Конн Иггульден - Поле мечей
— Узнаем, когда сядем на мель возле Сардинии. Правда, я проходил здесь много раз, — спокойно ответил капитан. — Ветер дует с юго-востока, а мы идем против него.
В полной темноте рассмотреть лицо капитана было невозможно, но голос звучал совершенно спокойно. Едва на корабль обрушились первые порывы мощного ветра, опытный морской волк приказал покрепче привязать рулевые весла под углом и занял свой пост, время от времени отдавая распоряжения незаметно шнырявшим в темноте матросам.
Держась за перила, Юлий раскачивался вместе с судном. Ему было весело. Плавание на «Ястребе», которым командовал капитан Гадитик, казалось далеким до нереальности. Однако стоило лишь дать волю воображению, и оно тут же переносило в другое время и в другое море. Интересно, помнит ли те давние дни Цирон? Тогда им обоим не раз пришлось рисковать жизнью в погоне за пиратом, потопившим небольшое суденышко.
Цезарь закрыл глаза, вспоминая тех, кто погиб во время этого преследования. Особенно жаль Пелиту — он был очень хорошим человеком. В те времена жизнь казалась совсем простой, а жизненный путь — ясно предначертанным. Сейчас же вдруг открылось слишком много возможностей — столько, что вполне хватило бы сразу на нескольких человек. Если Удастся получить место консула, можно будет или остаться в Риме, или повести свой легион в новые земли — в любую точку земли. Александр уже делал это до него. Юный царь повел свое войско на восток — туда, где встает солнце, в земли такие далекие, что многие даже не верили в их существование. Душа Юлия стремилась к той дикой свободе, которую полководец познал в Африке и Греции. Там ему не приходилось никого убеждать, не требовалось держать ответ. Задача состояла лишь в том, чтобы прокладывать новые пути.
Мысль заставила улыбнуться. Испания осталась далеко позади, и шторм снял с плеч все волнения, обязательства, сложившиеся и разрушенные отношения.
В темноте раздались торопливые шаги — кто-то еще спешил расстаться с содержимым собственного желудка. Юлий услышал отчаянный голос Адана; молодой человек в полной темноте столкнулся с Цироном и крепко выругался.
— Ты что, слон? — воскликнул испанец. — Посторонись, махина!
Цирон лишь слабо, задавленно хихикнул, радуясь, что в полку страдальцев прибыло.
В эту минуту стеной полил дождь, и где-то впереди тьму неожиданно прорезал слепящий зигзаг молнии. Все невольно пригнулись.
Невидимый в кромешной тьме, Цезарь воздел руки в благодарственной молитве. Он приветствовал шторм. Рим маячил впереди, и молодой военачальник чувствовал себя сильным, как никогда раньше.
Дождь безжалостно заливал город. Александрия пыталась успокоиться, убеждая себя, что рядом с ней двое телохранителей, однако внезапно нависшая тьма внушала ужас. Едва померкло солнце, как улицы опустели. Горожане поспешили по домам, покрепче заперли двери и зажгли лампы. Мощеная мостовая на глазах превращалась в поток густой липкой грязи, в которой вязли ноги. Споткнувшись о невидимый камень, Александрия чуть не упала и невольно поморщилась — испачкаться совсем не хотелось.
Света на улицах не было, и каждая встречная фигура пугала. Как раз в такое время и выходят на охоту насильники и грабители, так что надеяться можно лишь на отвагу и силу Тедия и его сына.
— Не отставайте, госпожа, — раздался впереди голос Тедия. — Уже совсем близко.
В темноте с трудом можно было различить фигуру говорившего, однако уверенный голос внушал спокойствие и помогал преодолеть страх.
Неожиданно ветер принес тошнотворный запах экскрементов, и Александрия невольно зажала рукой рот и нос — как отвратительно! Здесь трудно не испугаться. Тедий уже далеко не молод, а старая рана делает его походку не просто неровной, но даже комичной. Сын же угрюм настолько, что неизвестно, до какой степени ему вообще можно доверять.
Проходя по улице, Александрия то и дело слышала стук задвигаемых засовов — горожане спешили закрыться от незваных гостей. В Риме никто не защищал честных людей от разбойников, так что выходить на улицу в темноте отваживались лишь те, кто мог позволить себе охрану.
Впереди, на углу, неожиданно показалась группа людей — темные тени внимательно наблюдали за шагающими по улице тремя прохожими. Александрия невольно вздрогнула и тут же услышала, что Тедий вытаскивает охотничий нож. Если не переходить на другую сторону, неизбежно придется миновать опасную компанию. Девушка с трудом подавила желание броситься бегом. Она прекрасно понимала, что, оставшись без охранников, будет совершенно беззащитна перед бандитами, и лишь это удерживало ее на месте. Сын Тедия пошел рядом, так близко, что едва не касался рукавом ее руки, однако даже это не принесло ощущения безопасности.
