Транспорт или друг - Мария Красина
От Клешнино до Гусевки было без малого 189 вёрст, другая губерния всё-таки. Как ни крути, быстро такое расстояние не преодолеешь.
Ведьмак ходил по избе туда-сюда, чесал затылок и хватался за подбородок. Филин Филька, дремавший на насесте в углу, приоткрывал то один глаз, то другой, и внимательно следил за хозяином.
— Видишь, брат, какие дела! Прошляпил я время-то, как теперь быть?
— Угу! — звучно отозвалась птица и переступила лапами.
— Понимаешь, Филимон, если я на своём коне поеду, то все четыре дня ехать буду! Надо ж и ему, и мне отдыхать. Можно гнать, как ужаленный, тогда коня загоню, сам замучаюсь… Нет, не пойдёт так.
— Угу! — подтвердил филин.
— Можно на почтовой станции карету нанять. Это быстрее, и поеду, как барин. Дорого только, зараза! Деньга-то есть, но жалко!
— Ух-ху!
— А вдруг курьер будет с подорожной или чиновник какой важный… Им лошадей на станции отдадут, а я всё, жди у моря погоды. Нет, мне никак задерживаться нельзя.
— Ух-ху, ух-ху!
Филин расправил крылья и пару раз ими взмахнул, разминаясь и заодно намекая хозяину: по воздуху-то быстрее.
— Я б на вилах полетел, как всегда, — сказал птице Ефрем. — Если сразу, как стемнеет, вылететь и всю ночь гнать, как раз утром был бы в Гусевке. Только на вилах-то всю ночь не просидишь. А ещё скарба сколько! Его-то куда?
Ефрем посмотрел на объёмный узел и чемодан, а потом перевёл взгляд на стоящий у печи привычный транспорт. Эти вилы когда-то принадлежали старому ведьмаку Петро, а со смертью наставника вместе с колдовским даром перешли к ученику.
Ведьмы обычно летают на мётлах, а ведьмаки — на вилах. Традиция такая.
Вилы у Ефрема были добротные, но даже они не выдержат такой груз. А если и выдержат, как на них закрепить вещи? Как ни крепи, всё равно половину растеряешь в полёте.
Нет, вилы не годятся…
Ведьмак выглянул в окно и задумался.
Вечерело. Солнце ушло за дальний лес, и небо над верхушками деревьев окрасилось золотым, розовым и алым. Взошёл тонкий серп луны. На фоне закатного неба резко чернели могильные кресты с погоста, который был всего-то через дорогу от дома ведьмака. Где-то в лесу закричал козодой, и ему вторило уханье филина.
Ночь вступала в свои права.
Ефрем вздохнул. Надо было срочно что-то придумать с транспортом.
Тем временем Филимон спрыгнул на лавку и уставился на хозяина своими оранжевыми глазами-плошками.
— Что, в лес собрался, на гулянку? — сказал ведьмак. — Мне тоже лететь надо, а не на чем. Хотя… Было интересное заклинание!
Закрыв окно, ведьмак подошёл к сундуку, в котором хранил самое ценное, и достал оттуда книгу. Обложка у неё была деревянная, обтянутая чёрной кожей. Бережно положив книгу на стол, Ефрем листал страницы:
— “Заговор на остуду”, “Насылание чирьев и великой почесухи”, “Способ сокрыть имущество своё от воров”… Да где же?! А, вот!
Водя пальцем по строкам, Ефрем прочитал:
— “Ежели имеется некая часть от целого существа, и существо отдало эту часть добровольно, то может колдун, произнеся нужные слова, призвать целое такое существо из мира призраков, и будет оно служить ему три дня и три ночи. Отпустить призрака раньше срока можно, если произнести такие слова…”. Вот! Это я искал. Филимон! Хороший ты мой, дай своё перо, пожалуйста!
— Ухухуху! — длинным звуком на одном дыхании возмутился филин.
— Тебя заклятье не коснётся, это просто для призыва. Дай пёрышко, пожалуйста. У тебя всё равно линька, перья и так лезут!
Во взгляде филина ясно читалось недоверие, но он всё же приподнял крыло, прошёлся по нему клювом и вытащил длинное маховое перо.
— Спасибо, Филимон! — колдун церемонно поклонился птице. — Вернусь, обязательно отплачу за добро.
Филин подошёл к порогу, выразительно глядя на хозяина. Ефрем открыл дверь, филин вышел на крыльцо, поднялся в воздух и бесшумно, как умеют только совы, полетел к лесу.
А ведьмак стал готовить заклинание. Он расстелил на земле кусок льняной некрашеной ткани и угольком из печи нарисовал на ней нужный рисунок. В центр рисунка он положил перо филина. Затем колдун зажёг свечу, и непростую: в её фитиль были вплетены нити из савана покойника.
Когда всё было готово, Ефрем стал нараспев читать заклинание, сверяясь с книгой. Последние слова: “Встань передо мной, как лист перед травой”, — ведьмак произнёс громко и торжественно.
Из пера появился белый туман. Он рос, клубился, менял форму, а потом рассеялся. Теперь на льняной ткани сидел филин. И размерами, и видом он был как настоящая птица, только из полупрозрачного белого тумана.
Теперь сделаем тебя побольше.
Заклинания “Увеличение сущего”, как и “Уменьшение”, Ефрем помнил наизусть. Призрачный филин стал расти на глазах: вот он уже с большую собаку, с телёнка, а вот и с лошадь!
Когда филин достиг нужного размера, ведьмак остановил заклинание.
— Ну что, призрачная птица, отвезёшь меня, куда скажу?
Туманный филин громко щёлкнул клювом.
— Будем считать, что это “да”. Хотя куда ты денешься. Подожди, сейчас всё приберу, и полетим.
Ведьмак погасил свечу, забрал льняную тряпочку и книгу и унёс всё в дом. Обратно он вышел уже с вещами.
Тщательно заперев избу, Ефрем приказал птице наклониться. Туманный филин возмущённо вскрикнул и встопорщил перья, но подчинился.
Ефрем сначала положил на спину птице узел и чемодан, а потом влез сам; поёрзал, устраиваясь поудобнее. Сидеть было неуютно. Сквозь филина было видно землю, камни, деревья, и ведьмаку показалось, что сейчас птица растает, а он упадёт.
Но призрачные перья были мягкие и немного пружинили, держаться за них было удобно, да и сидеть тоже. Места на огромной птице тоже хватало, можно было даже лечь и вытянуться во весь рост.
— Что ж, пора!
Ведьмак прочитал заклинание, как бы приклеивая им себя и вещи к филину, а потом скомандовал:
— Лети! Вези меня в Гусевку.
Но тут же Ефрем сообразил, что деревень с таким названием на Руси много. Куда ещё птица занесёт! И он торопливо уточнил:
— В ту Гусевку, что в Тверской губернии, в Весьегонском уезде.
— Ух-ху! — отозвался призрачный филин глухим голосом.
— Всё, полетели!
Филин вытянул тело, одновременно оттолкнулся лапами и взмахнул крыльями. Огромная птица поднялась в воздух.
Ефрема мотнуло
