Джеймс Клавелл - Король крыс
— Я купил ее, — сказал Кинг. — Уже давно. Нет закона, запрещающего покупать что-либо здесь или где-нибудь еще, сэр.
Грей почувствовал дерзость в слове «сэр».
— Ладно, капрал, заходи сюда!
— Зачем?
— Хочу немного поболтать, — саркастически объяснил Грей.
Кинг сдержал себя, поднялся по ступенькам в комнату и подошел к столу.
— Теперь что, сэр?
— Выверни карманы.
— Зачем?
— Делай, что тебе говорят. Ты знаешь, у меня есть право обыскать тебя в любое время. — Грей позволил продемонстрировать свое презрение к Кингу. — На это согласился даже твой командир.
— Только потому, что вы настояли на этом.
— Имею на то основание. Выверни карманы!
Кинг устало согласился. В конце концов, ему нечего было прятать. Платок, расческа, бумажник, одна пачка сигарет, табакерка, полная невыделанного яванского табака, рисовая бумага для скручивания сигарет, спички. Грей убедился в том, что в карманах ничего нет, потом открыл бумажник. В нем было пятнадцать американских долларов и около четырех сотен сингапурских долларов, выпускаемых японцами.
— Где ты взял эти деньги? — бросил Грей, обливаясь, как всегда, потом.
— Выиграл в карты, сэр.
Грей невесело рассмеялся.
— У тебя полоса везения. Она тянется почти уже три года. Не так ли?
— Вы уже закончили со мной, сэр?
— Нет. Дай мне взглянуть на твои часы.
— Они есть в списке…
— Я сказал — дай мне посмотреть на твои часы!
Кинг угрюмо расстегнул на запястье браслет из нержавеющей стали и вручил часы Грею.
Несмотря на свою ненависть к Кингу, Грей почувствовал укол зависти. Часы были водонепроницаемыми, противоударными, самозаводящимися. Фирма «Остер Ройял». Наиболее ценный предмет в Чанги, такой же ценный, как золото. Он перевернул часы и посмотрел на цифры, выбитые в стали, потом подошел к стене, снял с нее список вещей Кинга, автоматически стряхнул с бумаги муравьев и тщательно сверил номер часов «Остер Ройял» в списке.
— Он совпадает, — заметил Кинг. — Не беспокойтесь, сэр.
— Я не беспокоюсь. Это тебе следует беспокоиться.
Он отдал часы, которые могли обеспечить еду почти на полгода. Кинг надел часы и стал собирать со стола бумажник и остальные вещи.
— Ах да. Твой перстень! — заявил Грей. — Давай-ка проверим и его.
Но и перстень укладывался в перечень. Он проходил под названием «Золотой перстень с печаткой клана Гордон». Наряду с описанием был приведен образец печатки.
— Как это у американца оказался перстень с печаткой Гордона? — Грей задавал подобный вопрос много раз.
— Я выиграл его в покер, — сказал Кинг.
— Необыкновенная у тебя память, капрал, — сказал Грей и отдал перстень. Он наверняка знал, что и перстень, и часы окажутся в порядке. Он использовал обыск только как повод. Он чувствовал непреодолимое, почти мазохистское желание побыть некоторое время рядом со своей жертвой. Он также знал, что Кинга не так просто напугать. Многие пытались поймать его и потерпели поражение, потому что тот был сообразителен, осторожен и очень хитер.
— Почему это, — резко спросил Грей, неожиданно закипая от зависти при виде часов, перстня, сигарет, спичек и денег, — у тебя столько добра, а у остальных ничего нет?
— Не знаю, сэр. Думаю, просто везет.
— Где ты взял эти деньги?
— Выиграл в карты, сэр. — Кинг всегда был вежлив. Он всегда говорил «сэр» офицерам и отдавал им честь. Английским и австралийским офицерам. Но он знал, что они чувствовали степень его презрения к слову «сэр» и отданию чести. Это было не по-американски. Человек остается человеком, независимо от происхождения, воспитания или звания. Если ты уважаешь его, ты говоришь «сэр». Если нет, значит нет, и возражают против этого только сукины дети. Черт с ними!
Кинг надел перстень на палец, застегнул карманы и отряхнул пыль с рубашки.
— Это все, сэр? — Он заметил вспышку гнева в глазах Грея.
Грей перевел взгляд на Мастерса, который нервно следил за ними.
— Сержант, принеси мне воды.
— Воды?
Мастерс устало подал ему фляжку с водой, висевшую на стене.
— Прошу вас, сэр.
— Это вчерашняя вода, — заявил Грей, хотя знал, что это не так. — Налей свежей.
— Я могу поклясться, что уже менял воду в ней, — сказал Мастерс. Потом, покачав головой, вышел.
Грей молчал, а Кинг, расслабившись, ждал. Ветер шевелил листья кокосовых пальм, которые возвышались над джунглями сразу за забором. Это предвещало дождь. На востоке уже собирались черные тучи, готовые вскоре застлать собой все небо. Вскоре они превратят пыль в болото, и станет легче дышать в насыщенном влагой воздухе.
