Государи Московские: Воля и власть. Юрий - Дмитрий Михайлович Балашов
Когда-то Ягайло дважды пытался убить Витовта. Это было давно, очень давно! В старости многое уходит, перестает помниться. Но того, конечно, как ему, пленному, удалось бежать накануне казни из Виленского замка в платье своей любовницы, заменившей князя в заключении и погибшей страшной смертью, как был тогда же убит его отец, старый Кейстут, герой Литвы, – этого Витовт, конечно, забыть не мог. И вряд ли забыл, как Ягайло, ставши польским королем, пытался его арестовать в Кракове и только неожиданная война со смоленским князем освободила Витовта из этого, второго, заключения. А все подлости, обманы, хитрые увертки в договорах, даже Грюнвальдская битва, которую Ягайло едва не проиграл, позволивши рыцарям истреблять литовско-русскую рать Витовта! Ягайло был подл, ленив и умел всем нравиться – во всяком случае, его мало кто воспринимал всерьез. И ему отчаянно везло, везло всю жизнь, до самого конца, до нежданного рождения сыновей в четвертом браке. Витовт же всего достигал трудом и талантом, ему очень часто как раз не везло. Не везло, когда пришлось семью оставить в заклад орденским немцам (тогда-то и были убиты его двое мальчиков-сыновей), не везло с татарами: страшный разгром на Ворскле не позволил ему захватить одним махом Русь. Не везло ему и в главном: дикарски влюбленный в замки, в рыцарский обиход католического Запада, всю жизнь мечтавший стать королем – именно королем! – Витовт, хотя он никогда и не преследовал православия в русских землях, не уничтожил и не закрыл ни одной церкви и даже с русским митрополитом Фотием сошелся, в конце концов Витовт не понял главного и, отказавшись принять православие как государственную религию в своих обширных владениях (населенных русичами!), подписал смертный приговор и нынешнему своему государству и будущему Литвы. Хотя и отвоевал вновь отданную было немцам Жемайтию, хотя и отдал любимую дочь Софью за русского великого князя Василия Дмитрича, хотя и захватил Смоленск, и как никогда казалось, что – как никогда! – был близок к овладению Новгородом, Псковом и Московскою Русью… Казалось! Только казалось! Хотя, ежели попросту перечислить события, шел он от успеха к успеху, и недалек был час его полного торжества на великой Русской равнине, где сумасшедшие ветры сносят подчас кровли с домов, где летом – сушь, зимой – снега, осенью – непролазная грязь, весною – разливы рек, так что едва видны бывают противоположные берега… И в Орде сажал (казалось!) своих ханов Витовт, и пережил, ежели не переборол, самого Едигея, тридцать лет назад разбившего его войско на Ворскле…
Почему он так до конца не порвал со своим лукавым братцем? Мечтал стать польским королем? Почему рвался получить королевскую корону от чехов, рискуя на всю жизнь поссориться с императором Священной Римской (Германской) империи Сигизмундом?
А ежели бы удалось? Ну ежели бы удалось?! И стал бы Витовт наконец королем? Позволили бы ему поляки стать королем на деле, чего так и не позволили Ягайле? Позволил бы ему Римский католический престол возглавить великое государство, состоящее из славян, всегда и вечно чужих и чуждых Западу? И не были ли его многолетние усилия, направленные на Запад, той вечной ошибкой, которую и в последующие века делали правители великого восточноевропейского (а затем и евразийского) государства, когда стремились «войти в Европейское Сообщество»? Не позволили стать Витовту чешским королем, не позволили бы и стать королем польским, и попытки позднейшей России поделить Польшу кончились ничем, и за Священный Союз Александра Благоявленного было заплачено Крымской войной, за попытку разделить Германию – войной «холодной», в которой мы оказались позорно разбиты. Впрочем, попытки Запада завоевать Россию кончались также неудачами. До времени? Грядущее покажет. Но даже если и погибнет русский народ, никак не Западу достанутся эти бескрайние просторы, эти великие реки, леса и степи – а скорее китайцам или – вернее – мусульманам. И будет новая Золотая Орда? Грядущее не можно предсказать, ибо еще не совершены поступки, которые его означат, сделают возможным то или иное решение. Река истории течет из прошлого в неведомое, и наши усилия…
Впрочем, вернемся лучше к усилиям Витовта, по крайней мере уже известным нам по летописным сводам!
Разработанная Витовтом за долгие годы его правления система заключалась в том, что он рядом последовательных ударов изматывал противника, окружая его одновременно сетью договоров с враждебными ему соседями и затем, вконец обессилив, захватывал. Так в его руки перешло множество русских областей, так он воевал и с немцами, так готовился подчинить себе и Владимирскую Русь. Во всяком случае, еще до похода на Псков Витовт озаботил себя новой встречей с дочерью и митрополитом Фотием (в письме к Литовскому магистру он сообщал, что Софья со своим сыном и «с землями и людьми отдалась под нашу защиту»). Сверх того был заключен официальный договор с Москвой, с обязательством москвичам не вступаться в конфликты Литвы с Новгородом и Псковом. В начале августа 1427 года был заключен договор с Рязанью, по которому великий князь Рязанский и пронский князь давались в службу Витовту. Тогда же был заключен и договор с тверским великим князем Борисом Александровичем, обязавшимся помогать Витовту против новгородцев.
Поход 1426 года под Псков был сорван мужеством псковичей (летопись сообщает, что под Котелно 400 псковичей разбили семитысячную рать литовцев и татар. Мужественно сражались жители и всех прочих порубежных городов).
Поход 1427 года под Новгород готовился с особой тщательностью, но и тут полного успеха не было, хотя Витовт сумел сделать так, что Новгород остался один, без союзников. Под Вышгородом рати простояли без успеха. Тархов оборонялся яростно (тут-то и взорвалась гигантская пушка «галка», возможно, не без помощи порховчан). Впрочем, «отступное» с Нова Города (и немалое!) Витовт таки получил. Литовские клещи вокруг Руси Владимирской неумолимо продолжали сжимать. Казалось, еще два-три похода, еще три-четыре мелких княжества стоит забрать – и Русь, как переспелый плод, сама упадет в руки. А там – там началась бы католическая реакция, как в западных областях Киевщины, вовлеченных в унию с Римом, и не было бы ничего того, чем гордится современная Россия: ни победоносных войн с турками, поляками и шведами, ни освоения Сибири, ни блестящего петербургского периода, ни Пушкина,
