Ольга Погодина-Кузмина - Герой

Теренс направился к выходу. Андрей окликнул.

– Я пока оставлю фотографию себе?

– Возьмите совсем. Вам позвонят…

Андрей остался стоять посреди гаража, глядя вслед иностранцу. Странно, что тот говорил на чистом, без ошибок, без всякого акцента русском языке, лишь непривычно, на старинный манер, растягивал гласные. Что это – розыгрыш, авантюра, счастливый случай? Почему Мишель обратился именно к нему? Есть же авторитеты, эксперты с именем, коллекционеры со стажем. Или Теренс постеснялся предлагать им нечестную сделку? И что это за княгиня, которая сегодня, в эпоху телевидения и Интернета, не может узнать настоящей цены «руссо-балта»? Впрочем, что бы там ни было, нужно подписать с Мишелем договор и постараться исполнить задачу.

Куликов снова взглянул на поблекший снимок. Девушка в соломенной шляпке улыбалась ему, словно давнему знакомому. Ясный день, полный света и зелени парк, дом с колоннами, лодка на пруду – когда все это было? Как звали девушку? Как долго нет на свете этих людей, живы ли их внуки и правнуки, хранят ли их портреты в сафьяновом альбоме с тисненым узором? Или память о них развеял, разметал ветер времени?

Андрей подумал: что, если он и правда сможет выкупить гараж со всем оборудованием? На аренду уходит половина прибыли, без этих расходов можно расширить линейку услуг, открыть производство нестандартных запчастей. Можно взять еще одного механика, увеличить объем заказов. Да, счастье не в деньгах, но он-то знает, какое несчастье – нехватка денег. Уже представляя, как позвонит матери и расскажет о своих успехах, Андрей прикрыл глаза и снова увидел огненный шар солнца, с нижнего края надкушенный наползающей луной.

Глава 2

Автомобиль

Какой же славный сегодня день!

Мы с Верой гуляли в парке, у ней все детские шалости. Залезла высоко на дерево и читала облакам поэмы Guillaume Apollinaire[2]. Ей всё видятся в небе белые рыцари, которые скачут, чтобы ее спасти неизвестно от каких несчастий. А затем мы увидели папа́, который ехал через мостик на новом авто. Вера кинулась вниз, чуть не разбилась – и ну бежать к дому. Я за ней, неслись как оглашенные – что уж подумали о нас рыбаки на озере или гуляющие в лодках, бог весть. Конечно, прическа растрепалась, платье измялось, но мама́ уж было не до нашего вида. Автомобиль!

Голубчик папа́, как я люблю его!

Теперь у нас личное авто, прямо из Риги от господина Фрязиновского. Та же модель, которая в прошлом году победила на гонках в Монте-Карло. Вечером chauffeur[3] рассказывал прислуге, что «руссо-балт» впервые покорил вершину Везувия, куда раньше не добиралась ни одна машина. Разгоняется до шестидесяти километров! Говорят, Peugeot, который купил count Sumarokov-Elston[4], на хорошей дороге едет и семьдесят, но папа́ считает, что французские покупают только для шику, а русская техника самая надежная. Нам нужно развивать свою industry, это слова Государя, и я с ним совершенно согласна.

Чертенок Вера тотчас забралась на главное сиденье, крутила руль, дергала рычаги. Теперь ей хочется научиться ездить как вожатый (мне больше нравится шоффер, хотя это слово значит не управляющий машиной, а истопник).

Мама́ старалась делать вид, что не очень довольна, потому что папа́ делает много расходов и нельзя ездить с такой бешеной скоростью. На самом деле душенька была счастлива так же, как и мы все.

После мы катались вокруг дома и по парку. Обедали поздно и долго еще обсуждали покупку – решили завтра ехать к Зубцовым, удивить крестную.

В институте привыкаешь к дисциплине и скромной жизни, но здесь, на даче, так и хочется лениться, баловать себя. Стыдно об этом писать, но я так люблю комфортную обстановку – тонкий фарфор, цветы в хрустале, камеи и шелковые платья. Когда я думаю, что могла родиться в простой крестьянской семье и мне пришлось бы, как все крестьянки, доить корову, жать рожь на солнцепеке и замуж выходить в пятнадцать лет за бородатого мужика, мне смешно и страшно. Надо ценить это счастье, что мы богаты и знатны! Но у барышни свои заботы – лень, скука, и замуж хочется за военного, а сватаются всё смешные господа с брюшком и лысиной. Лучше уж совсем не выходить, я так и говорю папа́, но он все смеется.

Да, совсем забыла! Управляющий Василий Никанорыч снимал нас в машине на фотографический аппарат, и завтра будут портреты. Я жду, что выйду сущей растрепкой. Скорей бы увидеть!

