Джеймс Джонс - Отныне и вовек
По неписаному закону командир подразделения уходит в увольнительную последним, только когда все его солдаты уже отгуляли. Поэтому сержанты, вынужденные оставаться на позициях (в отличие от офицеров сержанты не гнушаются вступать в сделки с рядовым составом), по мелочам наживались на тех, кого отпускали в город: накануне шестого января в роте шел оживленный обмен дружескими рукопожатиями, валютой, сувенирами, и немало котирующихся на вес золота, до обидного недолговечных бутылок виски переночевали от прежних хозяев к новым.
Честь не позволяла Терберу и Старку внести в списки собственные фамилии, но мудрый Тербер своевременно позаботился, и оба все равно получили увольнительные. Он просто заполнил два бланка сверх выделенной ему квоты и заставил Росса их подписать. Такое нарушение этикета никого в роте не возмутило, а Росса и подавно. Лейтенант Росс мало-мальски соображал и не собирался рубить сук, на котором сидел. С того дня, как Тербер отказался от офицерского звания, он был в роте царь и бог, не то что во времена Хомса, когда лишь обманывал себя, будто вертит ротой, как хочет.
При раздаче увольнительных Старк содрал с кого-то пинту виски. Они ее выдули по дороге в город. Первый заход они сделали в «Алый Бубон» к Чарли Чану. В «Бубоне» народу было поменьше, чем в приличных барах. На улице не стояла очередь. И стойку облепили всего в три ряда. Первые шесть порций им пришлось опрокинуть стоя, в общей толкучке, зато потом они отвоевали себе два места у стойки и засели пить по-настоящему.
— Уф-ф! — шумно выдохнул Старк, когда они наконец опустились на освободившиеся табуреты. — Боженька дал мне ноги, чтобы я маршировал, а не стоял по два часа в каждом вшивом баре. Сумасшедший дом. Даже хуже, чем в получку в Форт-Блиссе.
— Телбел, пливет! Салют, Сталк! — расплылся в улыбке Чарли. — Давно у моя не бывай. День-то какая замецательвый, а?
— Да, денек хорош, — кивнул Тербер.
— До того хорош, что в самый раз напиться в доску, — проникновенно сказал Старк. — И намылить одному трепачу рыло. Так, чтоб он копыта откинул.
— Ты, Старк, техасец, чего с тебя взять? — сказал Тербер. — Техасцы — люди простые. Любят своих дружков, штат Техас и родную мать. А ненавидят негров, евреев, чужаков в безнравственных женщин. При условии, конечно, что не спят с ними сами.
— То ли мы рано прибыли, то ли седьмая рота разорвала отношения с фирмой «Бубон и компания», — заметил Старк.
— Говори, говори, я тебя все равно насквозь вижу, — сказал Тербер. — Эй, Роза!
Они, между прочим, действительно прибыли рано: они ушли с КП в пять минут десятого, а все остальные вырвались с позиций лишь в десять. Из знакомых в баре был только хахаль Розы, тот самый сержант-артиллерист — он сидел все в той же кабинке в конце зала, будто никуда оттуда не уходил, — но на этот раз с ним сидело еще трое дружков.
— Пей-напивайся, — широко улыбнулся Чарли. — Сегодня все пей-напивайся. Замецательный день. Один лаз пей бесплатно, моя угосцает. — На потном лице китайца снова расплылась улыбка, он кивнул им и двинулся дальше, пытаясь в одиночку обслужить толпу, облепившую стойку.
— Хороший мужик, — сказал Старк.
— Отличный, — согласился Тербер.
— Он что, такой богатый, что может нас угостить?
— Сомневаюсь.
— Ему надо было поставить за стойку еще кого-нибудь.
— В зале тоже официанток не хватает, — сказал Тербер, наблюдая за Розой.
Ей помогала еще одна девушка, но, несмотря на это. Роза зашивалась не меньше Чарли, потому что хотела успеть все сразу — и разносить по столикам пиво, и сидеть со своим штаб-сержантом.
— Роза! — гаркнул Тербер. — Не слышишь?
Она сидела с артиллеристами, но, услышав, подошла. На смуглом блудливом личике — если бы слегка раскосые глазки не выдавали тайну расового мезальянса ее родителей, она была бы вылитая португалка — проглядывало некоторое раздражение.
— Ты чего, Тербер?
— Как зовут твоего приятеля?
Она недовольно зыркнула на него.
— А тебе зачем? Тебя не касается.
Тербер откровенно изучал ее пышную грудь. Проследив за его взглядом, Роза сердито вскинула голову и с вызовом уставилась в его светлые серые глаза.
— Он из какой части? — непринужденно спросил Тербер.
— Тебе-то что? Я думала, по делу позвал. Пьяный ужа, да? Стойку Чарли обслуживает, понял? Я к бару не касаюсь. — Качнув бедрами, она повернулась и пошла назад к кабинке артиллеристов.
