— Рассказываю по порядку. Во дворце Валтасара гремел пир. Вдруг царь увидал надпись на стене. Испугался. Гости разбежались, а царь остался один.
— Это мы и без тебя знаем, Нергал! — бросил Даниэль.
— Про это вы знаете. А что произошло дальше — вам не известно. Струсивший Валтасар велел накрепко запереть двери и никого к нему не впускать — кем бы ни был, желающий видеть его. Убивать всякого, кто попытается к нему войти.
— А если царь отлучится, скажем, по нужде, а потом захочет вернуться, что тогда? Стражники не впустит его самого, да еще и убьют? — спросил с сомнением Даниэль.
— Разъяснений охране Валтасар не дал!
— Странно, очень странно! — заметил Даниэль.
— Продолжай, Нергал, — поторопил Акива.
— Почти по твоим словам и вышло, старший иудей. Отправился Валтасар по нужде в сад, но вышел не через главную дверь, где охрана верную службу несла, а через потайной, только ему известный ход. А когда возвращался, забыл о своем приказе и попытался пройти мимо стражника. А тот, исполняя волю монаршую, убил Валтасара!
— Кто был в карауле, кто убил? — вскричал Даниэль.
— Сам начальник охраны стоял на страже, он и убил!
— Нергал, ты ведь знал, что расследуется убийство Валтасара, не так ли? — спросил Акива.
— Знал, конечно!
— Почему ты вовремя не помог следствию? Где ты был раньше? — вознегодовал Акива, — известно ли тебе, что по законам Вавилонии недонесение о преступлении есть преступление? Ты — соучастник!
— А вот и нет, младший иудей! Начальник охраны исполнял приказ царя, стало быть, он действовал по закону, и я не должен был заявлять об убийстве!
— Тогда почему ты доносишь сейчас? — изумился Даниэль.
— Тут-то собака и зарыта!
— Попрошу выбирать выражения, солдат! Ты в приличном обществе! — одернул Нергала возмущенный Даниэль.
— А-а-а, уж конечно, как же, мы понимаем! Мы в ешивах не обучались! — саркастически ответил Нергал.
— Ладно, продолжай, как умеешь. Отвечай, почему ты вдруг решил донести сейчас? — потребовал ответа Акива.
— А потому доношу сейчас, что вчерась вечером узнал важное!
— Что ты раскудахтался, ты дело говори! — не выдержал Акива.
— Начальник нашей охраны убил Валтасара вовсе не по царскому приказу, а из мести.
— Что это значит? — вскричал Даниэль.
— А то и значит, что Валтасар умыкнул у нашего командира молодую красивую жену и взял к себе в гарем. Вот начальник мой и укокошил царя! Я это вчера только узнал — а сегодня доношу! Все красиво и по закону!
— Молодец, Нергал, ты достоин похвалы! А теперь скажи-ка, дражайший, любовь к закону привела тебя к нам, или денег захотел? — ехидно поинтересовался Даниэль.
— Мы люди простые и бесхитростные. А простой народ разницы меж тем и тем не делает. Так-то вот, благородные иудеи!
— Благодарим тебя, Нергал. Проверим твое донесение. Если верно оно — получишь от нас награду, если ложно — берегись! — сказал Акива, выпроваживая визитера.
* * *
Дверь за охранником закрылась. Даниэль и Акива сидели напротив друг друга. Лицо Даниэля сияло. Физиономия Акивы выражала подозрительность, неуверенность, сомнения — всё что угодно, только не ликование.
— Слава Всевышнему, — воскликнул Даниэль, — помог Он нам, послал в нужный момент этого вавилонянина!
— Дай Бог, что б подтвердился донос Нергала, — задумчиво проговорил Акива, — надо тщательно проверить его слова. Первым делом — допросить начальника охраны!
— Разумеется, следует всё проверить!
— Завтра же с утра и возьмемся за дело!
— Опомнись, Акива! Забыл, какой день впереди?
— Ах, верно! Суббота ведь!
— Вот именно! Отложим до послезавтра. Суббота не для будничных трудов дана нам. Молиться будем, учение Господа впитывать!
— За правоту Нергала помолимся. А сейчас потороплюсь-ка я домой!
— Оставайся у меня!
— Не могу. Обещал Асафу и Рине с Пниной трапезничать с ними.
XII
Суббота шла своим праздничным чередом. Даниэль молился, штудировал учение Господа, трапезничал, когда подходило время. Иными словами, в седьмой день недели, как и положено, сердце пророка полнилось торжественной песнью высокого духа. Но, к сожалению, на дальнем мыслительном фоне вырисовывалась и не отступала вполне дума о расследовании: хоть и тусклая, но все же заметная мысль.
Но уже вечером субботнего дня, по исходу еженедельного торжества, Даниэль с полным правом и основанием вновь окунулся в поток буден. Обдумывая вчерашнее донесение Нергала, пророк всё больше утверждался в убеждении, что вавилонянин не лжет. “Дарий скуп на содержание охраны, — рассуждал Даниэль, — а тут солдату представилась возможность заработать — зачем же бедному служивому упускать нечастый случай? Корысть охранника говорит в пользу его честности!”
Ночь с субботы на начало новой недели прошла безмятежно. Даниэль спал крепко, без сновидений, как человек, уверенный в завтрашнем дне.
Ранним утром, восстав ото сна, Даниэль подумал, что Акива, который любит поспать подольше, навряд ли пробудился. Стало быть, пророк успеет провести с учениками первый урок. Когда же Акива проснется, он первым делом бросится допрашивать командира охраны.
“Хорошо, — сказал себе Даниэль, — пусть ниппурский детектив допрашивает начальника Нергала. Я уверен, Акива узнает не более того, что абсолютно ясно и без допроса — стражник не лжет, а старшой над ним — убийца Валтасара!”
