Робин Нилланс - Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918
Между тем давление на британский фронт уменьшилось. У Германии не было кавалерии, чтобы развить успех, а было самое время для всадников, которые могли бы подтвердить свою важность для ведения войны. Но немцы к тому моменту уже послали большую часть своих кавалеристов в бой в качестве пехотинцев. Пехоте же было необходимо ускорять темп и заставлять британцев отступать. Однако германская пехота, как и в 1914 году, не смогла поддерживать такой темп. Операция «Марс», или, как его называли британцы, «Битва за Аррас, 28 марта 1918», не увенчалась успехом и была отозвана в первый же день; атаки в направлении других секторов фронта 3-й армии оказались настолько же неэффективными. Только на юге германцы все еще продолжали теснить врага, но даже там их продвижение замедлялось.
Изданные Фошем приказы о развертывании союзных армий постепенно начинали приносить результаты, хотя Петэн и не стремился их выполнять. В результате на очередной межсоюзнической конференции, состоявшейся 3 апреля в Бове, полномочия Фоша были расширены до руководства «стратегическим направлением военных операций на Западном фронте с участием всех трех армий: американской, британской и французской», в то время как в ведении командующих этими армиями — Першинга, Хейга и Петэна — оставался контроль над тактическими действиями, кроме того, они имели право консультироваться со своими правительствами, если считали, что безопасность их армий под угрозой. Но даже такое расширение полномочий Фоша не было признано достаточным, и 14 апреля он запросил о назначении его на новый пост «главнокомандующего союзными армиями». Его запрос был удовлетворен. Таким образом, все еще сохраняя право обращаться в случае необходимости к своим правительствам, три генерала Антанты перешли под непосредственное и абсолютное командование Фоша.
Во время всего этого продолжался яростный бой. Позже, 5 апреля, Людендорф приказал свернуть операцию «Михель», признав, что попытка прорыва провалилась, «поскольку не было возможно преодолеть сопротивление противника». К тому времени германское наступление между Уазой и Соммой остановилось, в равной степени из-за усталости и недостаточного снабжения и из-за контратак, проводимых британскими войсками. Потери были велики: британцы потеряли 163 000 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и попавшими в плен, потери французов составили 77 000, а немцев — чуть больше 77 000. Общие потери германцев составили около 250 000 человек, особенно сильно поредели штурмовые отряды.
Немцев остановили слишком поздно, чтобы спасти карьеру генерала сэра Роберта Гофа. Ллойд Джордж неплохо осознавал ту роль, которую он сам сыграл в мартовском разгромном отступлении, отказавшись послать пополнения во Францию, поэтому он должен был найти козла отпущения до того, как всеобщее негодование обрушится на него. Откровенно опасаясь поношений со стороны Палаты общин за не решенную вовремя проблему с подкреплениями, Ллойд Джордж поведал Хейгу на конференции в Бове, что считает Гофа полностью ответственным за ту катастрофу, которая приключилась с 5-й армией.
Хейг отметил, что Гоф ни разу не потерял контроль над ситуацией и что он сделал все, что мог, в очень сложных обстоятельствах; он добавил, что «у Гофа было очень мало резервов, растянутый фронт, большое количество направленных против него войск» — все эти факты премьер-министру были хорошо известны — «и недавно перенятый у французов протяженный фронт, практически без оборонительных сооружений, где ему пришлось принять на себя всю тяжесть германской атаки». Тем не менее Ллойд Джордж оставался непреклонен в том, что Гоф должен уйти, но Хейг отказался услать его без прямого приказа. Этот приказ быстро пришел, 4 апреля, в виде телеграммы от лорда Дерби, Военного секретаря. Что касается самой армии, то она должна была быть переименована в 4-ю, а командовать ею должен был генерал сэр Генри Роулинсон, вызванный для этой цели из Высшего военного совета в Версале. Хейг был огорчен этим, по его мнению, несправедливым решением и сказал Дерби, что если есть необходимость в его собственной отставке, то он на нее готов. Военный секретарь отклонил это предложение, но Гофу все же пришлось уехать домой.
Генерал сэр Губерт Гоф не был великим командующим. Он не слишком хорошо справился на Сомме и при Пасшендэле, но даже в этом случае то, что его в конце концов сняли за ту ошибку, которой он точно не совершал, выглядит как жестокая ирония судьбы. Маловероятно, что кто бы то ни было другой сумел бы действовать лучше в тех обстоятельствах, в которые Гоф попал 21 марта. Возможно, Гоф достиг своего командного пика на посту командующего корпусом, но, изучив ужасную ситуацию марта 1918 года, можно почувствовать к нему определенную жалость. Несправедливо было его отстранять, но его уход не стал серьезной потерей для верховного командования.
