Геннадий Левицкий - Марк Красс
Но наибольшее удовольствие Суллы вызвал приход двадцатитрехлетнего Гнея Помпея. Юноша находился на службе у Цинны и пользовался личным расположением консула Карбона.
Помпей оставил войско популяров и отправился в Пицен, как только узнал о высадке Суллы в Брундизии.
В этой области семья Помпеев владела огромными земельными участками и оказывала большое влияние на жизнь края. Население Пицена, состоящее в основном из старых римских граждан, было недовольно действиями Мария, Цинны и Карбона, которые раздавали почетное римское гражданство всем италийским народам. Поэтому Помпей без особого труда набрал три легиона и захватил большой город Ауксим.
Вести о восстании в Пицене дошли до Рима; против Помпея выступили сразу три войска под началом Каррины, Целия и Брута. Они решили окружить мятежный край с трех сторон, но Помпей оказался проворнее своих врагов. Улучив момент, он напал на Брута. Пренебрегая опасностью, юноша первым вступил в бой с галльской конницей. Ему удалось поразить дротиком начальника вражеских всадников, что привело к панике в рядах Брута и всеобщему бегству.
Между Карриной и Целием начался раздор, и они вслед за Брутом покинули Пицен. Помпей же приобрел немалую славу и во главе трех легионов явился в лагерь Суллы.
Увидев приближающегося Помпея, Сулла спешился и пошел навстречу. Юноша соскочил с коня.
— Приветствую тебя, Луций Сулла Счастливый император! — в волнении воскликнул он.
— Привет и тебе, Гней Помпей император!
Под одобрительные возгласы обоих войск Сулла обнял юношу.
Обычно легионеры привыкли видеть своего проконсула холодным и сосредоточенным, но прибытие в лагерь легионов Помпея совершенно преобразили сурового любимца Афродиты. Он много шутил, улыбался, подбадривал своих легионеров обещанием скорой победы и каждому ставил в пример мужество Помпея. Не миновала сия участь и Марка Красса.
— Каков Помпей! Набрать три полных легиона, повозки, доверху груженные продовольствием, снаряжение в идеальном порядке! Обратить в бегство сразу три войска! Вот он, настоящий римский герой!
Красс не разделял восторгов своего военачальника.
— Ты слишком много внимания уделяешь Помпею, Сулла Счастливый. Победа его не столь значительна, чтобы приветствовать мальчишку почетным званием император. К нам пришло множество сенаторов и даже два консуляра: Квинт Метелл и Луций Филипп. Им могут не понравиться почести, оказываемые простому всаднику.
— А кто-нибудь из отцов-сенаторов привел три легиона?
— Видно, им не представилась такая возможность, — пожал плечами Красс.
— Довольно, Марк, я понял тебя. Ты завидуешь удаче Помпея, но я могу любому предоставить возможность отличиться.
— Я готов выполнить любой твой приказ, Луций Сулла Счастливый, — бодро ответил Красс, в душе сожалея, что не смог сдержать своих чувств.
— Не повторить ли тебе, Марк, подвиг Помпея? Ведь род Красса не менее известен в Риме, чем род Помпея; в особенности благодаря твоему отцу, бывшему консулу и цензору.
— Ты хочешь, чтобы я набрал три легиона?
— Три или четыре. Я буду рад, если удастся привести хотя бы один. Отправляйся-ка в земли марсов и займись делом.
— Сколько ты позволишь взять людей?
— Зачем?
— Путь к марсам небезопасен, и неизвестно, как встретит меня этот воинственный народ.
— Я даю тебе в провожатые твоего отца, брата, друзей, родных — возьми всех незаконно и без вины казненных, — разозлился Сулла.
Поначалу Красс проклинал себя за болтливость, поставившую его перед необходимостью подвергать жизнь смертельной опасности. Оставить преданный Испанский легион и вновь скитаться по горам и лесам — это был сильный удар для Марка. Однако он уже научился находить положительные моменты в любой жизненной ситуации, пусть даже самой сложной. «Если двадцатитрехлетнему мальчишке удалось набрать целое войско, почему не смогу сделать то же самое я — потомок цензора и консула?» — думал Красс. И римлянин с присущей ему энергией принялся исполнять приказание Суллы.
На рассвете следующего дня Марк Красс покинул лагерь, даже не попрощавшись с Суллой. Его сопровождали лишь товарищи по изгнанию — Сервий и Децим (о них Марк всегда вспоминал в трудную минуту) и десяток легионеров.
