Елена Руденко - Число 13

Неподкупный отправился прямиком домой. Он рассеянно поздоровался с Элеонор, которая как всегда ждала его. Мадемуазель Дюпле всегда спешила первая отворить дверь Неподкупному. Спросить его: «Как дела?». Максимильен всегда был вежлив и приветлив с ней. Хотя навязчивые расспросы Элеонор о его самочувствии были невыносимы!

Робеспьер думал о Мадлен. Что за женщина! Что у неё на уме! Барнав, мерзкий слащавый Барнав. Ненавижу его и его триумвират. Дюпора, Ламета — всех ненавижу!

Он сел за стол. Решено. Буду бороться! Вы этого хотели, Мадлен? Я уничтожу ваших приятелей! Я продолжу свою сражение за свободу! Подумать только, капля ревности перевесила чашу весов, и боец победил законника! Они должны ответить за свои злодеяния! За убийство безоружных граждан на Марсовом поле!

Вечер Робеспьера был нарушен визитом Светланы Лемус, Камилла Демулена и его супруги Люсиль. Светлана недолюбливала кокетку Люсиль. Ей не нравилось то, как она пристаёт к Максу. Неужели действительно верит, что может его соблазнить? Вульгарная тётка! Куда тебе тягаться с Мадлен Ренар!

Люсиль в свою очередь недолюбливала Светлану. Немного ревновала Камилла. Ей было невдомёк, что он нужен Светик, как рыбке зонтик. Люсиль обожала своего мужа. Однако не отказывала себе в удовольствии пококетничать с Робеспьером. Ей нравилось наблюдать за его смущением и слушать изысканные комплименты.

Камилл Демулен был просто окрылён. Он рвался в бой, как бойцовский петушок.

— Я выступлю против них! — кричал он. — Пора бы призвать этих гадов к ответственности за их убийства на Марсовом поле!

— Уймись, — спокойно сказал ему Робеспьер. — Ты погубишь всех нас!

— Максимильен, по–моему, ты слишком бдителен, — кокетливо произнесла Люсиль.

Светлана еле сдерживалась. Какая гадкая у Люсиль манера! Фу! Терпеть не могу, когда она красуется перед Максом. А Камилл как дурак, ничего не заметил.

— Макс знает, как лучше! — уверенно сказала Светик.

— Я знаю, что Макс знает! — ответила ей Люсиль.

— Ты пошёл на сближение с нашими врагами! — кричал Демулен. — Зачем? Это на тебя не похоже! Ты даже пытался пойти на примирение с Барнавом!

Упоминание о Барнаве было лишним.

— Я хотел выиграть время, — коротко произнёс Макс.

— Неужели ты ничего не предпримешь? — не унимался Камилл.

— Предприму, — спокойно ответил Неподкупный.

— Что? — оживилась Люсиль.

Она положила свою ручку на руку Макса.

— Скоро вы это увидите, — пообещал Робеспьер, улыбнувшись Люсиль.

— Скорей бы! — сказал Демулен.

— Камилл, помни моё предупреждение, — сказал Неподкупный.

— Не волнуйся, я всегда ему напомню, — так же заигрывая, сказала мадам Демулен.

Вскоре они ушли, оставив Макса и Светик наедине.

— Какая она дура! — высказалась Светлана.

Робеспьер удивлённо посмотрел на неё.

— Кто? — не понял он.

— Люсиль! Просто ужасна! Неужели когда–то она тебе нравилась?

Неподкупный пожал плечами. Да, в Люсиль есть что–то притягательное. Внешнее сходство с Мадлен. Может, именно это нравится мне. Но Люсиль до Мадлен ох как далеко! Однако Люсиль милашка.

— Всё ясно, — кивнула Светик, догадываясь о ходе мыслей друга.

Макс разложил бумаги. Завтра предстоял тяжёлый день. Светлана решила не надоедать другу и покинула его.

На выходе из комнаты Светлана попала в лапы Элеонор.

— Мне нужно тебя расспросить? — сказала она, увлекая Светик в свою комнату.

— Да, да, — рассеянно закивала Лемус. — Я слушаю.

— Эта Люсиль… — запинаясь, начала Элеонор.

Она могла дальше не продолжать. Светик быстро поняла, что к чему.

— Макс к ней равнодушен! — сказала она Элеонор.

На лице мадемуазель Дюпле заиграла улыбка.

— Как я могла подумать, что у Максимильена может быть интрижка с этой женщиной! — воскликнула она.

— Никакой интрижки! — воскликнула Светлана. — Люсиль дура, вульгарна и… ну… этого хватит… К тому же влюблена в своего Камилла.

— Ты тоже не любишь Люсиль? — обрадовалась Элеонор.

Лемус заверила её, что невзлюбила эту карамельку с первого взгляда. Расстались они в хорошем настроении.

— Вот и с Элеонор у меня есть общее! — заключила девушка. — Мы обе Люсиль терпеть не можем.

