Алексей Березин - Чудовища и герои

И под ногу ему попался его собственный мешок с осколками кувшина. Один острый осколок, выпавший из мешка, прорвал тонкую кожаную сандалию и впился ему в ступню. Нога предательски дрогнула, и меч Алкида, вместо того, чтобы разрубить рептилию пополам, вонзился в песок в какой-то ладони от чешуйчатых ребер.

Гидра взвизгнула и отскочила в сторону.

— С ума сошел! — завопила она.

Нога болела. Осколок глубоко вошел под кожу, причиняя сильную боль. Алкид выдернул меч из песка, с трудом удерживая равновесие на здоровой ноге, выпрямился. Больную ногу он отставил в сторону, прикасаясь к земле одними пальцами, чтобы не наступать на рану.

Гидра опять поднялась на задние лапы — всего в каких-то четырех-пяти локтях от него — и яростно раздувала ноздри. В желтых прищуренных глазах горел огонь.

Хорошо бы вынуть осколок — тогда боль в ступне можно будет терпеть, подумал Алкид. Но сейчас это было невозможно. Ему придется принять бой прямо сейчас. Да, прямо вот так, стоя на одной ноге.

Ладно. Хорошо. Он сможет. Он правнук самого Персея. Он сумеет победить какую-то черную ящерку, не только стоя на одной ноге, но даже и с завязанными глазами. Сможет ведь, правда?

Кровь текла из разорванной ноги. Он чувствовал, как она бьется в осколок и стекает вниз по пальцам. Интересно, сильное ли кровотечение? И не истечет ли он кровью, пока будет дожидаться броска Гидры? Напасть первым он не может — ему остается только обороняться. Но почему же она не нападает?

— Ну же! — крикнул он. — Давай! Я тебя не боюсь! Нападай же!

Губы Гидры дрогнули. Она взглянула на его ногу.

— Дурак! — сказала она. — Дурак ты!

И, опустившись вновь на все четыре лапы, словно ящерица побежала к озеру. Через несколько мгновений она скрылась под водой — только ленивые волны пробежали по ровной глади.

Алкид несколько секунд глядел ей вслед — не появится ли снова? Потом уселся на песке, распустил ремешки сандалии и осмотрел ногу. Осколок, треугольный, острый и с кусочком орнамента в виде морской звезды, воткнулся глубоко, и кровь, пульсируя, стекала по нему из раны. Хорошо бы промыть рану… Но единственный источник чистой воды, озеро — приют Гидры. Не стоит искушать судьбу и лезть на рожон.

Алкид глубоко вздохнул, выдернул осколок и тотчас сжал ступню рукой. Свободной рукой дотянулся до мешка, помогая себе зубами, разорвал мешок на тряпицы, которыми замотал ногу. Затем обвязал веревкой — получилось вполне сносно. Ткань сразу намокла и покраснела.

— Проклятье, — пробормотал он.

Что ж, это сражение он проиграл, и теперь ему придется уходить. Сражаться прямо сейчас он не в состоянии, да и не с кем — Гидра сбежала. Да, бой он проиграл — но не войну. Он еще вернется сюда, через пару-тройку дней.

Конечно, теперь придется быть намного осторожнее. Теперь, когда Гидра знает, что он охотится на нее, придется изобретать какие-то ловушки или устраивать засаду… Но это все придется отложить до тех пор, пока он не поправится достаточно, чтобы возобновить охоту.

Идти было почти не больно. Алкид вернулся на тропу, по которой пришел к озеру и шел по ней, сколько хватило сил. Мили через полторы он почувствовал, что слабеет. Он выбросил дубинку и пожалел, что не догадался сделать это раньше. Без тяжелой дубины идти было гораздо легче. Жаль, что нельзя оставить и меч.

Пройдя еще полмили, он обернулся. В желтоватой пыли на тропе отпечатались красные пятна — его следы. Он потерял много крови, и Гидре ничего не будет стоить выследить его, если она, конечно, отходит так далеко от озера. И все же, идти дальше он не мог. Ему было необходимо отдохнуть.

Алкид свернул с тропы и взобрался по склону на довольно высокий каменистый холм, на вершине которого росли несколько хилых молодых дубков. Под ними он и упал на землю, тяжело дыша. Голова кружилась. Он перекатился на спину, улегся спиной на большой плоский камень, густо обросший мхом и похожий на панцирь огромной зеленой черепахи. Солнце просвечивало сквозь листву дубков, ветер шевелил листву. Хотелось есть и еще больше — пить. Вдалеке справа, зажатое коричневыми холмами, блестело озеро. Где-то в ветвях громко волновалась сойка.

«Наверное, где-то рядом ее гнездо», — подумал Алкид, и больше ни о чем не успел подумать. Мир завертелся и поплыл. Он дернул головой, пытаясь восстановить равновесие — уже не осознавая, что он лежит, и это ни к чему. Потом не стало ничего.