Тербер и Старк, не сговариваясь, одновременно крутанулись на табуретах посмотреть, как она уходит. Ее гладкие голые ноги многообещающе скользили одна об другую под вихрящейся юбкой. Впадинка поясницы с захватывающей дух стремительностью переходила в аппетитную попку, которая, проказливо вихляясь, посылала им на ходу свой привет.
— Боже святый! — благоговейно сказал Старк. — Какая задница!
— Аминь, — меланхолически отозвался Тербер. Поджав губы, он неторопливо провел языком по усам. В нем знакомо закипала мутная пьяная агрессивность, и от ее живительных паров голова прояснялась, как от глубокого вдоха камфоры. И вдруг возникло отчетливое ощущение, что все это когда-то Уже было.
— Тебе хорошо? — спросил Старк.
— Еще бы!
— Вот, старик, это и есть настоящая жизнь, — поучительно сказал Старк. — И ни на какую Другую я ее не променяю. А ты?
— И я нет… Старк, знаешь, чего тебе не хватает? Ты — техасец, а у техасцев нет чувства юмора.
— Почему? У меня чувство юмора есть.
— Есть, конечно. Оно у всех есть. Только у тебя оно не того розлива. Слишком пустое. И у тебя все в кучу — и гордость, и юмор. Без нормального чувства юмора человек, у которого есть гордость, и до тридцати не дотянет — сам себя угробит. А возьми, к примеру, меня. У меня чувство юмора то что надо. И потому я могу заставить тебя сделать что угодно.
— Если сам не захочу, ни хрена ты меня не заставишь, — сказал Старк.
— Ты уверен? — коварно подначивал Тербер. — Хочешь, поспорим?
— А чего, давай!
Хитро усмехаясь, Тербер допил виски. Потом выпрямился и позвал:
— Роза! Э-эй!
Роза, нахмурясь, снова подошла к стойке.
— Разорался. Чего ты от меня опять хочешь?
— Еще глоток виски, малышка. Больше ничего. Плесни мне в стаканчик.
— Чарли проси. Он тебе плеснет.
— Ну его к черту! Хочу, чтобы ты.
— Ладно. Только время на тебя зря трачу. Пиво еще будешь? Принести?
Тербер посмотрел на свою бутылку пива.
— Да, принеси. Это вылей в ведро. Принеси холодного.
— От тебя одни хлопоты. — Роза улыбнулась.
— Ты так думаешь? Роза, а приятеля твоего как зовут?
— Пошел к черту!
— Он из какой части?
— Я сказала, пошел к черту!
— Знаешь, почему я тебя позвал? Чтобы посмотреть, как ты потом пойдешь назад. У тебя, Роза, попка — загляденье.
— Я замужем, — с достоинством сказала Роза, подразумевая, что у нее есть постоянный хахаль. Но было видно, что она польщена.
— Как же все-таки зовут твоего приятеля?
— Дурак! — взорвалась Роза. — Заткнись! Иди к черту!
— Моя фамилия Берни, — пройдя к ним через зал, объявил артиллерист. — Штаб-сержант Айра Берни, восьмой артиллерийский полевой. Еще что-нибудь интересует?
— Пожалуй, — задумчиво сказал Тербер. — Сколько тебе лет?
— В июне будет двадцать четыре. Что еще?
— Молоденький. Для твоего возраста у тебя уж больно роскошная любовница.
— Не жалуюсь, — сказал штаб-сержант. — Менять пока не собираюсь. Что еще?
— Еще? Может, не откажешься выпить со мной и моим другом?
— Это всегда пожалуйста.
— Роза, золотко, налей ему, — распорядился Тербер.
— Мне виски, — оказал штаб-сержант.
Роза налила, ему виски. Тербер заплатил. Штаб-сержант выпил залпом.
— Ладно, будь здоров, еще увидимся. — Показывая, что разговор окончен, Тербер повернулся к ним спиной. — Счастливо погулять, — бросил он через плечо и начал разговаривать со Старком.
Роза и штаб-сержант на секунду остолбенели. Потом пошли вдвоем назад к своей кабинке. Сев за стол, они о чем-то яростно заспорили, а три кореша Айры Берни внимательно слушали.
— Ты что, ополоумел? — сказал Старк. — Хочешь, чтобы драка началась?
— Я никогда не лезу в драку первым.
— Зато дерешься, наверно, до последнего.
— Ни в коем случае.
— Что, будем брать его прямо сейчас?
— Кого брать? Куда?
— Твоего лучшего друга. Штаб-сержанта.
— Ты это о чем? — недоуменно спросил Тербер. — А-а, я забыл. Ты же техасец. Кстати, техасец, я слышал, ты классно стреляешь. Это правда?
— Приклад от дула отличить могу, — сказал Старк.
— Хочешь, постреляем на пару? Маленькое дружеское пари. На сотенку, а?
Старк полез в карман.
— Ставим поровну?
Тербер ухмыльнулся.
— Я готов. — Старк вытащил из мятой пачки десятку и три бумажки по доллару, остальное бросил на стойку. — Здесь сотня. Могу хоть сейчас.
