Василий Седугин - Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика
Гостомысл и Хвалибудий расхохотались. Сюкора посмотрел на них маленькими голубыми глазками и, ничего не сказав, продолжал есть.
– Так кто займется наживкой для рыб? – переспросил Хвалибудий.
– Кто догадался, тот и расстарался, – тая усмешку на жестких губах, проговорил Гостомысл. – Так что считай, что сам напросился.
– Тогда вдвоем, – хлопнул ладонью по его широкой спине Хвалибудий. – Идет?
– Не пойдет, так поедет. Накопаем.
После завтрака направились на луга, где паслись кони. Подошли поближе.
– Ну, кто первый? – спросил Гостомысл.
Все молчали.
Подмигнув Хвалибудию, Гостомысл произнес нарочито строгим голосом:
– Чудин, давай ты. Только смелее!
– Почему я? – встрепенулся Сюкора. – Нет уж, увольте. Под копыта я не полезу. Дурак, что ли?
– А мы что, дураки? – спросил Хвалибудий.
– Не знаю. Только на меня не рассчитывайте.
И отошел в сторонку.
Гостомысл прищурил глаза, стал вглядываться в стадо. Произнес после некоторого молчания:
– Подойду-ка я к Скорому. Ездил я на нем не раз, должен меня помнить.
Осторожно ступая, он начал медленно приближаться к ближайшей лошади. Молодой жеребец серой масти в его действиях сразу почувствовал что-то недоброе, у него стали нервно вздрагивать ноздри, он большими, влажно блестевшими глазами пристально следил за каждым движением человека. Гостомысл подошел, погладил по морде. Конь шумно вздохнул, видно было, как мелко дрожали мощные мышцы. Поглаживая по гладкой шерсти, княжич двинулся вдоль крупа лошади, тихо, успокаивающе говоря ласковые слова. Жеребец тревожно всхрапнул, запрядал ушами и как-то внутренне поджался, готовый, как видно, в любую минуту сорваться с места. Но Гостомысл был уже возле хвоста, выбрал несколько волосков и сильно дернул. Конь громко заржал, взбрыкнул задом и ударил обеими ногами, метя в Гостомысла. Но тот успел отскочить в сторону, а Скорый побежал в середину стада.
Гостомысл подошел к парням. Лоб у него был мокрым от пота, лицо напряженное, губы кривились в насильственной улыбке.
– Вот, держи, – дрожащей рукой протянул он Хвалибудию конские волоски. – На одну удочку хватит.
– Я думаю, даже на две, – машинально ответил Хвалибудий, не сводя напряженного взгляда с коней. Потом, сглотнув слюну, вкрадчивой походкой направился к каурой лошади. Это была широкая в костях громадная сонливая кобыла, дремавшая после обильной пищи. С ней у кривичского княжича получилось легче и быстрее.
– Теперь твоя очередь, – обратился Гостомысл к Сюкоре. – Смелее! Это только с виду они кажутся опасными. А подойдешь, сразу увидишь, что смирнее лошади нет в мире животных!
– А зачем? – пожал плечами княжич. – На вас удочки есть, а я буду ловить донками.
– Ну хитрец! Ну прохиндей! – сокрушенно покрутил головой Гостомысл. – Ладно. Хватит так хватит. Пошли собираться на рыбалку.
После обеда Гостомысл и Хвалибудий подошли к лодке, погрузили принесенное имущество. Наконец явился Сюкора. В руках он нес только удочки.
– А где палатка? – строго спросил его Гостомысл.
– Какая палатка? – удивленно проговорил тот.
– Как какая? В которой мы должны спать ночью. Я же тебе приказывал явиться с палаткой!
– А я сразу заявил, что такой тяжести не понесу. – Круглое лицо чудского княжича было безмятежно спокойно.
– Велика тяжесть! Свернул по-походному, положил в мешок и – за спину. Неужели трудно было побеспокоиться? Как же мы будем ночью под открытом небом спать? Я же говорил: комары съедят!
– Порыбачим немного и вернемся домой.
– Но мы же договаривались плыть в ночное!
– А я взял и передумал.
– Оставь, – вмешался Хвалибудий. – Забыл, как его звать? Лепешка он и есть Лепешка, чего с него взять! Теперь решать надо, что делать? Может, сбегаю, принесу?
– К вечернему клеву опоздаем, вся поездка пойдет насмарку.
– Возвращаемся?
– Да ну! Поплывем. Впервой, что ли? Перебьемся.
Сплавились вниз по Волхову, нашли удобное место: песчаная отмель переходила в крутой берег. Здесь были и хороший подход к воде, и глубокое место, где должна была водиться крупная рыба. Вплотную к реке стоял дремучий лес.
Лодку вытащили на песок, стали готовиться к рыбалке. Хвалибудий присел на бугорок, Сюкору заставил держать конец волос и стал вить тоненькую ниточку. Работа кропотливая, нудная. Сюкора скоро заскучал, положил на конец нитки большой камень и хотел улизнуть, но был остановлен строгим окриком Хвалибудия:
– Ты куда? Держи леску, как приказано!