Алкид потерял сознание.

II

Сначала пришло ощущение тепла.

Рядом потрескивал огонь в очаге, волоски львиной шкуры легко щекотали подбородок. До него доносился запах жареной рыбы, сухой горячий воздух, нагретый живым огнем, касался ноздрей.

Он был дома и спал в своей постели. Солнце, наверное, уже встало и за окнами начинается день, и мальчишки гонят овец по улочке… Открывать глаза не хотелось.

— Мегара, — позвал он.

Ему вдруг очень захотелось прижаться к ней, маленькой, хрупкой девочке, ощутить бедром ее мягкие бедра, обнять… Он потянулся к ней, но рука уткнулась в камень, присыпанный песком.

Алкид резко вскочил и уселся на ложе.

Свет в пещеру проникал через узкую, вытянутую горизонтально расселину, в самом высоком месте едва ли достигавшую двух локтей, однако внутри было довольно просторно. Стены пещеры образовывали неправильной формы окружность локтей тридцати или сорока в диаметре, а потолок терялся в темноте — свет костра не достигал его. Его ложе, большая куча травы и тонких лавровых веток и листьев, в которых он своим телом продавил продолговатое углубление, было сложено в небольшом природном углублении в стене пещеры, естественном алькове из желто-коричневого камня. В пещере было сухо и тепло.

Рядом с альковом горел костер, у стены пещеры были свалены кучей обломанные ветки и сухой плавник, а в глубине пещеры…

— Кто такая Мегара? — поинтересовалась Гидра.

Алкид быстро осмотрелся, пытаясь отыскать взглядом свой меч, но не нашел. Что же, этого следовало ожидать.

Нога, потревоженная движениями, заныла, и он только теперь вспомнил, что поранил ее. Бросив на нее взгляд, Алкид увидел, что ступня была плотно обмотана чистой тряпицей, из-под которой торчали какие-то листья.

— Где мой меч? — спросил он, стараясь придать голосу твердость и уверенность, которых в данный момент совсем не ощущал.

— Мегара — это твоя жена? — полюбопытствовала Гидра. Она не предпринимала попыток приблизиться, только следила за Алкидом своими огромными желтыми глазищами, слабо светящимися в темноте пещеры.

— Где я? — резко спросил Алкид и попытался встать. Он был все еще чувствовал слабость, но все же ему это удалось. Опираться на ногу было больно — похоже, все вокруг раны распухло. Он почувствовал тупую дергающую боль в ране.

— Не вставай, — сказала Гидра. — Тебе еще рано ходить. И не волнуйся, ты в безопасности. Ты в моем доме.

— Где мой меч? — повторил он.

— Оставила на холме, — ответила Гидра и несколько раз моргнула. — Меч тебе не понадобится. Я не причиню тебе вреда. Если хочешь пить, вон там у изголовья кувшин… Знаешь, тебе лучше прилечь.

Не сводя глаз с Гидры, Алкид сел обратно на травяное ложе. Только сейчас он понял, как сильно ему хочется пить. Рукой нащупал кувшин, поднял и осторожно пригубил. И тотчас выплюнул.

— Отрава? — воскликнул он.

— Настойка травы ерондас, — ответила Гидра. — Знаешь, ее трудно найти здесь в это время года. Очень хорошо заживляет раны. Горные козы специально отыскивают ее и едят, если они ранены или больны.

Алкид поднял кувшин и понюхал настойку, однако отпить не решился.

— Если хочешь, могу принести тебе воды, — сказала Гидра. — А еще я зажарила тебе карпа. Он свежий, утром поймала. Вон там, на блюде.

Гидра засеменила к выходу из пещеры. Глядя на нее, можно было подумать, что она двигается не с помощью ног — или лап? — а течет, словно змея, мягко извиваясь, вдоль земли. Выглянув наружу, Гидра потянула ноздрями воздух.

— К вечеру будет дождь, — сообщила она, повернув свою змеиную морду к Алкиду.

Теми же скользящими движениями она вернулась к противоположной стене пещеры, где снова уселась на задние лапы, сложив передние на груди.

— Что ты собираешься со мной делать? — спросил Алкид. — Зачем ты… — он помолчал, подыскивая слово, — зачем ты меня пленила?

Гидра наклонила голову набок и открыла свои глаза еще шире. Губы ее растянулись в кривой усмешке.

— Пленила? — переспросила она, и, не дождавшись ответа, продолжила: — Ты был ранен. Четыре дня пролежал в лихорадке, не приходя в сознание. Не могла же я бросить тебя там, на холме? Кстати, в следующий раз обязательно промывай раны, прежде чем…

— Я знаю, — огрызнулся Алкид. — Я воин и знаю, что делать с ранами.

— Оно и видно, — усмехнулась Гидра. — Чуть не помер от раны в пятке. Ну и герой!