Сплетение судеб - Александр Владимирович Чиненков
Слушая такие «железные» доводы, многие казаки от изумления раскрыли рты и расширили глаза.
– Ну что, слопали? – встав с пня, расправил плечи Матвей.
– Я прямо теперь не знаю, что и думать, – озабоченно покачал головой Ружейников.
Беседа становилась жаркой, высказывались самые различные мнения, но были люди, которые старались отвлечь внимание казаков от основной темы. Против доводов Плотникова особенно возражал Егор Зотов. Зато Ружейников решительно поддержал Матвея.
– Государь вот трон возвернёт и враз всем волю даст! – орал, надрывая голосовые связки, Зотов, стараясь перекричать всех остальных. – Все знаете, как он крепостя берёт. Шутя! Зараз все ему в ножки кланяются!
– Пущай даже государь Емеля-то, – орал своё Ружейников. – Когда он до трону доберётся, и от нас всех, как от мух, отмахнётся.
– От тех отмахнётся, кто рядом с ним в годину лихую не был! – вторил Зотову Борис Хвостов. – Государи тех уваживают, кто рядом зараз, а не опосля примазывается!
Плотников взялся успокаивать Зотова, Ружейникова и Хвостова, но поднялся такой шум и гам, что голоса Матвея нельзя было расслышать.
И вдруг все увидели приближающегося к ним казака, которого никто не признал, но…
Нюра Рукавишникова и Пелагея Коновалова нашли Портнова на кладбище. Он одиноко сидел среди могил, обхватив голову руками.
«Юродивый» размышлял: «Кажется, все получилось именно так, как я задумал. Правда, неожиданный приезд хана Нурали несколько изменил ход событий, но, слава богу, всё наладилось!»
План Баркова был прост. Он всего лишь собирался сыграть на суеверии казаков, настроить их против самозванца и, быть может, выйти на след Машеньки Артемьевой, если, конечно, Флоран не успел вывезти её из городка в более недоступное место.
Перебирая в памяти всё, что произошло у атамановой избы, Барков поздравил себя с маленькой победой. Ни у кого из присутствующих не вызвало сомнений, что он юродивый. Ему удалось внести своим «бредом» в души казаков частицу сомнения относительно личности «ампиратора» Пугачёва. А вот удалось ли ему убедить тех, у кого спрятана девочка, вернуть Машеньку коменданту Симонову? В том, что прячущие девочку люди присутствовали у избы, Барков не сомневался. Теперь оставалось придумать, как вновь перевоплотиться из юродивого в нормального человека. Судя по реакции казаков и Нюры Рукавишниковой роль безумца удалась на славу, а вот…
– Вон он, сердешный! – услышал капитан полный тревоги возглас Нюры и мгновенно оторвался от своих раздумий.
Женщины осторожно приблизились и встали сзади, не решаясь нарушить тишину вокруг «юродивого».
– Ну? Что вам? – подняв голову, посмотрел на их озабоченные лица вполне осмысленным взглядом Барков.
– Вот, – Нюра легонько подтолкнула вперёд Пелагею, – она ведает, где девочка, из Лямбурга привезённая!
Услышав радостную весть, капитан едва не подпрыгнул на месте. Но вовремя сдержался и, напустив на себя полный равнодушия вид, вяло проговорил:
– Девочку? Какую ещё девочку?
– Да эту, что мой Филат с Егоркой Бочковым из Лямбурга привезли, – прошептала, едва ворочая от страха языком, казачка.
– Не знаю ни про какую девочку, – пожал плечами Барков, успешно входя в новую роль вернувшегося из сумасшествия человека.
– Дык… – Пелагея непонимающе посмотрела на полное безразличия лицо «юродивого», потом перевела взгляд на вытянувшееся лицо Нюры, словно моля её о поддержке. – Дык давеча ты сам вещал у избы атамановой, что возвернуть девочку надо. Симонову, коменданту!
– Вот и вертайте её коменданту, ежели надо, – снова обхватил голову Барков. – Я ни о какой девочке знать ничего не знаю.
Пелагея моргала и ловила ртом воздух, как выуженная из реки и брошенная на берег рыба. Её убогий ум никак не мог понять, что происходит.
– Ярёмушка, милай! – всплеснула руками Нюра. – Неужто ты сызнова в ум возвернулся?
Барков взглянул на неё удивленно, как будто только что увидел.
– Об чём ты, Нюра? – спросил он и, словно пробудившись ото сна, осмотрелся. – А что мы тут делаем?
– О Господи! – закрестились поражённые казачки. – Спаси и помилуй нас!
Барков встал, ещё раз оглядел кладбище и нахмурился:
– Что-то не припомню я, чтоб кого хоронить али поминать собирался?
– В ум вошёл, о Господи! – воскликнула счастливая Нюра.
– А девочка как же? – всё ещё «блуждала» в догадках Пелагея. – Дык ты ж говорил, что девочку возвернуть надо б, а не то Господь на Яицк свой гнев обрушит?
– Это не он, а сам Господь его устами молвил, – улыбнулась сквозь слёзы Нюра. – Иди и сделай, как Ярёма вещал в беспамятстве. Видишь, чудеса какие? Он ведь про девочку знать не знат, а говорил об ней, будто…
– Айдате зараз вместе за ней, – не дал ей закончить Барков. – Хочу взглянуть на девочку, о которой вы здеся калякаете.
Они остановились у калитки дома Коноваловых.
– Сейчас я, – сказала Пелагея, оставив «гостей» во дворе, а сама поспешила в избу.
Через пару минут она появилась на крыльце с встревоженным лицом и трясущимися руками.
– Чего одна? – спросила Нюра, не заметив, как сильно изменился в лице Ярёма.
– А нету девочки-то, – развела удручённо руками Пелагея. – Мальцы мои сказывали, что казак за ней приходил. Микитой Караваевым назвался. Вот, дескать, он девочку и увёл.
– Как, говоришь, назвался? – нахмурилась Нюра.
– Микитой Караваевым.
– Чтой-то я не припомню эдакова.
– Да он не здешний, а с Лямбурга. Ещё, помню, Егорка Бочков сказывал, что этот Микита зараз девочку к нам в Яицк «погостить» отряжал.
«Никита Караваев! – обожгла мозг Баркова тревога. – Так и есть. Этим именем казаки называли проходимца Анжели! Неужто граф отпустил его? А быть может…»
– Куда он повёл девочку? – побледнев, спросил Барков, ненавидяще глядя на растерянную казачку.
– Вон туда, к реке, – указал малец, выглянув из-за матери и шмыгнув носом.
– Он один был?
– А я почём знаю, – ответил малец. – К нам в избу один заходил, а тама кто его знает.
Капитан развернулся и поспешил к калитке.
– Ты куды, Ярёмушка? – крикнула ему вслед Нюра.
– Девочку возвернуть, чтоб кара Господа на ваши бошки не обрушилась, – не оборачиваясь крикнул Барков, убыстряя шаг, и подумал: «Если настигну этого проклятого француза, то убью незамедлительно!»
Шум утих, и казаки с удивлением посмотрели на «юродивого».
– Чаво тебе тута надобно? – грубо спросил Егор Зотов.
Барков остановился и поклоном поприветствовал собравшихся.
– Хочу вот полюбопытствовать… не подходил ли к вам казак Никита Караваев?
Кое-кто ухмыльнулся, другие с недоумением смотрели на «юродивого». Ерофей Ружейников и Матвей Плотников поднялись, стараясь через головы казаков разглядеть странного пришельца.
– С ним должна
