Виктор Дьяков - Дорога в никуда. Часть вторая. Под чёрными знамёнами
Анненковцы захватили участок Транссиба к западу от Омска и перерезали путь отступления красным по железной дороге. Потому омские большевики, оставляя седьмого июня город, эвакуироваться по Иртышу на пароходах. Белопартизаны продолжали очищать уезд от разбежавшихся красногвардейцев и сочувствующих советской власти. В Омск отряд торжественно с оркестром вступил 19-го июня. Анненковцы, забрасываемые цветами, продефелировали под аплодисменты по центру города, Атаманской улице и Любинскому проспекту. В Омске отряд вновь пополнился добровольцами и увеличился до тысячи человек. 24 июня по приказу вновь организованного штаба Сибирского казачьего войска отряд Анненкова выступил на фронт под город Троицк, на помощь также восставшим против большевиков казакам Оренбургского казачьего войска. Взаимодействуя с оренбуржцами, отряд одержал ряд новых побед в упорных боях с южно-уральской краснопартизанской армией Блюхера. Знаковым событием стало взятие анненковцами 6-го июля города Верхнеуральска. От командования Оренбургского казачьего войска в Омск летели благодарственные телеграммы, в которых присутствовали и такие слова: "Беззаветно храбрый есаул Анненков со своими офицерами и молодцами-казаками высоко несет знамя славных сынов Иртыша... От имени стариков-оренбуржцев, освобождённых из плена большевиков, шлем привет родным братьям сибирцам и глубокую благодарность отцам, пославших своих сыновей на поля Урала". Конечно, на подобные телеграммы 4-й войсковой Круг Сибирского Казачьего войска не мог не отреагировать. Анненкову объявили благодарность, после чего последовал приказ по Сибирской армии о его производстве "за отличие в боях против неприятеля" в чин войскового старшины.
Но атаман не собирался почивать на лаврах. Едва передохнув после взятия Верхнеуральска, белые под его общим командованием вновь перешли в наступление. Бои получились очень кровопролитными, отряд потерял убитыми и ранеными более сотни человек. Анненков был вынужден направить в Омск телеграмму с просьбой прислать ему для пополнения казаков-добровольцев. Одновременно он стал привлекать под свое чёрное знамя и оренбуржцев. Своим умением ориентироваться в боевой обстановке и беспощадными расправами с идейными большевиками атаман вызвал симпатии и восхищение в первую очередь у казачьей молодёжи. Не мудрено, что к нему пошло много добровольцев из оренбургских станиц.
В ходе упорных боев в июле-августе красные на Южном Урале потерпели ряд поражений и отступили. Белые, ударной силой которых стал отряд Анненкова, взяли Белорецк и продолжали преследовать отступавшего противника. Таким образом, уже вся территория Оренбургского казачьего войска была очищена от большевиков, и свою задачу отряд выполнил, тем более что на позиции заступила вновь сформированная армия под командованием генерала Ханжина, которая и продолжила наступление. Ханжин хотел оставить анненковцев, сильных не числом, а духом, организованностью, верой в своего атамана, в составе своих войск. Но по приказу штаба Сибирской армии отряд Анненкова отвели на отдых и пополнение, а затем срочно вернули в Западную Сибирь. Временное сибирское правительство, напуганное размахом славгородского восстания, хотело примерно наказать взбунтовавшихся крестьян, и для этого решила использовать снятую с фронта свою самую боеспособную воинскую часть. Но Анненков превзошёл все ожидания, расправа над восставшими оказалась столь скорой и ужасной, что имя атамана стало олицетворением уже не столько бесстрашного и умелого командира, сколько кровавого палача.
Подавление восстание в Славгородском уезде способствовало проведению в прилегающих областях призыва в белую армию новобранцев 1898-1899 годов рождения. Мобильный и послушный воле своего атамана отряд не только пресек неповиновение, но и изъял в уезде более двух тысяч винтовок привезенных с германского фронта, собрал с провинившегося населения хлеб и деньги. Отзывая прославившегося на Урале атамана и его сверхбоеспособный отряд, завистники из войскового штаба в Омске рассчитывали, что Анненков вдали от боевых действий закиснет, воинский дух и дисциплина его отряда, в результате карательных операций, неминуемо упадёт. И в конце-концов, он из героя войны с большевиками должен превратиться в обыкновенного душегуба-карателя, которому, после неминуемой победы белого движения, вряд ли перепадёт много славы и наград. Чрезмерная популярность всегда рождает много врагов. Но злопыхатели на этот раз просчитались. Они никак не ожидали, что у молодого атамана кроме талантов боевого командира, окажутся в наличии и чисто жандармские, умение быстро приводить в полное повиновение целые области, в которых полыхали, казалось бы, невероятные по размаху восстания. Ко всему Анненков оказался и прекрасным администратором. В том же покоренном Славгородском уезде им было мобилизовано и отправлено в распоряжение Сибирского правительства одиннадцать тысяч новобранцев. Причем многие из тех мобилизованных добровольно просились в его отряд, который развертывался в "Партизанскую дивизию". Сибирское временное правительство не могло не отблагодарить Анненкова за Славгород, и 19 октября ему 29-летнему присвоили звание полковника.
