Никто не забыт - Сергей Владимирович Бочков
— Вот и доехали… — констатировал факт прибытия на место дядя Олег, загнав «Ниву» во двор.
Пока ребята, выбравшись из салона машины, расхаживались, разминая затёкшие ноги, дядя Олег подошёл к своему отцу, поздоровался с ним и коротко представил его Игорю:
— Семён Николаич…
— Игорь, — назвал своё имя гость, пожимая протянутую ему руку.
Из-за зарослей косматых бровей, с живым интересом, внимательно и долго рассматривали Игоря светло-голубые, словно выцветшие глаза Николаича. Но не было смущения или неловкости от этого пристального взгляда, а было спокойное ощущение чего-то приветливого и доброжелательного…
Из темноты дверного проёма сеней вышла бабушка, остановившись на крыльце ласково, почти нараспев, произнесла:
— Ну, заходите… Покушать с дороги надо. Заходите…
— Это мама моя — Мария Егоровна… А это Игорь… — познакомил их дядя Олег и, сделав паузу, вопросительно посмотрел на Игоря…
Дело в том, что они прежде договорились сразу по приезду приступить к работе, чтоб уж точно за день закончить. Позавтракать все успели дома, а до обеда было ещё далеко — что ж время терять. Хоть и говориться, что в старину трудоспособность работников угадывали по их аппетиту, но на деле избыточная пища лишь расслабляет негативно сказываясь на производительности, да и сейчас был явно не тот случай… Поэтому Игорь, посчитав, что неудобно будет, если именно он откажется от угощения, многозначительным взглядом посмотрел на друга, и тот, помявшись, заявил:
— Не, бабуш, перекусим в обед… Лучше сразу начнём. Раньше начнём — раньше закончим.
Ища поддержки, Вадим уставился на отца… Дядя Олег, как бы извиняясь, пожал плечами и заключил:
— Оно и правда! Специалистам, мам, виднее… Пойдём-ка, батя, инструменты доставать…
— Мы с Вадиком щас переоденемся и на чердак слазим — стропила с обрешёткой проверим, — беря дело в свои руки предложил Игорь, не оставляя ни малейшего шанса старикам накормить гостей. — А вы, дядь Олег, пожалуй, доски для трапика пока достаньте. Как вернёмся — сколотим его.
— Хорошо, — согласился тот. — Вообще-то балки там нормальные. Пару обрешётин только поменять-то лишь надо… Ну, да всё равно, лучше уж вам самим посмотреть.
Оценив состояние стропильной системы и определив участки подлежащие замене, ребята вернулись из душного, уже накалённого жарким солнцем, чердачного помещения. Смастерив трап и убедившись в прочности предоставленной им лестницы, дружно приступили к работе.
— Шиферины-то старые сохранить бы. А? Получится?.. — со слабой надеждой спросил Семён Николаевич.
— Постараемся… — пообещали ребята, понимая хозяйский интерес.
Нет на скатах кровли укрытия от палящего летнего солнца, поднимающегося всё выше и выше. Толстый слой многолетней пыли с потемневших досок, обнажившихся после снятия покрытия, летит вверх — мажет спецовку, руки и лицо, противно забивается в ноздри. Но молодости всё нипочём — весело, сноровисто и ладно идёт работа. Скрежеща шершавой поверхностью, сползают вниз снятые с крыши старые листы шифера. Расстилается по обрешётке подкладочный слой из напудренного тальком рубероида. С гулким стуком вгоняются в обрешётку специальные гвозди, большими шляпками прикрывающие отверстия, пробитые в гребнях волн светло-серых асбестоцементных листов, уложенных внахлёст. Ровными горизонтальными рядами, поднимаясь от свеса к коньку, выстраивается новое кровельное покрытие…
Закончив с одним скатом, спустились по-быстрому перекусить… Приятно расслабить гудящие от напряжения ноги, распрямить усталую спину, дать отдых натруженным рукам. Отмыв ладони от въедливой, — проникшей даже через перчатки, — пыли, набросились на еду. После работы особенно вкусными кажутся разложенные на заменившем стол ящике яства: и изогнутая толстой дугой домашняя колбаса; и нарезанное большими кусочками копчёное сало, вприкуску с сочными луковыми перьями; и огурчики, посыпанные крупными кристалликами соли; и деревенские, с ярко-оранжевыми желтками, яйца. Но особенно приятен и желанен был сейчас кисло-сладкий, холодный до ломоты в зубах, самодельный хлебный квас. Едва успел Николаич принести трёхлитровую банку, как нет её уже — выпили… пришлось идти ещё за одной…
Под конец перекуса Игорь попросил:
— Тащите-ка, дядь Олег, оцинковку — конёк сделаю. Пойдём с той стороны шифер менять — так и его сразу установим, чтобы туда-сюда сто раз не лазить… Ну, а под трубу разделки — как дойдём, спущусь и согну по факту… Где-то я тут киянку видел…
Мастерски, без лишних приспособлений или как говорится «на коленке», изготовив из принесённого оцинкованного листа нужное число коньковых элементов, Игорь насыпал в карман гвоздей, взял молоток и настойчиво предложил:
— Продолжим…
Дядя Олег, согласно покивав головой, начал убирать остатки трапезы. Семён Николаевич, по-стариковски излишне хлопоча, стал ему помогать. Поднялся и Вадим, медленно натянул перчатки и вяло двинулся за другом.
— Последний бой — он трудный самый, — процитировал слова песни дядя Олег, стараясь подбодрить ребят, заметив их усталость…
И действительно, замена оставшейся часть кровли далась с трудом и заняла больше времени. Но дело есть дело, и если уж взялся за него, то надо доводить до конца… Усталость лишь затянула окончание работы, никак не сказавшись на её качестве. Забив последний гвоздь, парни спустились вниз, сняв за собой и трап (нечего ему гнить на крыше, портя вид). После отошли в сторону и с разных ракурсов придирчиво осмотрели результат своего труда. Отрадное чувство удовлетворённости от добросовестно выполненной работы поднимало настроение и придавало сил.
— Красота!.. Правда, бать?.. — глядя на крышу, обратился дядя Олег к отцу.
— Ага… Молодцы ребятушки-то, молодцы! — похвалил тот. — Спасибочки огромное вам, большущее дело сделали!.. А красота-то эта — она и ни к чему. Главное-то ведь чтоб не текла… Вот…
— Дождя не будет — не потечёт! — пошутил Игорь… подождал пока все поймут тонкость профессионального юмора… посмеялся вместе со всеми… и ответственно заверил: — Не потечёт. У нас рекламаций от заказчиков ещё не было.
— Ну, дай то бог… — одобрительно согласился Николаич…
День был на исходе. Солнце, плавно сползая по небосклону, ещё припекало, но в воздухе уже чувствовалось умиротворяющее спокойствие приближающегося вечера…
— Обмыться бы вам… — суетился Семён Николаевич. — Туточки вот в огороде душ есть… А опосля