Отряду Красса удалось благополучно миновать неприятельские посты и достичь земель марсов. Здесь он провел довольно успешную мобилизацию. Немало помогло ему то, что действовал Красс как легат Суллы. Его очень удивило, что о подвигах Суллы Счастливого в Греции знают все, правда, в несколько преувеличенном виде. Не случайно говорят, что слава идет впереди человека.
Затем Красс перебрался в Умбрию и взял приступом город Тудертию. Осажденные горожане сражались неохотно, и все же под стенами Тудертии погибло десятка два легионеров из числа штурмовавших. Твердо помня приказ Суллы считать добычей лишь то, что захвачено на поле боя, Красс посчитал полем боя этот умбрийский город и отдал его на разграбление легионерам. Не забыл легат Суллы пополнить и свой походный мешок, ибо, решил он, никто не позаботится о тебе так хорошо, как ты сам. За этим неблаговидным занятием его и застали посланцы Суллы, явившиеся с приказом срочно двигаться к Риму.
Предчувствуя скорое падение Вечного города, Красс спешил стать участником великого события. Лишь в двадцати милях от Рима он позволил утомленному воинству разбить лагерь для отдыха. Не только забота о легионерах заставила Красса принять такое решение — ему было необходимо найти Суллу и получить от него новые указания.
Войско покинуло Фламиниеву дорогу и разместилось вблизи старой виллы.
Огромное красивое здание, украшенное барельефами и колоннами, пребывало ныне в плачевном состоянии. Стены поросли мхом, на крыше вольготно чувствовали себя небольшие кустики, сама крыша местами прогнулась и требовала ремонта. Перед домом был огромный пруд, давно не чищенный и заросший белыми лилиями. Впрочем, в этой запущенности была и своя прелесть: Красс невольно залюбовался белыми цветами на воде.
Усадьба заинтересовала легата, и он продолжил осмотр. Видимо, хозяева виллы были большими поклонниками Катона Старшего. Здесь воплотились на практике все советы великого римского агронома: сразу за хозяйственными постройками начинался огромный виноградник, подле пруда рос ивняк, выращиваемый исключительно как материал для плетения корзин, за ним шли оливковая роща, луг, лес, дубрава, посаженная специально ради сбора желудей на корм свиньям. Но по всему было видно, что владельцев давно не интересовало хозяйство: виноградная лоза много лет не подрезалась, старые деревья в саду и оливковой роще пора было вырубать и сажать новые.
Любопытство привело Красса к входной двери виллы. Ему довольно долго пришлось ждать ответа на свой стук. Наконец показался управляющий, столь же древний, как и здание.
— Что тебе угодно? — грубо спросил старик.
— Кому принадлежит это прекрасное имение?
— Весталке Лицинии, и да спасут вас боги от мысли причинить вред имуществу моей хозяйки.
— Успокойся, старик, мы не разбойники, а легионеры Луция Корнелия Суллы.
— Кушать-то всем хочется, — рассудил управляющий.
— Собственно, за этим я и пришел. Не мог бы ты продать для войска кое-что из продуктов?
— У меня ничего нет для продажи.
— Как же так? Такие огромные поля не дают урожая? — искренне удивился Красс.
— Вилла давала неплохой доход, пока жил хозяин. Благо, Рим недалеко, так что хлопот со сбытом не было. После его смерти все досталось дочери, а она, как я говорил, служит в храме богини Весты и почти не бывает здесь. Зачем ей виноградники и хлебные поля, если Лициния имеет все необходимое при храме? — управляющий тяжело вздохнул. — В былые времена на вилле работало до сотни рабов, а нынче нас осталось лишь трое.
Коллинские ворота
Появление Красса в окрестностях Рима оказалось как нельзя кстати. Великая беда грозила Вечному городу.
Накануне предстоящих событий Луций Сулла встретился на Латинской дороге с Марием — сыном знаменитого Гая Мария. Битва закончилась полной победой Суллы. Из сорокатысячного войска молодой Марий потерял двадцать тысяч. Часть солдат разбежалась по окрестным городкам, Марий же с остатками войск нашел убежище в Пренесте.
Город этот славился своей неприступностью, и Сулла не стал напрасно проливать кровь своих легионеров. Он оставил у Пренесте Квинта Офеллу с приказом окружить город и ждать.
Захлопнув Мария в мышеловке, Сулла устремился к столице. На марше он разделил свои войска, чтобы ворваться в город с разных сторон, но это было излишним. После своего поражения Марий приказал претору Луцию Бруту Дамасиппу оставить Рим и спешить на помощь осажденной Пренесте.
