Юрий Корольков - Тайны войны
Лорд Гамильтон внимательно слушал Гесса. Значит, Гитлер отправил своего посланца под грохот бомб. Лорд знал о жестоком налете прошлой ночью.
Это тоже мера воздействия, как наступление в Ливии и на Балканах.
– Что могу я для вас сделать? – Он предпочел не высказывать своего мнения по поводу предложений Гесса: не следует путать карты премьеру Черчиллю.
– Вы лорд-стюард королевского двора, помогите мне получить аудиенцию у короля и встретиться с представителем британского правительства, полномочным вести переговоры. У меня есть свои предложения.
В английской казарме Рудольф Гесс совсем не чувствовал себя пленником, скорее чрезвычайным послом. Гамильтон обещал передать его просьбу. Они расстались.
* * *Из Мэрихилс герцог отправился на аэродром. Через несколько часов он сидел в кабинете Черчилля, который ждал его с возрастающим нетерпением.
Для дальнейших переговоров, также еще предварительных, премьер отрядил чиновника «Форейн-офис» мистера Кирпатрика, опытного в таких делах человека. Кирпатрик долгое время работал в Берлине и лично знал Гесса. Черчилль проинструктировал Кирпатрика перед отъездом. Прежде всего надо установить – чего хотят немцы.
Беседа состоялась через день в той же холодной и неприютной казарме, пропитанной запахом дезинфекции. Гесса еще не успели перевести в лондонскую крепость – тюрьму Тауэр.
Гесс встретил Кирпатрика потоком жалоб. Его держат в нетерпимых условиях. Разве это апартаменты! Заперли в камере и приставили молчаливого солдата. Он, парламентер, оказался в роли бесправного пленника.
Смотрите, самому приходится делать записи для предстоящих переговоров! Нет ни секретаря, ни стенографа, не говоря уже о юристах-советниках… Гесс говорил преисполненный достоинства и негодования.
– Прежде всего, – сказал он, – я хотел бы иметь штат, приличествующий моему положению. Мне необходимы советники.
– Но как это сделать? – возразил Кирпатрик. – Англия в состоянии войны с Германией. Ваши советники вряд ли смогут прибыть сюда таким же путем, как вы.
– Им не надо ехать из Берлина и подвергаться опасностям военного времени. Направьте ко мне доктора Земельбауэра и Курта Мааса. Они содержатся в английском лагере для интернированных близ Ливерпуля. Чтобы облегчить дело, могу назвать их лагерные номера, – Гесс на память назвал две пятизначные цифры: 43125 и 44012.
– Однако вы хорошо осведомлены о месте пребывания своих сотрудников, – усмехнулся Кирпатрик.
– Как же иначе! Я тщательно готовился к переговорам. Вы мне поможете?
Кирпатрик постарался успокоить германского рейхсминистра – сделает все, что в его силах. Но в данный момент он прибыл с поручением – выяснить, что хотел бы предложить господин Гесс британскому правительству.
Гесс начал издалека – с обзора взаимоотношений с Англией за тридцать последних лет. Германия всегда старалась найти общий язык с англичанами, чего нельзя сказать о Британии. Теперь Британия расплачивается за свои ошибки. Гесс начинал грозить. Англия стоит на краю гибели. Он готов это доказать. Если Лондон покрылся дымящимися развалинами, то Англия сама виновата. Следовало быть сговорчивее. Но он должен предупредить – это только начало. Производство самолетов в Германии достигло громадных размеров.
Покончив с воздушной войной, Рудольф Гесс перешел к положению на море. Он говорил, заглядывая в записки, сделанные минувшей ночью:
– Вы несете тяжелые потери на море. Немецкий подводный флот растет с каждым днем. Англия стоит под угрозой потери всех своих кораблей. Вы в тисках блокады. Скоро наступит время, когда ни один пароход не проскользнет к острову. Если надо, Гитлер продлит блокаду до тех пор, пока жители Англии не станут перед угрозой голодной смерти, все, до последнего человека.
Забывшись, Гесс ударил кулаком по столу. Кирпатрик продолжал невозмутимо слушать.
– Мое путешествие дает вам последнюю возможность заключить мир, не теряя достоинства, – продолжал Гесс. – У вас сохранился единственный шанс. Если вы его отвергнете, Гитлер раздавит вас. Он будет прав – нельзя так долго злоупотреблять великодушием.
Покончив с угрозами, Гесс сказал более спокойным тоном:
– Я прибыл, чтобы предложить вам следующее соглашение: А. Англия представляет Германии полную свободу действий в Европе. В… – Гесс перечислил все пункты плана ABCD, переданные Гитлером, выдав их за свои предложения.
Кирпатрик почувствовал, что разговор дошел до той кульминации, которая интересовала обе стороны. Он спросил:
– А что же, Россия, по вашему мнению, находится в Европе или в Азии?
