Водолаз Его Величества - Яков Шехтер
Увидев Варвару Петровну, он за одно мгновение понял, насколько правдивы истории про безумства любви, которые он иногда слышал краем уха от иноверцев.
На ее лице Артем сразу различил и задумчивость, и трепетную, еще ни с кем не разделенную нежность, и девическую чистоту. Высокий лоб, лазурные глаза, матовая кожа, небольшой, чуть вздернутый носик, соболиные брови, маленькие ушки, чуть прикрытые коротко остриженными волосами цвета спелой пшеницы. Сердце мягко повернулось в его груди и улеглось, найдя новое, более правильное место.
– Варвара Петровна, вот новый матрос для медицинского освидетельствования, – бодро начала Маша и осеклась, заметив необычное выражение на лице подруги. Переведя взгляд на Артема, она увидела то же радостное изумление. Еще не зная, как себя вести в таком положении, она снова посмотрела на Варвару Петровну, но та успела овладеть собой и придать лицу обычное выражение.
Вся эта сцена заняла каких-нибудь несколько секунд, так что Маша даже начала сомневаться в увиденном.
«Мало ли, тени так легли или просто показалось», – подумала она.
– Храбростин будет только завтра, – ответила Варвара Петровна, изо всех сил стараясь говорить обычным голосом.
– Командир отряда просил провести осмотр сегодня, – вмешался ничего не заметивший вахтенный Костя.
– Какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства? – спросила Варвара Петровна, усаживаясь за стол Храбростина. Ей стало тяжело стоять, не держали ноги. На нее вдруг накатило то, о чем она только читала в книгах и была уверена, что все это досужие выдумки романистов. Жаркое томление души, быстрый ток горячей крови, смутная путаница мыслей – теперь это происходило не с литературными героями, а с ней самой.
– Не могу знать, – отрапортовал вахтенный. – Кавторанг лично распорядился сопроводить матроса Шапиро к вам на освидетельствование.
– Разве можно отказать Максу Константиновичу, – ответила Варвара Петровна. – Костя, покинь, пожалуйста, кабинет на время осмотра. А вас, – она перевела взгляд на Артема, – я попрошу присесть вот сюда, к столу.
Артем послушно уселся на стул, Маша стала возле врача, а Костя быстро вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
– Прежде чем приступить к осмотру, – начала Варвара Петровна, – я хочу предупредить вас и провести устный опрос. Труд водолаза относится к категории тяжелых, поэтому в отряд мы принимает только полностью здоровых людей. Вы подвержены частым головным болям?
– Нет, у меня еще ни разу в жизни не болела голова.
– Вы не страдаете от шума в ушах?
– Нет.
– Вам доводилось отхаркивать кровью?
– Боже упаси, никогда!
– Бывают боли в груди?
– Нет.
– Болеете венерическими болезнями?
Артем покраснел. Варвара Петровна тоже.
– Понимаете, по нашим законам то, от чего возможно заработать такую болезнь, разрешается лишь с женой. И поскольку я не женат…
– Значит, вы девственник? – спросила Варвара Петровна, из красной становясь пунцовой.
– Да, – опустил глаза Артем.
– Как часто пьете водку или другие алкогольные напитки и сколько за один прием?
– Я вообще не пью.
– Ну что ж, давайте начнем осмотр. Обнажитесь до пояса.
Когда Артем разделся, Маша и Варвара Петровна переглянулись. Им было на что посмотреть, по причудливой воле Небес торс Артема напоминал торсы классических статуй Праксителя.
Через десять минут выслушивания через стетоскоп и осторожного простукивания кончиками пальцев Варвара Петровна вернулась за стол заполнять формуляр.
– Можешь одеваться, – сказала Маша. Это «ты» самым красноречивым образом сообщило Артему, что осмотр успешно завершен и он принят в Кронштадтскую школу водолазов.
Варвара Петровна заполнила формуляр и попросила Машу:
– Позови, пожалуйста, вахтенного.
– Рада сообщить, – продолжила она, обращаясь к Артему, после того как Костя вернулся в кабинет, – что вы абсолютно здоровы и можете приступить к обучению. Возвращайтесь в казарму и доложите дежурному по отряду, что успешно прошли медосмотр.
Артем с трудом попрощался и вышел вслед за вахтенным. Жгучий жар сапфирового солнца навалился ему на плечи. Лазоревая чистота неба вдруг сгустилась до сумерек изумрудной зелени. Артем замедлил шаги и несколько раз глубоко вздохнул.
Варвара Петровна поразила его не меньше, чем море. Но про море он по крайней мере что-то слышал и немного представлял, как оно может выглядеть. И хоть на деле простор и красота моря отличались от его представления о них, но все-таки шока неожиданности он не испытал.
Девушек и женщин он видел тысячи, десятки тысяч раз, уж тут-то ничего нового оказаться не могло. И тем не менее оказалось. Незнакомое доселе ощущение исходило из повернувшего в иное положение сердца, и он еще не понимал, как со всем этим справляться и как теперь жить.
Небо просветлело, солнце из сапфирового снова стало желтым, дыхание вернулось к нормальному, и он услышал слова ничего не заметившего вахтенного:
– Что, брат, глаза вылупил? Ошалел небось от такой фамильярности? Да, у нас тут так, ни справок, ни казенных рапортов, все на словах, все на доверии. Это потому, что дело наше водолазное только на доверии и держится. Когда уходишь под воду, надо полностью доверять тем, кто остался наверху, до конца на них полагаться, а им – на тебя внизу. Иначе ни черта из работы не получится. Мы тут все – одна большая семья: и офицеры, и врачи, и матросы. А Макс Константинович просто отец родной, я тебе говорю! Докторша наша, не смотри, что молодая, ух, какая вострая! Она не только медицинский институт для женщин окончила, а посещала академика Павлова в Военно-медицинской академии. Во как! Академик ее к нам и рекомендовал вольнонаемным младшим врачом. Для изучения, как это… – он почесал в затылке, – а, физиологии подводных погружений. Вот ты ныряешь себе и знать не ведаешь, как это мудрено зовется!
Артем ничего не ответил. В Чернобыле он не успел столкнуться ни со справками, ни с казенными рапортами, ни с каким-либо другим проявлением чиновной бюрократии. Отношения между людьми в еврейской общине очень походили на то, чем сейчас хвалился вахтенный.
К счастью или несчастью, все зависит от взгляда. Артем просто не знал другого типа отношений. Ему, наивному юноше, выросшему под крылом заботливой матери и за оградой общинной поруки, только предстояло вкусить горечь несправедливых обид, презрительного высокомерия и унижающей надменности.
Проходя мимо низкого забора, огораживающего какое-то сооружение посреди двора, вахтенный дружески ухватил Артема за рукав и повел к воротам.
– Пойдем, покажу. Ты уже наш, так что можно.
Отперев замок, он провел Артема внутрь к устью большого колодца, прикрытого толстой деревянной крышкой.
– Помоги, – коротко бросил вахтенный, берясь за бронзовую ручку на крышке.
Артем ухватился за другую, вдвоем они легко сняли крышку и положили ее на вымощенный кирпичом пол.
– Колодец? – спросил Артем, заглядывая
