Лев Демин - Глеб Белозерский
Епископа, на глазах которого он вырос и возмужал, Глеб любил, как родного отца. Владыка был для него мудрым советчиком и наставником. Сам Кирилл, принимавший участие в воспитании и обучении братьев Василько-вичей, тоже относился к мальчикам с любовью и вниманием. Близко знавшие владыку люди видели в нем человека мудрого, но вместе с тем гибкого и, если надо, хитрого, особенно если дело касалось взаимоотношений с ордынцами. Владыка знал, что хан, при всем своем деспотизме и жестокости, не облагал обременительной данью церковь и постепенно поддавался уговорам духовных иерархов и их ордынских сторонников учредить в Золотой Орде православную епархию. Все к тому шло.
Ранее Глеб никогда не бывал свидетелем, когда Кирилл, человек добрый, уступчивый, взрывался, становился жестким, резким и напористым. Такого владыку, какого он увидел сейчас, белозерский князь еще не знал. Кирилл бушевал, распекая гневно кого-то из живописцев.
- Пошто разбушевался, владыка? - спросил Глеб Кирилла, приняв благословение и приложившись к его руке.
- Спрашиваешь, пошто? Погляди на эту мазню… - епископ указал на одну из фресок. - Разве это нимб над головой святого угодника?
- Не могу судить, владыка. Я совсем не живописец.
- А надо бы тебе судить. Это размазанное пятно яичного желтка, а не золотой нимб. Где в нем золото?
Гневный голос владыки гремел под сводами собора. Его слова были обращены к живописцу, коренастому немолодому мужичку с рыжей бородкой.
- Дозволь молвить, владыка… - без робости начал живописец.
- Знаю, что ты мне молвишь, - перебил его Кирилл. - Не оказалось, мол, золотой краски.
- Ей-богу, не оказалось.
- Так вот тебе мой сказ. Слушай и исполняй. Мазню свою прекрати. Золотую краску добудь хоть из-под земли, хоть роди, понял? А коли понял, действуй, богомаз убогий.
Епископ не скрывал своего раздражения, широко шагая к выходу из храма. Уже в дверях он оглянулся и крикнул Глебу:
- Пойдем ко мне, князь. Ты ведь не за тем отыскал меня, чтобы послушать, как я ругаюсь.
- Нет, не за этим я пришел к тебе, владыка. Есть дела поважнее.
- Тогда пойдем в мои палаты. Вот ведь в чем вся наша беда. Были в Ростове превосходные иконописцы. Ростовская школа гремела по Руси.
- Где же она теперь, эта школа?
- Несколько лучших иконописцев погибло, сгорело в соборе, когда бусурмане заняли Ростов, жгли и грабили город. Знаешь, как все случилось?
- Подробностей не знаю.
- А подробности грустные. Во время осады города владыка Митрофан призвал горожан укрыться в соборном храме. Ворвавшись во Владимир, татары подожгли храм. Часть затворившихся в храме людей задохнулись в дыму и пламени. Оставшихся в живых, ханские люди добили мечами. Среди погибших оказался и владыка Митрофан.
- Не пощадили… - воскликнул Глеб, пораженный страшным рассказом.
Архиерейские палаты были чисто убраны, все в образах. Перед образами теплились лампады, горели свечи. Пахло ладаном и свечным нагаром.
Кирилл пригласил гостя за стол, сказал приветливо:
- Чего желаешь отведать, княже?
- Только что отведал всего у княгини. Уволь, владыка.
- Тогда насытимся пищей духовной.
- Вот это в самый раз.
- Митрополит наш не спешит подобрать архиерея во Владимир на место убиенного Митрофана. Говорит, наблюдай временно и владимирскую епархию. Вот и разрываюсь между Ростовом и сим градом.
- Митрополичью кафедру, кажется, твой тезка занимает. Тоже Кирилл.
- Кирилл Третий, если быть точным. Грек. Прежде до него еще два киевских митрополита носили то же самое имя. Вроде бы разумно перенести митрополию из опустошенного Киева во Владимир. И князь Александр Ярославич с таким мнением согласен.
- Думаешь, переедет митрополит из Киева в сей град?
- Переедет. Киев потерял былое значение. Переживает упадок, запустение. Многие его храмы пожжены, порушены. А Владимир набирает силы.
- Ты упомянул великого князя Александра…
- Работаем мы дружно, ладим, уважаем друг друга.
- Я с ним скоро увижусь для большого разговора. Хотел бы знать, что он за человек и правитель. Ты близок к нему.
- Мы с твоей матушкой немало летописных страниц ему посвятили. О таких людях всегда интересно писать. И есть что писать.
- Вот-вот… Потому и спрашиваю.