– В Азии, – ответил рейхсминистр.
Он решил пока не раскрывать всех карт перед человеком, который ничего не решает в британском правительстве. Вообще Гесс был весьма недоволен, что ему приходится говорить с неполноценным партнером.
– У нас есть некоторые претензии к России, – осторожно продолжал он, – они могут быть удовлетворены путем соглашения или войны. Но это особая тема.
Разговор Рудольфа Гесса с чиновником министерства иностранных дел продолжался два с лишним часа. В следующие дни они встретились еще дважды, но Гесс не сообщил ничего нового. Только раз, прощаясь с Кирпатриком, попросил оказать небольшую услугу:
– Не смогли бы вы, мистер Кирпатрик, протелеграфировать в Цюрих? Я дам вам адрес: Герцогштрассе, семнадцать, господину Ротгехеру. Сообщите ему, что Альфред Хорн жив и здоров. Это успокоит мою семью, вы понимаете?
Кирпатрик понял – Рудольф Гесс собирается проинформировать Гитлера.
V
Адмирал Дарлан, восходящая звезда среди французских предателей, переметнувшихся к немцам, явился в Берхтесгаден по вызову Гитлера. Напыщенный, довольный выпавшей честью, он сидел в приемной, ожидая аудиенции. Прием задерживался. В кабинете рейхсканцлера происходило что-то совсем непонятное. Даже через непроницаемые, плотно закрытые двери в приемную доносились истерические крики, звуки падающих стульев, глухие удары, словно кто-то неистово топал ногами. Из двери выскочил адъютант с бледным испуганным лицом и трясущимися руками. Следом вышел Кейтель, тоже взволнованный до предела. Он забыл прикрыть за собой дверь. Адъютант передал Дарлану, что аудиенция состоится несколько позже.
Покидая приемную, Дарлан услышал срывающийся голос Гитлера:
– Расследовать! Арестовать всех, кто замешан!.. Я застрелю, повешу любого… Он сумасшедший!..
Рейхсканцлер Германии классически разыграл приступ неудержимого гнева по поводу внезапного «бегства» Гесса. Ему сообщили об этом на следующий день в Берхтесгадене. Гитлер бушевал, топал ногами, кричал. Его лицо искажалось судорогой. Он старался, чтобы свидетелями его неистовства было возможно больше людей.
Гестапо занялось срочным расследованием «дела». Арестовали Мессершмитта, владельца аугсбургских авиационных заводов, но вскоре выпустили. Установили, что Мессершмитт непричастен к побегу. Вызывали жену Гесса. Объявили, что она тоже ничего не знала о замыслах мужа.
Оставшись наедине с Герингом, Гитлер устало сел в кресло.
– Ну как, задал я им перцу? Поверят? – Перед отлетом Гесса Гитлер все же посвятил кое-кого в задуманный план.
Геринг изобразил на лице неподдельное восхищение.
– О да, мой фюрер, этому нельзя не поверить!
Деловитым тоном Гитлер сказал:
– В официальном коммюнике надо указать, что Гесс совершил поступок в состоянии психической невменяемости и, очевидно, погиб при авиационной катастрофе. Риббентропа мы пошлем в Рим – пусть убедит итальянцев: Рудольф самовольно полетел в Англию. Теперь нам остается ждать сообщений из Цюриха. После этого займемся Критом. Гессу нужна моральная поддержка. Не так ли? Скажи, у тебя все готово?
– Да, мой фюрер. Одиннадцатый воздушный корпус стоит наготове.
– Имей в виду, меня интересуют не только военные успехи. Падение Крита должно подкрепить позиции Гесса.
В день появления коммюнике о предполагаемой гибели заместителя Гитлера в министерство иностранных дел начали поступать соболезнующие телеграммы. Алфиери, итальянский посол в Берлине, рвался первым выразить соболезнование об утере Гитлером любимого сотрудника. Посол принял все за чистую монету. Граф Чиано едва успел задержать телеграмму. Таинственная история насторожила, напомнила газетно-бульварную сенсацию. Он не поверил коммюнике. Гитлер хитрит! Приезд Риббентропа не рассеял сомнений, наоборот, укрепил мнение, что немцы ведут какую-то игру с англичанами.
Муссолини по обыкновению ворчал, был недоволен, что фельдмаршал Лист без его ведома заключил перемирие с греками. Он уверен, Гитлер снова хочет его обмануть. В частном разговоре назвал немцев грязными псами. Немцы на словах распинаются в дружбе, а на деле готовы бросить лишь небольшую кучу костей. Муссолини этого не потерпит. Его сердце полно негодования. Он по горло сыт лихоимством Гитлера. Но в палате дуче выступил с речью, прославляя германского союзника, распинаясь в дружеских чувствах к Гитлеру.