Жестокость и храбрость, на войне эти качества соседствуют, сочетаются. Крайне жесток был и атаман Анненков, но в то же время обладал даром очаровывать, заражать людей своим примером, идеями. Жестокими и бесстрашными были или становились его соратники и подчиненные, ведь они верили ему, брали с него пример. Он их называл братьями, и они искренне считали его своим старшим братом...
ГЛАВА 2
Дочь купца первой гильдии Ипполита Кузмича Хардина Лиза, читая письма Полины всегда испытывала чувство подспудной, неосознанной зависти. Нет, Лиза завидовала не красоте подруги, даже не тому, что она вышла замуж. В отличие от нее Полина обладала удивительной способностью радоваться жизни несмотря ни на что. И ещё одно обстоятельство вызывало у Лизы определенное чувство зависти, причем уже давно. Конечно Семипалатинск не станица, а губернский центр, один из крупнейших городов в Сибири, и отец у нее, как никак, один из богатейших купцов. Да вот только, хоть и богат Ипполит Кузмич, а всё-таки в городе далеко не первое лицо, не то что отец Полины у себя в станице.
Их отцы были знакомы очень давно. Не одну сотню тысяч рублей заработал купец Хардин благодаря содействию атамана Фокина, когда минуя обязательные чиновничьи проволочки и без лишних взяток вывозил с Гусиной пристани своими пароходами отборную верхнеиртышскую пшеницу к себе на склад-элеватор и дальше по России и на экспорт, за границу. Полина жила в их доме большую часть из тех семи лет, что училась в гимназии, и потом когда заканчивала гимназический педкласс. Лиза и Полина фактически выросли вместе, делили одну комнату и множество больших и малых девичьих секретов. В четырнадцатом году Лиза вместе с отцом и матерью, опять же на своем пароходе отправилась в гости к подруге и три недели пользовались гостеприимством станичного атамана и его хлебосольной супруги. Конечно, Усть-Бухтарма показалась ей изрядной дырой, ни тебе кинематогрофа, ни театра, ни цирка, ни балов и прочих развлечений, нет ни блестящих офицеров, ни воспитанных молодых людей, молодёжь все больше неотесана и малообразованна. Но чему, тем не менее, позавидовала тогда Лиза, тому, что в этой большой военизированной деревне отец Полины являлся самым большим начальником, и подруга там имела возможность вести себя не иначе как местная принцесса. Увы, у отца Лизы при всех его капиталах реальная власть ограничивалась двухэтажным домом, двором, магазином, складами, элеватором и пароходами, и потому его дочь в Семипалатинске вести себя также как Полина в станице не могла. Не могла носиться на лошади, одеваться в то, что на ум взбредет, и ей при этом никто вслух замечания сделать не посмеет, разве что родная мать, или любящий отец иногда пожурят. Очень часто так бывает, когда человек имея нечто с рождения, не представляет истинной ценности оного, и мечтает о том, чего не имеет. Лиза, имея богатейшего отца, мечтала именно о власти и потому выйти замуж хотела только за человека ею наделенного. И вот завтра предстоит торжественная встреча на городском вокзале Анненкова, человека уже ставшего легендой, вызывавший одновременно и восхищение и ужас. Среди семипалатинских барышень ходили самые невероятные слухи о лихом атамане, о необычных ритуалах заведенных в его отряде... и о том, что он совершенно равнодушен к женщинам. Какая ерунда, почему равнодушен, ведь он же мужчина? Значит, просто ещё не встретил ту, которая сможет тронуть его сердце. В депутацию почетных граждан для торжественной встречи входил и Ипполит Кузмич. Лиза упросила отца... В общем, для вручения хлеб-соли из нескольких претенденток выбрали ее. И вот с утра Лиза, наряженная в сарафан и кокошник, репетировала перед большим зеркалом ритуал подношения. А всевозможные пышные ритуалы с оркестром атаман, по всему, любил.
