Записки музыковеда 4 - Игорь Резников
Но вообще-то в опере достижения Равеля были довольно скромными. Зато второй музыкально-театральный жанр, балет, принес ему немало успехов. Стихия танца всегда привлекала Равеля. Малагуэнья и Хабанера из «Испанской рапсодии», Павана, Менуэт, Форлана и Ригодон из «Гробницы Куперена» — современные и старинные танцы различных народов преломлены в музыкальном сознании композитора в лирические миниатюры редкостной красоты. Не остался глух композитор и к народному искусству других стран («Пять греческих мелодий», «Две еврейские песни», «Четыре народные песни» для голоса и фортепиано). Но на первом месте для него всегда оставалось искусство Испании и Франции. В Испании он бывал неоднократно, посещал Африку, путешествовал по Канаде и США — с этим связано его увлечение джазом.
Все три своих балета Равель выпустил в свет в 1912 году. За «Матушкой Гусыней» последовала прелестная «Аделаида, или Язык цветов» в своей первооснове имевшая фортепианный цикл хрупких, изысканных «Благородных и сентиментальных вальсов», созданный в 1908 году. Балерина Н. Труханова была очарована этой музыкой и предложила Равелю переработать ее в балет. 22 апреля состоялась парижская премьера, за дирижерским пультом стоял автор. 8 июня еще одна российская творческая группа, на сей раз — С.П. Дягилева, выпустила «Дафниса и Хлою». Постановку осуществил М. Фокин, главные партии исполнили Т. Карсавина и В. Нижинский.
В 1920 году Равель сыграл в кругу друзей только что написанный «Вальс». Прослушав эту глубоко искреннюю и трагическую вещь Дягилев, присутствовавший на вечере, заявил, что композитор написал шедевр, но не балет. Равель не стал с этим спорить, но и сотрудничество с антрепренёром больше не продолжал. А роскошная партитура «Вальса» стал хореографической поэмой для оркестра и вторым по популярности произведением композитора.
В 1924 году композитор задумал оперу «Дитя и волшебство» по либретто Сидони Коллет. Равель познакомился с поэтессой еще в начале века — в салоне мадам Марсо, но это была лишь мимолетная встреча. Позднее Коллет предложила композитору написать «Балет для моей дочери». Замысел остался неосуществленным, однако после войны возник новый, на этот раз — оперы-балета. Поначалу работа шла медленно, вплоть до получения заказа от Театра Монте-Карло. Равель в своем духе замкнулся в кабинете и не допускал Колетт к своей работе, по ее словам, «не соглашаясь ни на какие комментарии, никакое предварительное прослушивание, даже фрагментарное».
21 марта 1925 года на сцене Театра Монте-Карло состоялась премьера. Равель являлся, пожалуй, единственным крупным композитором своего времени, с такой радостью уходившим в сферу легенд и преданий, где примитивные чудеса чередуются с юмористическими сценами. Семилетнему мальчику скучно учить уроки, и он начинает все вокруг крушить и бить напрекор матери, заставляющей его учиться. Действие продолжается в саду, где зверьки пытаются отомстить мальчишке, но, заметив, что он проявляет милосердие к белке, раненной им — перевязывает ей лапку — прощают его и возвращают в дом, где его ждет мать. «Дитя и волшебство» — это дивертисмент игрушек. Они, вместе с животными и фантастическими персонажами, играют главную роль в этой истории о непослушном мальчике, перевоспитанном благодаря их воздействию.
Чрезвычайно интересна и музыка, особенно инструментовка, которая отличается большим разнообразием, изобретательностью и некоторой необычностью. Композитор применил здесь редкостные эффекты, например, флажолеты контрабасов. С привычным тройным составом оркестра соседствует расширенная группа ударных и шумовых инструментов. Среди них эолифон или ветряная машина, джазовая флейта с кулисой, позволяющая делать глиссандо (звуковое скольжение), сырная терка. Равель применяет здесь также лютеал — сконструированную в 1919 году модификацию фортепиано, которую изобрел бельгийский органный мастер Жорж Клутенс (этот инструмент Равель уже использовал в рапсодии «Цыганка»). Но, видимо, лютеал уже столетие назад можно было встретить редко, поэтому композитор в партитуре указал на его возможную замену: следует использовать фортепиано с подложенной под струны бумагой.
Партитура Равеля полна неожиданных, непривычных оркестровых эффектов, которые подчеркивают фантастичность ситуации. Таковы, например, Танец кресла с соло контрафагота или Танец пастухов и пастушек, где вместо привычного в пасторали звучания флейт и тамбурина звучат маленький пронзительный кларнет-пикколо и маленькие же литавры (их диаметр в 2,5 раза меньше обычного).
В 1926 году в Париже впервые были исполнены «Мадагаскарские песни» на слова Э. Парни. В них настолько органично сочетаются слова и музыка, декламация и напевность, голос и оркестр, что они по праву принадлежат к числу лучших камерных произведений композитора.
Композитор не любил наград и почестей, ненавидел общественные церемонии, но вовсе не был равнодушен к общественной жизни. В годы первой мировой войны он, будучи признан негодным к военной службе, добивается, чтобы его отправили на фронт сначала в качестве санитара, а потом водителем грузовика. Небезразличной оказалась ему и организация в 1914 г. «Национальной лиги защиты французской музыки» и ее требование не исполнять во Франции произведений немецких композиторов. Он написал в «Лигу» письмо с протестом против подобной национальной ограниченности. В 1920 г. Равель отказался от получения ордена Почетного легиона, хотя имя его было опубликовано в списках награжденных. Это новое «дело Равеля» опять вызвало широкий отзвук в прессе.
На закате своей творческой жизни Равель пишет по заказу танцовщицы Иды Рубинштейн для собственного бенефиса произведение, ставшее «хитом всех времен и народов». Речь идет о знаменитом «Болеро».
Это уникальное по своему построению произведение, состоящее из цепочки повторяющихся мелодий, исполненных различными солирующими инструментами, в числе которых такие редкостные, как кларнет-пикколо, гобой д’амур и саксофон. В сущности это цепь вариаций, в которых неизменно все, кроме оркестровки. В основе вариаций — небольшая мелодия народно-танцевального характера, близкая сложившемуся в XVIII веке испанскому танцу болеро, но с ритмом баскского танца сортсико. Есть предположение, что в этом сочинении Равель Как человек отдал дань увлечению техникой. Подлинный восторг вызывали у него огромные массивы заводов во время путешествия с друзьями на яхте: «Великолепные, необыкновенные заводы. Особенно один — он похож на романский собор из чугуна… Как передать вам впечатление от этого царства металла, этих пышущих огнем соборов, от этой
