Карен Харпер - Отравленный сад
— Лучше не ложись, иначе не успеем до прихода остальных, — хриплым голосом проговорил дядя Уэт. — Просто стань вот так, наклонись…
Нед услышал шорох одежды, потом стон.
— Неужели я слышу эти сладкие слова — «иди ко мне»? — спросил Рэнди; его голос звучал как-то вязко, затуманено.
— Заткнись хоть на минуту, пока…
В тот миг, когда Нед рывком распахнул занавеску, он понял, что напрасно это сделал. Лучше было просто сидеть в своем укрытии, зная, по меньшей мере, почему в последнее время Рэндалл Грин получал все, что хотел. Но Неду вдруг стало до безумия тошно от них обоих — и от своей жизни.
Он схватил боевой стяг и швырнул им в парочку, следом полетел табурет. Ошарашенные, они разбежались в стороны в поисках хоть какого-нибудь укрытия.
Рэнди скакал по комнате, пытаясь натянуть рейтузы, потом схватил деревянный щит и поднял его перед собой. У дяди хватило наглости заорать:
— Черт тебя подери, парень! Ты все испортил!
— Замолчи, лживый ублюдок! — крикнул Нед. — Послушай, что я скажу. — Нед и сам толком не знал, зачем нацепил на себя бутафорский меч, хотя и был настолько разъярен, что мог убить их обоих. — Во-первых, если я останусь — а сегодня у меня нет настроения играть, — я буду исполнять главные мужские роли, которых давно заслуживаю. Вот это, очевидно, не может их больше получать. — Он театрально кивнул в сторону Рэнди. — Дьявол, я понимаю, что теперь уже никогда не смогу смотреть на вас спокойно. И еще, — добавил он, тыча в парочку мечом, — я убью вас обоих, если вы хоть пальцем тронете ребят.
— Ребят? — пролепетал покрасневший как свекла дядя. — Это не имеет никакого отношения к…
— Может быть, я вернусь, а может быть — никогда! — заключил Нед, засовывая меч в ножны.
Громко топая, он покинул комнату, оставив дверь распахнутой настежь. В следующей комнате Нед сложил в длинный плащ и завязал узлом свои скудные пожитки. Из сундука с костюмами он извлек бархатный гульфик, в котором, как ему было известно, дядя прятал их скарб. Нед отсыпал себе то, что посчитал четвертой частью всех денег, потом вернул несколько монет обратно, хотя это богатство досталось им, потому что он спас лорда Генри.
Актер спустился вниз и через переполненный общий зал пошел во двор.
— Ты куда, Нед? — окликнул его мальчик Роб, забравшийся на колодец и наблюдавший за петушиными боями, которые, по всей видимости, должны были послужить прологом к их пьесе. — Нам скоро выходить.
— Да, парень, нам всем надо выходить, — ответил ему Нед, взъерошил волосы и отвернулся.
«С Недом Топсайдом покончено, — клялся он себе, проталкиваясь сквозь толпу во внутренний двор. — Довольно вторых ролей». Хотя он обещал отцу, когда тот лежал на смертном одре, что поможет дяде сохранить труппу, такое двойное предательство освободило его от всяких обязательств. Он найдет какую-нибудь другую актерскую труппу, покажет им, на что способен, подкупит их, если придется, но никогда не будет доверять им или кому-либо еще. Если тебя предает член семьи, во что еще остается верить? Чувствуя себя скитальцем без роду и племени, Эдуард перебросил через плечо узелок с вещами и побрел куда глаза глядят.
— Стойте! — прокричал кто-то у него за спиной. — Эй, господин Топсайд!
Нед собирался идти дальше, но официальное обращение и тот факт, что его узнали, заставили его обернуться. Высокий, долговязый мужчина спешил к нему, дергая поводья ухоженной лошади и пытаясь обогнуть толпу.
— О, хвала Господу, это вы, господин Топсайд! — задыхаясь, выпалил он. — Знаю, вы заняты достойным делом, но меня послала весьма известная особа, которая нуждается в ваших услугах.
— Что за особа? Каких услугах? — сердито спросил Нед, положив руку на тупой меч, который использовался во множестве театральных битв. Его заинтересовало, сколько могут дать за такую лошадь.
— Мне велено сказать, что в услугах шута, но…
Нед отвернулся и бросил через плечо:
— С меня хватит шутовства. Мне скоро стукнет четверть века, а у меня до сих пор ни дома, ни надежд, ни покровителя…
Хотя он говорил сам с собой — право же, недурной монолог, — долговязый не отставал.
— Я хотел сказать, господин Топсайд, что от вас потребуется всего лишь делать вид, будто вы исполняете роль шута, — уточнил он. — Покровительница… Ей нужен ваш ум, ваша помощь, и она может заплатить.
Нед резко остановился и повернулся к нему лицом.
— Кому нужна моя помощь? Кто может заплатить?
