Наталья Павлищева - Нефертити и фараон. Красавица и чудовище
– Я тоже пойду!
– Не знаю, возьмут ли тебя с нами. Царевны не идут… Они отправятся смотреть новых рыбок в пруду. Золотых.
Неф тоже очень хотелось посмотреть рыбок, но она живо рассудила, что тех можно увидеть и завтра, а вот в мастерскую их могут больше не повести.
– Я пойду смотреть на папирусы! – Голос малышки зазвенел на всю комнату, где ученики уже приготовились к занятию.
Так повелось со времен Хатшепсут, будущая правительница Кемет училась вместе с мальчиками, с тех пор девочек и мальчиков из семей, приближенных к фараону, обучали вместе с царевичами и царевнами, если подходили по возрасту.
Честно говоря, Неф подходила мало, она была среди учеников самой младшей, даже маленькой, но сама Главная царица Тийе почему-то распорядилась, чтобы малышку учили с остальными. Хорошо, что девочка схватывала все на лету и даже писала лучше большинства. Опережал ее только царевич Аменхотеп.
– Конечно, ты ведь как мальчишка! – рассмеялась царевна Ситамон.
Неожиданно к Неф присоединилась еще одна царевна, Бакетамон:
– И я пойду в мастерскую! Надоели рыбки, их и в пруду полно!
Спор прервало появление учителя. Он обратился к Неф:
– Почему ты вчера пропустила урок?
Вместо ответа девочка вдруг объявила:
– Я тоже пойду в мастерскую смотреть на папирусы!
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я… я больше не буду… – опустила голову малышка.
– Отработаешь вчерашний урок сегодня вечером.
Большущие глаза приемной дочери Эйе впились в лицо учителя:
– А… в мастерскую можно?
– Хорошо, пойдешь с мальчиками.
– И я тоже! – Бакетамон поспешно собрала свои писчие принадлежности и пересела ближе к Неф, на место, которое раньше занимал Аменхотеп, мальчики почему-то не рисковали садиться на место уехавшего царевича, и оно пустовало.
– Но это после обеда, а сейчас мы должны заняться письмом.
Так у Неф неожиданно появилась подруга. Царевна Бакетамон была старше малышки, она даже старше своего брата Аменхотепа, но сейчас об этом не думалось.
У Неф в руках уже папирус, несмотря на свой возраст, она писала уверенно. А вот Бакетамон делала слишком много ошибок, поэтому все еще училась на черепках.
– Не то! – Локон Неф скользнул по плечу царевны. – Смотри, здесь надо поставить один иероглиф над другим, чтобы было красиво! И сзади изобрази мужской значок, ты же пишешь о военачальнике!
– Как ты все запоминаешь? – вздохнула Бакетамон.
– Это очень просто, я тебя научу!
Учитель едва сдержал улыбку, похоже, у царевны Бакетамон нашлась хорошая помощница, а у самой Неф защитница. Это хорошо, малышке не помешает такая дружба, да и царевне тоже.
Дневной зной еще не спал, до вечера далеко, потому горячий воздух не приносил никакого облегчения. Весь город застыл в душном мареве, на улицах не было прохожих, большинство ставен закрыто, лишь в тишине слышен заливистый храп привратника у ворот дворца хранителя печати. Даже от реки не несло свежестью, воды Хапи, казалось, тоже заснули на обеденное время, его течение замедлилось, на водной глади не видно ни одной лодки, в доках тихо, только беспризорные мальчишки переругивались между собой за утерянные или выброшенные из-за порчи остатки грузов.
Рабыня, спешившая за маленькой хозяйкой, искренне недоумевала, почему они куда-то идут в то время, когда все нормальные люди сладко спят, дожидаясь, пока спадет жара? И старшая хозяйка Тиу тоже пыталась отговорить Неф отправляться в школу в такое время, даже вышла за ней во двор, восклицая:
– Неф! Никто не появится в школе до окончания дневной жары! Если не хочешь спать, то хотя бы полежи в тени!
Но спорить с малышкой Неф бесполезно, упрямая девочка только мотала головой, поспешно собираясь. Пришлось рабыне брать опахало и отправляться за ней. Тиу наказывала, чтобы та старалась держать голову маленькой хозяйки в тени, но как это сделать, если Неф несется, словно за ней кто-то гонится? Рабыня почти бежала следом, забыв о тени над головой малышки.
Когда они быстрым шагом добрались до места, где должны встретиться с мальчиками и учителем, конечно, там никого не было. Но вовсе не потому, что Неф опоздала, а потому, что пришла раньше времени. Растерянно оглядываясь, девочка пыталась сообразить, где остальные.
Рабыня робко предложила хотя бы уйти в тень. Посмотрев на солнечные часы, Неф поняла, что явилась слишком рано, и все равно уходить с солнцепека никуда не собиралась. Ее служанка попыталась пристроить опахало так, чтобы головка малышки оказывалась в тени.
