Эдвин Вудхолл - Разведчики мировой войны. Германо-австрийская разведка в царской России
Хотя 700 французских, английских и бельгийских солдат было расстреляно германцами, все же свыше 26 тысяч союзных подданных смогли перебраться во время войны через голландскую границу.
Женщины составляли главные звенья в этой цепи. Среди женщин, арестованных за шпионаж против захватчиков, находились де Круа и де Бельвиль.
Мария де Круа была девушкой, принадлежавшей к старинной семье бельгийской знати. Она уединенно жила в своем бельгийском замке около Монса. Жанна де Бельвиль, представительница французской знати, жила в провинции Гено.
В начале войны княгиня Мария устроила больницу Красного креста, в которой находились на излечении бельгийские, французские, английские и немецкие раненые.
После сражения при Монсе много британских солдат, отрезанных во время отступления от своих, осталось в Бельгии.
Их тяжелое положение глубоко трогало женщин, которые решили создать организацию для содействия побегу союзных солдат.
Германцы всемерно преследовали эту организацию, но никогда они не смогли ее победить, всегда оказывались побежденными хитростью и увертками, к которым прибегала группа.
Как только немцы арестовывали и казнили некоторых членов этой организации, на их месте неожиданно появлялись другие, и снова немцам приходилось начинать утомительные розыски и выслеживания.
Я думаю, что будет уместно изложить в этой главе историю солдата Фаулера из 11-го гусарского полка.
После битвы у Ле-Като солдат Фаулер и трое других оказались отрезанными от своих частей. Дороги и деревни были наводнены германскими войсками и обозами. Фаулер и его товарищи оставили своих лошадей в одной ферме и, разделившись, отправились пешком, в надежде, что им удастся добраться до британского фронта.
Затерянные в чужой стране, не зная ее языка, солдаты пошли бродить по лесам.
Фаулеру повезло: его встретил французский крестьянин, по имени Гоберт, который накормил его и укрыл сначала в стог сена, а затем и в доме.
В течение долгого времени Фаулер прятался в доме этих французов. Пережитое им за этот период могло бы составить целый том описаний острого человеческого страдания.
Спрятанный внутри большого дубового гардероба в доме, где постоянно было расквартировано 20 немецких солдат, он переживал пытку.
Дом подвергался непрерывным обыскам. Но каждый раз Анжела и мадам Бельмон Гоберт (жена и дочь) появлялись на сцену и вводили власти в заблуждение какой-нибудь хитростью.
Фаулер получал немного молока, одну — две картошки, время от времени яйцо. Яйца, впрочем, были редкостью, так как Гоберт имели только двух кур и должны были отдавать захватчику в виде налога по яйцу в день. За невзнос яйца они подвергались штрафу в два франка, а чтобы уплатить этот штраф. Анжела должна была сидеть половину ночи за вышиванием. Это время было сплошным мучением, для обеих женщин и для преследуемого человека.
Как-то Фаулер узнал от Анжелы, что другой солдат укрывается в доме, где проживала чета Карден. Фаулер с ним встретился однажды ночью. Они решили убежать в Голландию.
Но этому плану не суждено было осуществиться, так как того солдата выдала одна женщина; если бы она знала о Фаулере, он разделил бы ту же участь. Фаулер еле унес ноги.
Впоследствии все эти действующие лица были пойманы и расстреляны или приговорены к пожизненной каторге.
В начале войны среди разведок всех других воюющих стран одна только русская разведка не имела четко слаженной системы.
В Москве, Петербурге и Киеве для шпионской работы тренировали священников. Во время победоносного захвата Галиции эти работники русской разведки установили распятия и иконы на всех важных мостах, дорогах, железнодорожных узлах и на других стратегических путях сообщения для того, чтобы помочь русскому генеральному штабу в продвижении войск. Очертания, форма и цвет всех этих религиозных эмблем служили ценной информацией.
В течение всей войны русская контрразведка оперировала, главным образом, в Скандинавии.
В Швейцарии она работала в тесном сотрудничестве с французской и британской контрразведками. Кроме того, свою работу, главным образом, морского характера, русская разведка вела в Копенгагене и в Стокгольме.