Гордость в буквальном смысле озарила некрасивое лицо незнакомца — и это убедило Неда в том, что ему говорят правду. За этим последовали ошеломляющие слова:
— Сама принцесса Елизавета. Она видела вас, когда втайне посещала Уивенхо, и втайне же просит вас ехать к ней в Хэтфилд, чтобы служить ей, если вы согласны…
Долговязый запнулся на полуслове, ибо в этот момент Нед огласил небеса ликующим смехом. Он уронил на землю мешок и шлепнул себя по макушке.
— Служить ей? Принцессе? — переспросил актер, и его хорошо поставленный голос треснул, как у мальчишки. Слезы, которых он не мог сдержать, затуманили его взгляд. — Елизавета Тюдор? Елизавета Английская? Поехали, парень. Твой конь выдержит нас обоих? — спросил он, но думал о том, что это лучшее спасение в стиле deus ex machina[5], какое он только видел в финале пьесы — или скорее, начало новой.
Но тут ему пришла в голову еще более блистательная denouement[6], написанная специально для дяди Уэта и Рэнди Великого.
— Подождешь меня здесь минутку, парень? Вот, привяжи мой узел к своим седельным сумкам, а я мигом. Попрощаюсь как следует с друзьями.
Нед протолкался обратно во внутренний двор и, стоя прямо под окнами, самым громким басом, которым обычно взывал к зрителю из глубины сцены, закричал:
— Уэт Томпсон! Великий Рэнди Грин!
Подонки выбежали на балкон и свесились через перила, как будто разыгрывали сцену нежного прощания.
— Ты передумал, мой мальчик, — окликнул его с балкона дядя. — Разумеется, вы с Рэнди можете делить и даже попеременно исполнять лучшие роли.
— Пусть забирает их все — и тебя вместе с ними. Я просто хотел довести до твоего сведения, что принцесса Елизавета — Елизавета Английская, дядя, наследница престола Тюдоров — прислала за мной человека. Она хочет, чтобы я разыгрывал для нее сценки и декламировал монологи. Она видела нас в Уивенхо, когда была там с тайным визитом, и обратила на меня внимание.
Уэт и Рэнди смотрели на него, раскрыв рты и хлопая глазами; потом начали выкрикивать мольбы, извинения, оправдания. Но Нед только покачал головой и махнул рукой, и тогда Рэнди побежал вниз.
— Итак, прощайте, — крикнул Нед дяде и насмешливо поклонился.
Когда сапоги Рэнди загрохотали по лестнице, Нед пробился сквозь толпу к человеку, ожидавшему его на коне.
— Дядя намеревается удержать меня силой, — сказал ему Нед. — Но если вы сможете вытащить меня отсюда прямо сейчас, я буду служить ее высочеству душой, телом и высоким драматическим искусством.
Оглянувшись назад и увидев, что Рэнди повалился на землю — в пыль, которую поднял их гордый скакун, — Нед Топсайд, он же Эдуард Томпсон, понял, что лучшего ухода со сцены ему не выпадет сыграть никогда в жизни.
Глава седьмая
— Итак, перед нами Баши, — проговорила Елизавета, осматривая с высоты холма неглубокую долину. Селяне устроили осеннюю ярмарку на центральной лужайке, окаймленной домами и лавками. За скоплением зданий медно-красные, бронзовые и золотые деревья окружали череду распаханных и невозделанных полей, напоминавшую неровную шахматную доску. Хотя вся эта красота купалась в лучах солнца, настроение у Елизаветы было мрачное.
Наклонившись к Мег, которая ехала рядом в их маленькой процессии, Елизавета сказала:
— Поскольку Дженкс еще не вернулся, я доверяю вам с Кэт расспросить людей о Баши-хаусе, пока мы здесь. Потом я найду способ съездить туда, невзирая на Поупов и их людей.
Мег посмотрела вперед на двух стражей, потом повернулась в седле и окинула взглядом еще двух мужчин, Поупов и леди Бланш, которые вместе с невозмутимой Кэт Эшли следовали в хвосте.
— Да-да, — проговорила Мег, поворачиваясь, — но меня мучают некоторые сомнения по поводу вышивки. Что, если ее подбросили, чтобы послать того, кто ее найдет, по ложному следу?
— Или заманить беспечного следопыта в ловушку, — нахмурившись, произнесла Елизавета. Она сама размышляла над этим, и ей было приятно, что Мег дошла до этого собственным умом. Теперь Елизавета прониклась к травнице еще большим доверием. — Но сейчас у нас больше нет никаких зацепок, — добавила принцесса, — поэтому стоит рискнуть.
— Нетти и «она», которую Нетти так боялась, а еще лучники в лесу, — сказала Мег, — все они хотели добраться до тех, кто жил в Уивенхо. Что общего может быть у них и у какого-нибудь домика под названием Баши-хаус?