Молоденькая «принцесса»

Палетта Карме, дочь хозяина, была очень довольна своим новым нарядом. Она весело крутилась перед зеркалом. О таких девушках говорят, что они «в поиске». Хоть она и обладала миловидным личиком, игривыми манерами и ловким кокетством, близких отношений ей так и не удалось заполучить.

Однако Палетта не унывала и лелеяла мечту повторить любовные приключения героинь модных пикантных романов.

— Платье просто великолепно! — похвалила её Адель. — Ты прекрасна! Хочешь надеть это платье на праздник?

— Ах, Адель, спасибо за похвалу! — поблагодарила Палетта. — Если бы не ты, я бы просто зачахла в этом доме! Папаша превратил его в скучный склеп!

— Да, наш мсье довольно скучноват, — засмеялась Адель.

— Скучноват? — фыркнула Палетта. — Старый зануда! Небось, опять начнёт читать мне морали, как должна вести себя приличная девушка! Кошмар! А это платье… опять будет ворчать, что декольте слишком глубоко! Будь его воля, я бы носила монашескую рясу!

— Не бойся, декольте у тебя никто не заберёт, — пообещала мачеха. — Уж я об этом позабочусь!

Палетта заулыбалась.

— Адель, а как твой мсье Патрис? — полюбопытствовала она.

— Он без ума от меня! Но, увы, слишком совестлив. Это плохо.

— Не понимаю. Твой муж, мой папаша — старый осёл! Он получает то, что заслужил.

Молодые особы захихикали. Адель немного удивляло подобное отношение дочери к отцу. Однако ей это было на руку. Хорошо иметь надёжную подругу, которая всегда обеспечит алиби.

— А ты обратила внимание на нашего нового гостя? — спросила Адель.

— Жозеф Маршан? Бедный родственник, мелковат, — отмахнулась Палетта.

— А мне нравится. Соблазнить его не составило труда.

— Он хитёр, — забеспокоилась Палетта, — от него можно ждать любой пакости. Будь осторожна.

Адель улыбнулась. Она была уверена, что её никто никогда не перехитрит, особенно мужчина.

— Маршан обещал на мне жениться, — весело сказала она, — если мой муженёк помрёт.

Палетта вздрогнула.

— Не нравится мне это, — заметила она.

— Не бойся, не убьёт же он его! — хмыкнула Адель. — Кстати, ты знаешь, кто будет на ужине?

— Стандартный набор, — вздохнула падчерица. — Глупый дядя Гаспар, который опять неудачно вложил деньги, тётя Матильд…

— Только не это! Терпеть её змеиные взгляды! — простонала Адель. — Это же смерти подобно!

— Не обращай внимания, она чокнутая! Меня она тоже не любит. Как увидит, так твердит: «Не наша порода, не наша!» Что я ей — собака? Порода ей нужна!

— Кто ещё придёт?

— Мой брат Бенджамен с женой, оба жуткие зануды. Хорошо хоть Ив будет, он весёлый. Он позвал очередных своих подружек. Думаю, они нам скучать не дадут.

— Представляю, — хихикнула Адель. — Начнётся перебранка между этим кланом и тётей Матильд.

— Еще будет мсье Буассе.

— А-а, друг семьи, такой красавчик!

— Ага, — согласилась Палетта. — А ещё твой дорогой Патрис и родственник тоже удостоились чести быть гостями ужина.

— Как интересно! — Адель, загибая длинные тонкие пальцы, пересчитала гостей. — Палетта, получается тринадцать человек.

— Ну и что? — пожала плечами падчерица.

— Ты разве не слышала примету? Если за столом соберутся тринадцать человек, то один из них должен умереть! — мрачно заметила мадам Карме.

— Ха, все мы когда–нибудь умрём! — иронично подметила Палетта.

— Глупышка, один из них не доживёт до нового года!

— Бабьи сказки! — отмахнулась Палетта.

Она была слишком юна, чтобы задумываться об опасности старых примет.

Начало сентября

Было сентябрьское утро. Морис и Елизавета, младшие отпрыски фамилии Дюпле, собирались в школу. А остальное семейство в лице мсье и мадам Дюпле, их дочерей Элеонор и Виктории — на заседание Собрания. Макс пригласил их, заверив, что заседание должно быть интересным.

— Ненавижу сентябрь, — ворчал Морис. — Опять в школу. Старые вредные дядьки учителя!

— Ага, — в тон ему простонала Елизавета, — а у меня противные учительницы со своими манерами.

— А вот Максимильен любил ходить в школу! — сказала Элеонор. — Ведь правда, Максимильен?

Она обернулась к Робеспьеру, который сидел в кресле.

— Что, мадемуазель? — переспросил Неподкупный, который мысленно прочитывал свою речь для Собрания.

Он всегда настраивался на выступления, приводил в порядок мысли.

— Вы любили ходить в школу? — повторила Элеонор свой вопрос.