— Ну вот, мы почти и дома, — громко произнес Тедий, скорее не госпоже, а стоящим на углу людям, ведь Александрия знала дорогу не хуже его самого. Голос охранника звучал совершенно спокойно. Проходя мимо незнакомцев, он прижал нож к ноге. Разглядеть в темноте лица было невозможно, но девушка ощутила определенный запах мокрой шерсти и чеснока. Один из стоящих задел ее плечом, и она едва не упала. Сын Тедия поднял меч, словно отгораживая им госпожу. Люди даже не шевельнулись, и девушка ощутила сосредоточенные на себе враждебные взгляды. Напряжение достигло предела: одно неловкое движение, и разбойники нападут.
Наконец опасное место осталось за спиной. Тедий крепко сжал руку госпожи, а его сын занял позицию с другой стороны.
— Ни в коем случае не оборачивайтесь, — шепотом приказал телохранитель.
Девушка кивнула, хотя и понимала, что движения головы в темноте никто не заметит. Интересно, идут ли разбойники следом, словно стая бродячих собак? Так хочется посмотреть! Но Тедий неумолимо тянул за руку, стремясь уйти от опасности как можно дальше. От напряжения и волнения хромота его усилилась, а дыхание стало сбивчивым и тяжелым. Он никогда не жаловался, но правая нога его находилась в самом плачевном состоянии и порою отказывалась служить.
А дождь продолжал равнодушно стучать по крышам домов, в которых уютно устроились люди, достаточно разумные, чтобы не высовывать нос во тьму, да еще в такую погоду.
Александрия отважилась оглянуться, но ничего не увидела и лишь рассердилась. Сенаторам не приходится бояться так, как ей! Они никогда не выходят на улицу без вооруженной охраны, и бандиты даже близко к ним не суются, зная, что с этой силой им тягаться не дано. Бедные люди не могли похвастать такой защитой. Кражи и потасовки случались даже средь бела дня. Нередко кто-то так и оставался лежать на дороге, а виновные спокойно уходили, прекрасно зная, что разыскивать их не будут.
— Почти пришли, госпожа, — повторил Тедий и на сей раз не солгал. В голосе охранника чувствовалось облегчение, и девушка попыталась представить, что могло бы произойти, если бы бандиты вытащили ножи. Дрался бы он за нее до последнего или просто бросил на милость победителей?.. Нанять еще одного телохранителя? Но ведь и в его преданности не будет никакой уверенности.
Еще пара поворотов, и все трое вышли на ее улицу. Дома здесь выглядели приличнее, чем в тех лабиринтах, по которым они только что пробирались, но и грязь почему-то была гуще и глубже. Неудачный шаг — и мокрый комок залетел под накидку, попав на колено. Пропала еще одна пара сандалий. Кожа уже не будет выглядеть свежей, как ее ни отмывай.
Негромко кряхтя от боли в ноге, Тедий первым подошел к двери и постучал. Воцарилось молчание, мужчины настороженно озирались, опасаясь, что на улице кто-нибудь появится. Совсем недавно на соседней улице на женщину напали прямо возле ее собственного дома, и никто не отважился прийти на помощь.
За дверью послышались тяжелые шаги.
— Кто там? — раздался голос Атии, и Александрия наконец-то вздохнула с облегчением. Ну вот, теперь она действительно дома. Этот голос она знает с детства. Атия — кухарка, живет в доме, и ближе нее у Александрии никого нет.
— Это я, Ати, — отозвалась девушка.
Дверь открылась, выпустив на крыльцо узкую полоску света, и Александрия быстро прошмыгнула внутрь. Тедий и его сын плечом к плечу стояли сзади, словно живая стена. Они вошли в дом за ней, сын накрепко задвинул засов, и лишь тогда Тедий спрятал нож в карман и с облегчением вздохнул.
— Спасибо вам обоим. — Благодарность госпожи прозвучала вполне искренне.
Молодой человек промолчал, а Тедий, постучав по крепкой двери, словно для уверенности, проворчал:
— Мы за работу деньги получаем.
Александрия заметила, что телохранитель стоит, не опираясь на больную ногу, и сердце ее исполнилось сочувствия. Поистине, существуют разны формы мужества.
— Я принесу чего-нибудь горячего, а ты пока займись ногой, — предложила она.
Удивительно, но Тедий слегка покраснел.