Май 1914 года

Глава 3

Париж

Тесный переулок был заставлен автомобилями, таксист остановился на углу и показал рукой на вывеску отеля. Андрей расплатился, взял из багажника свой чемодан и направился вверх по улочке.

Половину тротуара оккупировали столики кафе. Андрей пробирался между ними, невольно поглядывая на жующих туристов, оживленно болтающих на разных наречиях. Шел не спеша, старался не подавать виду, что это его первая поездка за границу, что он успел заблудиться в аэропорту, понервничать при взлете и посадке.

Париж слегка ошеломил его многоязычием, суетой, цветовой палитрой лиц и глаз – от темно-коричневой умбры до цинковых белил. Он пока не ощущал той романтической атмосферы, которой славился город высокой кухни и моды, великих художников и шансонье. Смятые жестяные банки вокруг переполненной урны, жареная картошка и гамбургеры на тарелках в закусочных, девушки в удобных кедах и джинсах. Жизнь и здесь была стандартизирована по общему шаблону, разве что небо казалось светлей и выше и между крыш то появлялся, то прятался знакомый силуэт ажурной башни. Ну и главное, конечно, – здесь в апреле начиналось лето, цвели деревья и зеленела трава на газонах.

Он шел неторопливо, поглядывая по сторонам, уже понимая, что за пять дней не успеет ни толком разглядеть Париж, ни разгадать его загадку. Цветочный горшок внезапно упал ему под ноги и с тяжелым звоном развалился на черепки.

Андрей не успел испугаться. Остановился, глядя на клубок упругих корней, которые словно вырвались наружу из тесноты и темноты. Красные соцветия растения все еще дрожали от удара. Андрей успел подумать: еще полшага, и вместо нежданного отпуска он мог бы оказаться в парижской больнице с тяжелой травмой головы. Сверху послышался перепуганный звонкий голосок:

– Mon dieu, j’ai failli vous tuer! Je su is terriblement dé solée! C’est un horrible accident![5]

Андрей увидел только золотые волосы, струящиеся над балконом. Видение мелькнуло, исчезло. Он решил продолжить путь, но через минуту светловолосая девушка в легком платье догнала его, лепеча свои непонятные извинения.

Андрей развел руками.

– No Franche! English…[6]

Перепуганная виновница происшествия перешла на английский.

– You speak English? I am so sorry… Are you o’key?[7]

Туристы за столиками наблюдали за нелепой сценой. Наверное, сожалели, что горшок пролетел мимо цели, – куда забавней было бы, если б попал. Андрею не нравилось быть в центре внимания, он поторопился отделаться случайными, первыми пришедшими на ум английскими словами.

– Thank you. Sorry… I am fine.[8]

Нелепые несчастья имеют свойство умножаться. Девушка не заметила, как вслед за ней из подъезда вылетел толстенький мопс, иссиня-черный, как спелый баклажан, и на удивление стремительный для своей комплекции. Пес проскочил под ногами жующих туристов. «С них пора уже собирать деньги за представление», – подумал Андрей.

– Бижу! – вскрикнула девушка и побежала ловить собаку. Но куда там! Пес юркнул между ножками столиков и понесся вверх по улице.

Андрей оставил чемодан и, споткнувшись о черепки горшка, бросился наперерез собаке, устремившейся к дороге, прямо под колеса проезжающей машины. Тяжелый и гладкий мопс извернулся, пытаясь вырваться из чужих рук, но Андрей крепко ухватил его за ошейник, передал подскочившей хозяйке. Не на шутку испуганная, девушка вновь перешла на французский:

– Merci, Monsieur! О, grand merci![9]

За суматохой Андрей не успел разглядеть незнакомку. Сейчас только заглянул в ее лицо – скуластое, худенькое, большеглазое. Из кафе звучала популярная мелодия, электронный бит. Глядя в голубые глаза девушки, Андрей вдруг ощутил странный холод в области сердца, совсем как в тот раз, когда смотрел на солнечное затмение. Пес на руках незнакомки тихонько заскулил, девушка смутилась, отвела глаза. На секунду Андрею захотелось удержать ее, что-то спросить, завязать разговор. Только как это сделать? Красивая парижанка, живет в самом центре, в престижном районе. Балкон весь заставлен цветами, и мопс по кличке Бижу. Может быть, она замужем или встречается с каким-нибудь успешным парнем. А он, Андрей, – простой механик, знающий по-французски лишь пару слов: «бонжур», «мерси», «шерше ля фам». Он шагнул к своему оставленному посреди тротуара чемодану (вот еще два французских слова!), быстро кивнул девушке и пошел своей дорогой.