Даже в царском саду деревья, казалось, дрожали в душном мареве, большие листья пальм покрыл серый слой пыли, трава выгорела и пожухла, хотя этим деревьям и этой траве влаги доставалось вдоволь, рабы бесперебойно носили воду для полива. Но великий Ра, ослепительный, раскаленный добела, обжигающий все и всех, сводил их труды на нет.
Убедившись, что пришла слишком рано, Неф послушала рабыню и все же ушла в тень, чтобы не пекло голову и плечи. Можно было отправиться в одну из аллей к воде пруда и подождать там, но Неф слишком боялась пропустить нужное время, а потому уселась под деревом на постеленную циновку и принялась разглядывать все вокруг. Она часто бывала в этом саду, но всякий раз находила для себя что-то занятное.
У пер-аа Аменхотепа III все роскошное: дворцы, сады, храмы… Он умеет красиво жить, любит пиры, музыку, красивых женщин. Правда, стал часто болеть. Неф удивлялась, как это: бог – и болен? Тиу сердилась на такие вопросы, а Эйе отвечал, что пер-аа хотя и божественного происхождения, но в облике человека, а потому подвержен всем болезням.
Но малышку меньше интересовали болезни пер-аа и гораздо больше то, почему он отправил своего сына Аменхотепа далеко от дома. Чем царевич провинился? Учился он лучше остальных мальчиков, наверное, плохо бросал копье или не хотел учиться править колесницей? Хорошенько поразмыслив, Неф решила, что так и есть!
Аменхотепа-младшего отослали в Мемфис после гибели его старшего брата Тутмоса. Неф помнила дни траура по старшему царевичу, тогда Эйе подробно рассказывал, как тот погиб.
Тутмос, напротив, очень любил езду на колеснице, всегда сам вставал на место возничего, гнал лошадей так, что дух захватывало, поворачивал резко и скорости при этом не сбавлял. Почему вдруг запнулась одна из лошадей – не понял никто, только царевич вылетел из колесницы на полном скаку и угодил под ее колеса! Эйе говорил, хорошо, что умер сразу, а не мучился много дней и ночей.
Пер-аа очень любил старшего сына, мало похожего характером на него самого, тот обещал стать настоящим правителем, который водил бы армию в новые походы, чего совсем не хотелось делать Аменхотепу III. После гибели старшего сына пер-аа надолго замкнулся в себе, а потом вызвал своего главного прорицателя Аменхотепа, сына Хапу, чтобы тот еще раз посмотрел, что же будет с царством.
И вот тогда случилось что-то непонятное.
Старшей из царевен была Ситамон, которую Неф откровенно не любила. Старшим царевичем стал теперь Аменхотеп-младший. Казалось бы, пер-аа должен стараться оберегать Аменхотепа и женить его со временем на Ситамон, но фараон услышал от прорицателя что-то такое, что заставило его вдруг отправить царевича далеко от Уасета, несмотря на все возражения его матери, Главной царицы Тийе.
Про прорицателя Неф невольно подслушала, когда об этом говорили Эйе со своей женой Тиу, но девочка ничего не поняла и решила, что спросит у самого Аменхотепа, когда тот вернется обратно в Фивы. Только когда это будет…
Размышления маленькой Неф прервало появление учителя. Тот спешил по дорожке сада навстречу ученице, сокрушенно покачивая головой. Ходить по такой жаре!.. И куда смотрела ее кормилица Тиу?
Учитель сомневался, что Неф смогла сомкнуть глаза в обеденный перерыв, наверняка боялась опоздать. Так и получилось, девочка вернулась во двор раньше всех и сидела, тревожно оглядываясь.
– Неф, ты умеешь определять время по солнечным часам?
– Да, учитель.
– Почему же ты боишься, что опоздала?
– Я испугалась, что вы ушли раньше.
– Эх, все бы так учились, – вздохнул Несеб. – А то ведь царевичей не заставишь корпеть над папирусами, тем более царевен.
Боялась опоздать не только Неф, мальчики тоже пришли чуть раньше положенного. Не было только толстого Джедхора и царевны Бакетамон. Учитель решил подождать, но не из-за Джедхора, тот мог и проспать, ему очень хотелось, чтобы вдруг возникшая дружба между царевной и маленькой Неф стала крепче.
И все же им пришлось уходить, похоже, опоздавшие не торопились.
Неф старалась не подавать вида, что расстроена, мальчишки не обращали на нее внимания, и девочка снова была одна.
Но когда ученики уже направились к выходу из сада, к ним, запыхавшись от быстрой ходьбы, присоединилась Бакетамон.
– Ситамон велела кормилице не будить меня, чтобы я проспала! – зашипела она в ухо новой подружке.
