Тоже Эйнштейн - Мари Бенедикт

— Остановите поезд!

Я напрягла зрение, стараясь разглядеть, есть ли среди них герр Эйнштейн. Кудрявая копна волос… Выбившаяся из брюк рубашка… Все это были, несомненно, его отличительные приметы, резко выделявшие его среди тщательно прилизанных швейцарских мужчин. Но он должен был прийти один, а с ним еще кто-то! Может быть, это все-таки не он? Внутри у меня все бурлило от смешанных чувств.

Ход поезда слегка замедлился, и двое мужчин вскочили на подножку. Через минуту дверь купе распахнулась. На пороге стоял сияющий герр Эйнштейн.

— Успел! — Поклонившись нам, он жестом указал куда-то за спину: — Дамы, позвольте представить вам моего друга Микеле Бессо, которого фройляйн Марич и фройляйн Дражич уже знают по кафе «Метрополь». Он инженер и выпускник Политехнического института.

Я кивнула в знак приветствия. С герром Бессо я не раз беседовала об Эрнсте Махе — физике, которым он восхищался. Эти разговоры с мягким и добродушным герром Бессо в кафе «Метрополь» были очень приятными, но я не знала, как воспримут его девушки. Ружица ведь почти ни словом с ним не обменялась в тот первый день в кафе.

— Добро пожаловать, господа, — сказала я.

Не дожидаясь приглашения, не пытаясь оправдаться за незапланированного гостя, герр Эйнштейн опустился на сиденье рядом со мной. При этом он задел ногой складки моей юбки, и я поняла, что мы с ним еще никогда не сидели рядом. Деревянные стулья в аудиториях, шаткие железные сиденья в кафе, роскошные кресла в гостиной Энгельбрехтов — вот что было до сих пор. Такая близость вызывала неловкое ощущение, тем более сейчас, когда я только что решила, что поездка будет лучше без него.

Герр Бессо был более обходителен.

— Вы позволите? — спросил он Ружицу, прежде чем сесть.

Пока наш нежданный гость обменивался любезностями с Ружицей, Миланой и Элен, я повернулась к герру Эйнштейну. Его лицо было совсем близко к моему — так близко, что я чувствовала запах кофе, шоколада и табака у него изо рта.

— Эффектно вы вошли, — сказала я с легким смешком, отодвигаясь чуть подальше.

— Такой прекрасный день стоит красивого жеста, — ответил он, махнув рукой на ярко-голубое небо за окном.

— А, так вот почему вы бежали по платформе и кричали начальнику станции? — спросила я с насмешливой улыбкой. Я догадывалась о причине его опоздания: проспал. Это была постоянная тема для шуток над ним в кафе «Метрополь», так что прекрасный день тут был вовсе ни при чем. Моя реплика не вполне приличествовала благовоспитанной даме, но мне и не хотелось быть для него просто дамой. Я хотела, чтобы он считал меня ученой, равной себе, и замечание было из разряда тех, какие мог бы сделать кто-то из его друзей в кафе.

Он рассмеялся, а затем понизил голос до шепота:

— Как я люблю эту улыбку.

Герр Бессо, не теряя изысканной вежливости, прервал нас каким-то вопросом, и вскоре мы все уже обсуждали предстоящую прогулку. Ни герр Эйнштейн, ни герр Бессо никогда раньше не бывали в Зильвальде, и у каждой из нас, дам, было что рассказать об этом лесе. За дружеской беседой время в пути пролетело незаметно.

То же можно было сказать о первых часах похода. Под густым пологом леса царила приятная прохлада. Над нами возвышались гигантские лиственные деревья (точные их названия знала только Элен), а иногда путь преграждали огромные поваленные стволы. Зеленой листвы и горных цветов здесь было в изобилии, и на господ Эйнштейна и Бессо, судя по их восклицаниям, все это произвело достаточно сильное впечатление. Девушки принимали их восторг с довольным видом и все более оживленно указывали на серебристые буковые деревья и изредка попадавшиеся лиловые цветы альпийского горного жасмина. Нам хотелось, чтобы все любили Зильвальд так же, как любили его мы.

Подъем в гору становился все круче, но я не отставала ни от девушек, ни от Эйнштейна и Бессо. Никто не обращал внимания на мою хромоту, так что и мне самой не было нужды о ней вспоминать. Все эпитеты, которыми меня награждали в Сербии, теперь казались каким-то давним дурным сном, развеявшимся без следа под ярким светом Зильвальда.

Кажется, все мы здесь чувствовали себя свободнее. Я слышала, как Ружица рассказывает герру Бессо глупейший анекдот — из тех, которые она обычно приберегала для игры в вист и над которыми мы тихонько стонали, а потом принужденно хихикали. Элен даже рассмеялась над какой-то шуткой герра Эйнштейна. А когда Милана попросила меня изобразить фрау Энгельбрехт, я тоже не отказалась. До Альбисхорна мы все добрались в отличном расположении духа.

Но там нас сразу захватила величественная красота открывшегося перед нами вида. Сводчатые вершины окрестных гор, увенчанные облаками и лазурным небом, соперничали с широкой, цвета морской волны, полосой озера и реки. Мы ощутили свою малость на фоне необъятной природы. Даже герр Эйнштейн, всегда такой словоохотливый, притих.

Тишину нарушил герр Бессо: он достал из вещмешка бутылку вина.

— В знак благодарности за ваше гостеприимство, дамы.

Герр Эйнштейн добродушно похлопал его по плечу:

— Молодчина, Микеле.

Мы расселись, готовясь отдать должное щедрому дару герра Бессо. Глотали по очереди прямо из бутылки: он с извинениями объяснил, что бокалы в вещмешке не донес бы. Никто не возражал.

— Не хочется этого говорить, но если мы хотим успеть на последний поезд в Цюрих, то нам пора, — сказала Элен.

— Тяжело прощаться, правда? — спросила Милана, беря Элен под руку. Я поняла, что она говорит не только об Альбисхорне. Тяжело было обрывать этот блаженный сверкающий миг. Будут ли у нас еще когда-нибудь такие чудесные минуты?

Я стала подниматься вместе с остальными и тут почувствовала, что кто-то взял меня за руку. Оглянувшись, я увидела, что это герр Эйнштейн.

— Задержитесь на минутку, пожалуйста, — шепнул он.

Я остановилась. Что такое понадобилось герру Эйнштейну? Наверняка он дожидался тихой минуты не для разговора об экзамене по физике. Где-то в душе, в самой тайной ее глубине я чувствовала, что все его намеки, подшучивания и подбадривания были подготовкой к этому моменту, но я все еще не могла поверить, что он питает ко мне романтические чувства. Я знала, что нужно возразить, настоять на том, чтобы пойти со всеми. Разве не я все это время собиралась с духом, готовясь именно к такому повороту событий? Но я должна была выслушать, что он скажет.

Герр Эйнштейн ждал. Только когда я кивнула, он объявил остальным:

— Мне хочется немного задержаться. Может быть, вы пойдете, а мы вас догоним?

Все двинулись к тропинке, ведущей с