- Что можно сказать о князе Александре? Бог наделил его разносторонним талантом: светлым разумом, государственной мудростью, умением ладить с ханом. Это не каждому дано. Такой мудрости не хватило батюшке твоему, Васильку Константиновичу, и деду твоему, Михаилу Всеволодовичу. Оба полезли в пасть зверя лютого, раздразнив его и не пожелав защищаться.
- Горько это слышать о моих близких.
- Что поделаешь, князь Глеб. Учись на промахах отца и деда. Есть у нас такая пословица: с волками жить - по-волчьи выть. А об Александре Ярославиче можно много рассказать.
- Вот и расскажи, владыка.
- Начну с того, что князь Александр разгромил шведов на Неве. И как разгромил!.. Учти, Невский - человек не слишком словоохотливый. Когда дело касается его военных подвигов, слова из него не вытянешь.
- Расскажи ты поподробнее. Ты же летописец.
- Что можно рассказать? Александр Ярославич в ту пору княжил в Новгороде, строил крепости, укреплял границы своих владений. Между Новгородом и шведами шел спор из-за пограничных земель.
- Из-за каких?
- Населенных народом чудь. Шведов подстрекал папа римский к походу на Новгород. На православных он смотрел как на еретиков. Шведы поддались на папский призыв и захотели разрешить спор силой. Их войско, которым командовал Биргер, вышло в Неву и достигло того места, где в эту реку впадает ее приток Ижора. Там-то и встретило шведов новгородское войско во главе с молодым Александром Ярославичем.
- Что значит молодым?
Он тогда был молод: всего двадцать лет, как тебе сейчас. Жестокая была битва. Сошлись врукопашную оба предводителя, князь Александр и Биргер. Русский князь «возложи печать на лице Биргеру острым своим копьем». Так мы отметили в летописи подвиг Александра Ярославича. Шведы были наголову разбиты.
- Я слышал, что после той удачной для него битвы Александр покинул Новгород. Почему? Не ужился с новгородцами?
- Можно сказать, что так. У новгородцев свои политические традиции. Они хотели бы, чтобы князь командовал войском, побеждал внешних врагов, но никак не вмешивался во внутренние дела.
Понимаю. Говорят, князь Александр крутоват. И новгородские традиции ему, видно, не пришлись по душе.
- Да, не по душе. Пытался он управлять Новгородом властно, как своим уделом. А боярская и купеческая верхушка этому воспротивилась и указала невскому герою на дверь.
Но ведь вскоре новгородцам пришлось в своем опрометчивом шаге раскаиваться?
И очень скоро. Над Новгородской землей нависла новая угроза.
- Ты имеешь в виду тевтонов?
- К тому времени Тевтонский орден слился с орденом меченосцев, и они стали угрожать западным границам русичей. Рыцари ордена с вожделением посматривали на владения Новгорода и Пскова и стали тревожить их своими нападениями. Войско ордена захватило Псков и продолжало движение к Новгороду. Рыцарские отряды немцев появлялись в каких-нибудь тридцати верстах от Новгорода на реке Шелони. Вот тогда-то…
Спохватившись, новгородцы послали своих мужей к Александру?
Не совсем так. Да, спохватились. Но послали мужей к великому князю Ярославу, отцу Александра. Пришли, мол, к нам, княже, сынка своего, чтоб княжил у нас и командовал новгородским войском.
- Я слышал, что Ярослав не сразу откликнулся на призыв новгородцев.
- Не сразу. Сперва послал к ним другого сына, Андрея, который военными способностями не обладал. Новгородцы скоро это распознали и решили настоять на своем. Они послали к великому князю Ярославу самого новгородского владыку с боярами и стали настойчиво просить: «Нам нужен твой сын Александр, только Александр, невский герой».
- Добились. Александр встал во главе новгородского войска. Освободил от немцев Псков и дал рыцарям сражение на льду Чудского озера. Вспомни, Глеб, когда и в какое время года происходило сражение.
- Помнится, пятого апреля. Весна наступила. И лед на озере уже был не слишком плотный, подтаивал, крошился. Поэтому и не выдерживал рыцарей в тяжелых доспехах. Многие из них проваливались под лед и тонули.
- Правильно, Глебушка. Усвоил мои уроки. Когда-то я рассказывал тебе об этом.
- Напомни-ка мне, владыка, еще раз… Что помогло князю Александру одержать такую славную победу?
- Конечно, талант полководца и разумный расчет. Немцы двигались острым клином, который они сами называли «свиньей». Во внешних рядах клина - конные рыцари, закованные в железные латы. Это был цвет тевтонского рыцарства, лучшие воины, вернее, лучшие разбойники. Внутри клина - пешие кнехты, простые солдаты, набранные не только из немцев, но и из чуди и эстов. Князь Александр противопоставил клину охват с двух сторон, а с тыла поставил резервный полк. Получилось окружение противника. В летописи мы с твоей матушкой написали: «Бысть сила ту велика немцев и чуди».