Тогда Сюкора лег на песок, выставив кверху жиденькую бороденку, из-за которой белела толстая шея; одной рукой он небрежно держал конец нити. Хвалибудий кинул на него несколько недовольных взглядов, но ничего не сказал.
От вязового дерева срезали удилища, поплавки сделали из толстого зеленого камыша. Наконец все было готово. Сюкора забросил две донки с песчаной отмели, Гостомысл пристроился там, где начинался обрывистый берег, а Хвалибудий отошел подальше, к самому глубокому месту.
В небе ни одного облачка. Солнце висело довольно высоко и пекло немилосердно. На реке стояла тишина, прерываемая иногда пением птиц да плеском крупной рыбы, гонявшей мелочь. Первым поймал Хвалибудий.
– Эгей! – негромко крикнул он и высоко поднял над собой трепещущего подлещика.
Потом вытащил большого налима Сюкора. Обрадованный, обхватил его обеими руками, прижал к плоской, жирной груди и подбежал к Гостомыслу:
– Гляди, какой большой!
– Держи крепче! – посоветовал ему Гостомысл. – Это жуть какая скользкая рыба, улизнет!
Только он это проговорил, как налим неимоверным усилием вывернулся из рук Сюкоры, дважды скакнул по берегу и скрылся в воде. Охнув, Сюкора плюхнулся вслед за ним, подняв тучу брызг, стал бестолково кидаться из стороны в сторону. Гостомысл и Хвалибудий зашлись от хохота, кричали:
– Правее держи!
– Еще чуть-чуть!
– Вон, вон он нос высунул!
– Хватай его за жабры!
Наконец Сюкора понял, что налима ему не поймать, и понуро вышел на берег.
– Ничего! – успокоил его Хвалибудий, еще не отойдя от смеха. – Он тебе двоих таких приведет!
Как часто бывает в таких случаях, рыба перестала ловиться. Может, Сюкора своим барахтаньем в воде распугал, может, по другой причине, но клев прекратился, будто обрезало. И тут вдруг на них налетела туча слепней, они с ходу били в тело, вгрызались в кожу и тотчас улетали; на смену им являлись новые. Парни бестолково замахали руками, отбиваясь от настойчивых кровососов, но их становилось все больше и больше.
– Да что это такое? Что за нашествие? – в отчаянии выкрикнул Хвалибудий.
Причина выяснилась скоро: из-за поворота выдвинулось стадо коров. Животные шли медленно, махали хвостами и головами, над ними кружилась туча слепней. Животные входили по брюхо в воду, хоть как-то спасаясь от беспощадно жалящих насекомых.
– Братцы, бежать надо, а то они съедят нас! – крикнул Гостомысл.
Быстро смотали удочки, покидали вещи в лодку и отчалили.
Слепни преследовали их до самой середины реки, потом отстали.
– Ищем новое место, – проговорил Гостомысл, оглядывая берега.
– Такое едва ли еще подвернется, – отозвался Хвалибудий. – Рыбы там было навалом!
– Ну уж и навалом! – возразил Сюкора. – Много ли ты поймал? Одного несчастного подлещика, есть чем хвалиться...
– А ты налима заловил и того упустил!
– Зато какой был. С руку!
– Ври больше.
– И не вру. Гостомысл тоже видел.
– Убавь чуть-чуть, – поддержал Хвалибудия Гостомысл.
– Ну не с руку, а по локоть – это точно.
– И не по локоть, а гораздо меньше, – настаивал Хвалибудий.
– Может, и поменьше, но больше твоего подлещика!
– Прикрой правый глаз, когда врешь!
– Я вру? Я вру? Гостомысл не свидетель?
– Что мне Гостомысл? Я сам видел. Только твой налим меньше моего подлещика!
– И каким же он был, по-твоему?
– Да так... Ни то ни се.
– Да что ты, в самом деле? Совсем, что ли, я ничего не заловил? – вне себя выкрикнул Сюкора.
Гостомысл и Хвалибудий грохнули от смеха. Давясь слезами, Гостомысл проговорил:
– Да поймал ты, добротного налима поймал. Разыгрывает он тебя, неужели не понятно?
Но Сюкора не успокоился. Насупившись и поджав толстые губы, он отвернулся и стал упорно смотреть куда-то вдаль.
– Оби-идчивый! – процедил сквозь зубы Хвалибудий.
– Да ничего. Остынет, таким же будет, – улыбнулся Гостомысл. – Правда, Сюкора?
Тот ничего не ответил.
Новое место выбрали недалеко от прежнего. Под крутым берегом, из которого свисали похожие на змей коричневые корни деревьев, располагалась небольшая площадка, с грязным песком, сыроватая, но удобная для рыбалки. Наскоро закрепили лодку, закинули удочки. Рыба пошла дуром, не успевали насаживать наживку. Шел крупный окунь, попадались лещи и подлещики. Скоро наловили целое ведро.
– На сегодня хватит, – распорядился Гостомысл. – Окуней, пескарей и прочую мелочь в уху, а подлещиков и лещей засолим и завялим. Берите ножи, займемся чисткой рыбы.