В настоящее время в Лондоне проживает один русский, служивший во время мировой войны в русской армии, который мне рассказывал следующий эпизод из истории русской разведки.
Его послали в Константинополь добыть информацию о турецко-германских военных передвижениях в ноябре 1914 года.
Он свободно говорил по-турецки, и, переодетый турком, постарался получить должность в турецком военном министерстве. Для этой цели разведчик запасся разными фальшивыми документами, которые добыл при содействии друзей и денег в турецкой столице. Я привожу его рассказ по возможности его собственными словами:
«Турки заинтересовались мной, узнав, что я могу свободно говорить по-русски. Ко мне подошел турецкий офицер и представил меня двум высокопоставленным германским офицерам, прикрепленным к штабу генерала Лимана фон Сандерса, возглавлявшего германо-турецкую военную миссию.
После беседы на турецком языке мы договорились о том, что я поеду на Кавказ, получив крупную сумму денег, и постараюсь собрать по возможности больше сведений относительно передвижений русских войск и военных намерений России. Я сделал вид, что соглашаюсь.
Чиновник турецкой контрразведки, — если я могу так его назвать, — раскрыл мне все свои планы и тайны. Энвер-паша собирается произвести наступление на русских и застигнуть их врасплох. Мое задание заключалось в том, чтобы проникнуть в расположение русского командования и распространить ложные сведения относительно возможного пути турецкого продвижения. Я нашел, что их план дерзок и продиктован честолюбием. И действительно, все говорили, что если русские будут разбиты, то Энвер-паша нападет на Англию, пройдя через Афганистан в Индию.
Через очень короткое время я побывал у двоих своих соотечественников и рассказал им, что я служу Русской империи, пользуясь своим положением турецкого разведчика.
После совещания в генеральном штабе мой начальник по контрразведке велел мне вернуться в Константинополь и продолжать свое дело. Я так и поступил и был с распростертыми объятиями вновь принят турецко-германскими военными чинами. Они мне дали новые инструкции и заявили:
— Мы не сомневаемся в том, что вы нам дадите свежую информацию, когда мы встретимся в январе в Карсе.
В последних числах декабря 1914 года большие турецкие силы появились на театре военных действий, но русская армия была подготовлена к встрече.
Всякое движение турок расстраивалось и терпело крах. Оба корпуса, которые должны были напасть на нас врасплох, наткнулись в горах на русские войска, которые сами застигли турок врасплох и уничтожили их».
Глава ХVI
Общие замечания о шпионской работе
Шпиономания
Как только началась война, было установлено строгое наблюдение за всеми письмами как прибывавшими в Англию и в зону военных действий, так и посылавшимися из Великобритании. Было также установлено тщательное наблюдение за всеми иностранцами, проживавшими в Англии, приезжавшими или уезжавшими из нашей страны.
Контроль над всеми радиостанциями был передан адмиралтейству, которое установило строжайший надзор за радиопередачами.
Телеграф, телефон, каблограммы и почтовая цензура находились под контролем других органов, точно так же как и цензура над печатью; но все эти органы поддерживали связь между собой, и каждый из них имел в виду только одну цель — изъять всякие сообщения, могущие принести пользу неприятелю.
За корреспонденцией, написанной симпатическими чернилами, всегда наблюдали особенно зорко. Конечно, шпионы пользовались также и шифром, но употребление симпатических, или невидимых, чернил было излюбленным способом неприятельских разведчиков.
Слова «симпатические», или «невидимые», относятся к жидкости, которая не оставляет никакого видимого следа на бумаге, но которую можно обнаружить при помощи нагревания или химической реакции.
Вот некоторые сорта невидимых чернил, обычно употребляемых агентами разведки.
Раствор свинцового «сахара» в чистой воде не оставляет никакого следа на бумаге, когда он высыхает, но под влиянием тепла буквы становятся черными.
Азотнокислая медь при том же способе расшифровки дает красные буквы.
Буквы, написанные азотнокислым никелем, при нагревании становятся зелеными.
Бромистая медь употребляется особенно часто, так как следы ее легко обнаруживаются при нагревании и исчезают при охлаждении.