— Не желаете сигарету, сэр? — предложил Кинг, протягивая пачку.
Грей последний раз курил настоящую сигарету два года тому назад, в день своего рождения. В свой двадцать второй день рождения. Он уставился на пачку, страстно желая одну сигарету, нет, все сигареты сразу!
— Нет, — угрюмо отказался он. — Я не хочу твоих сигарет.
— Не возражаете, если я закурю, сэр?
— Возражаю!
Не отрывая глаз от лица Грея, Кинг спокойно вытащил сигарету из пачки. Он прикурил и глубоко затянулся.
— Вынь сигарету изо рта! — приказал Грей.
— Конечно, сэр. — Перед тем как выполнить приказ, Кинг сделал длинную, медленную затяжку. Потом ожесточенно заметил: — Я не собираюсь подчиняться вашим приказам, и нет закона, который запрещает мне курить тогда, когда мне захочется. Я — американец и плевать хотел на всех, кто размахивает этим чертовым Юнион Джеком.[1] Вам на это тоже было указано! Оставьте меня в покое, сэр!
— Я слежу за тобой, капрал, — взорвался Грей. — Скоро ты сделаешь промашку, а когда ты сделаешь ее, я поймаю тебя, а потом посажу вон туда. — Его палец трясся, когда он показывал на грубую клетку из бамбука, служившую в качестве камеры. — Вот место, где тебе следует быть.
— Я не нарушаю никаких законов…
— Тогда откуда ты берешь деньги?
— Играю в карты.
Кинг придвинулся ближе к Грею. Он контролировал свой гнев, но сейчас был опаснее обычного.
— Никто не дает мне ничего. То, что у меня есть, я заработал сам. Как я это сделал, касается только одного меня.
— До тех пор, пока я — начальник военной полиции, это касается не только тебя. — Кулаки Грея сжались. — За последние месяцы было украдено много лекарств. Может быть, тебе известно что-нибудь о них?
— Ну, вы… послушайте, — яростно возразил Кинг. — Я за свою жизнь ни одной вещи не украл! Я никогда в своей жизни не торговал лекарствами, и не забывайте об этом! Черт побери, если бы вы не были офицером, я бы…
— Но я офицер и хочу дать тебе понять это. Клянусь Богом, я сделаю это! Думаешь, ты чертовски сильный. Ну, я заставлю тебя понять, что это не так!
— Я скажу вам одно. Когда мы выберемся из этого дерьмового Чанги, найдите меня, и я вручу вам вашу голову.
— Я не забуду сделать это. — Грей старался успокоить бешено стучащее сердце. — Но помни, до этого я буду следить за тобой и ждать. Я никогда не слышал о везении, которое когда-нибудь не кончается. И твоему придет конец!
— А вот и нет, сэр!
Но Кинг знал, что в словах лейтенанта много правды. Ему везло. Очень везло. Но везение обеспечивается упорным трудом, расчетом и кое-чем еще, а не только риском. По крайней мере риск должен быть рассчитан. Как вот, например, сегодня с этим бриллиантом… Целых четыре карата. Наконец он узнал, как добраться до него. Когда он будет готов к этому. А если он справится с этим делом, оно будет последним, и не надо больше рисковать, по крайней мере здесь, в Чанги.
— Твоему везению настанет конец, — злорадно заявил Грей. — И знаешь, почему? Потому что ты такой же, как и все преступники. Ты слишком жаден…
— Я не обязан выслушивать эту чушь от вас, — с яростью перебил его Кинг. — Я не больше преступник, чем…
— Даты и есть преступник! Ты все время нарушаешь закон.
— Черта с два! Может быть, японский закон…
— К дьяволу японский закон! Я имею в виду закон лагеря. Он гласит, что торговля запрещена. Это то, чем ты занимаешься?
— Докажите это!
— И докажу со временем. Ты совершишь всего лишь одну ошибку. А потом посмотрим, как ты выживешь вместе с остальными. В моей клетке. А после нее я лично прослежу, чтобы тебя отправили в Утрам Роуд.
Кинг почувствовал, как похолодели его сердце и живот.
— Боже! — сдавленно произнес он. — Вы такой мерзавец, что можете сделать это!
— В твоем случае, — ответил Грей, на губах которого появилась пена, — это доставит мне удовольствие. Япошки ведь твои друзья!
— Ну, ты сукин сын! — Кинг сжал здоровый кулак и придвинулся к Грею.
— Эй, что здесь происходит? — Это сказал полковник Брент, взбегая по ступенькам и входя в хижину. Это был невысокий человек, рост которого едва дотягивал до пяти футов. Борода его была завязана под подбородком по сикхскому обычаю. В руках он держал офицерскую тросточку. На его армейской фуражке не хватало козырька, и вся она была заштопана мешковиной; по центру фуражки сверкала, как золотая, эмблема полка, гладкая от полировки в течение долгого времени.