Результаты политики Ллойд Джорджа, которую он проводил предыдущей зимой, стали очевидны для всех. Армиям Хейга намеренно не давали достаточно подкреплений, и так как фельдмаршал резонно полагал, что северный край его позиций, от Арраса до выступа у Флескьер, является наиболее важным сектором всего Западного фронта, то большая часть скудных резервов была направлена туда. Таким образом, Гоф, чьи войска находились далеко на юге, мог рассчитывать лишь на то, что осталось. В добавление к этому поступил запрос от французского командования, подтвержденный Ллойд Джорджем, о том, чтобы британская армия переняла часть фронта на юге; старые французские позиции, плохо оборудованные, теперь перешли в распоряжение Гофа, а у него не было ни людей, ни строительного материала, чтобы усилить укрепления до начала операции «Михель».
Более того, Гоф никогда не получал приказа об удержании Сен-Кантена в случае мощной атаки. Было запланировано, что он отступит, и Хейг был к этому полностью готов при условии, что можно будет удержать Амьен. То, что случилось во время первой германской атаки, было определено в равной степени и удачей нападавших, и плохой организацией защиты. Туман оказал неоценимую помощь атакующим, и никакая армия, союзников или Германии, не смогла бы устоять под огнем 6000 орудий и тысяч мортир, которые так умело направлял начальник артиллерии Людендорфа полковник Брухмюллер.
Кроме того, не все солдаты Гофа проявили себя с лучшей стороны, хотя большинство стойко сражались, иногда с редкостной отвагой, в абсолютно безнадежных ситуациях. Однако очевидно, что часть отрядов покинули свои позиции еще до того, как возникла необходимость. У каждой армии есть своя предпочтительная манера ведения боя, и британский солдат, хотя он и проявляет себя прекрасно в обороне, предпочитает сражаться в строю, с прикрытыми флангами. Оборонительные позиции в виде «птичьих клеток», которые ему было приказано защищать у Сен-Кантена, были далеко не в его вкусе; у него было совсем немного времени для учений и никакого практического опыта по их освоению. То время, которое солдаты могли провести, осваивая оборону этих позиций, они потратили на их окапывание и обнесение колючей проволокой. В результате люди были настолько же усталыми, насколько плохо тренированными. Более того, несмотря на все их усилия, укрепления оставались крайне несовершенными.
Оборона позиций, которые были обойдены, обнажены с флангов и полностью окружены, требует большего, нежели колючая проволока и траншеи, — она требует определенного настроения умов и крепости духа. Этот дух Британская армия обрела лишь к середине следующей войны: гвардейцы проявили замечательное упорство, обороняя Найтсбриджскую позицию в Ливийской пустыне от танков Роммеля, а в Админском котле в Бирме британская и индийская армии сражались до того момента, пока не вырвались, несмотря на то что были полностью окружены и отрезаны японцами. Однако на Западном фронте в 1918 году «проникновение» было сравнительно новой тактикой, которая в ходе операции «Михель» сделала то, что должна была сделать: заставила обороняющихся нервничать по поводу своих флангов и тыла и, таким образом, склонила их к отступлению.
Приказ подразделению сражаться «до последнего солдата и последнего патрона» отдается редко, по крайней мере разумными командирами, потому что его невозможно принимать всерьез. Когда исчезает последняя надежда, амуниция закончилась, а толпы вооруженных гранатами и огнеметами вражеских солдат окружили отряд и уже проникли за укрепления, дальнейшее сопротивление бесполезно, поскольку оно ведет только к большим потерям. Германская атака сокрушила оборонительные порядки 5-й армии и отбросила ее назад, и немалая часть вины за это лежит на человеке, который занимал кабинет премьер-министра на Даунинг-стрит. Если принять во внимание все обстоятельства: недостаток людей и стройматериалов, растяжение британского фронта, скрывающий противника туман, преимущество германцев в живой силе и артиллерии, — начавшееся 21 марта отступление 5-й армии выглядит по крайней мере, понятным. В любом случае, поспешное отступление армии Гофа отнюдь не было столь фатальным, каким его пытались впоследствии представить. В отдаленной перспективе отступление даже могло быть выгодным, поскольку оно заставило германцев выйти из укреплений, которые на протяжении долгого времени отлично их прикрывали. Если принять все это во внимание, то нельзя с полной уверенностью утверждать, что единственной причиной поражений 5-й армии в марте 1918 года был ее некомпетентный командир.
