Райдо Витич - Противостояние
слава Богу есть, склад аптечный месяц назад взяли. Так и бинты, и йод, и даже
инструмент хирургический есть! А врача-то нет! У Симакова вон гангрена
начиналась, ногу резать надо было. А мы с Маринкой, ну клушки! Страшно — это как
резать-то? Ой, что пережили! А он?!
— Я вообще-то не медсестра, — передернулась, представив себя на месте девушек.
Она бы, наверное, в обморок упала. И умерла вместе с больным.
Надя ресницами хлопнула:
— Не медсестра? А кто?
— Комсомолка.
— А?…
Дверь скрипнула, Саня нос в комнату сунул. Увидел Надю и весь зашел. Заулыбался,
вытянулся, по привычке выказывая перед симпатичной девушкой в самом
привлекательном свете: бравым, высоким, веселым.
— Разрешите представиться? Лейтенант Дроздов.
Надя зарделась, улыбка сама на губы наползла:
— Надежда Симакова. Сержант.
Лена заметила знакомый блеск в глазах лейтенанта, почти точь в точь тот же
взгляд, как в поезде при знакомстве с ней и ее подругой, и пнула Дрозда по
сапогу: хватит флиртовать! Павлин, блин! Перья распустил!
Мужчина молча сунул ей сверток и пистолет грохнул сверху неглядя, и опять к Наде,
серенады петь.
Тьфу! — в сердцах пихнула его Лена и пошла за занавеску. Переодеться жуть как
хотелось, сил не было в грязном ходить. Развернула пакет и расплылась в улыбке
от радости и восхищения: ай, да Пантелей! Появится у него в следующий раз,
обязательно поцелует!
В сверке лежали темные брюки и черный свитер под горло, мягкий и теплый, легкий
как пух.
Лена с удовольствием переоделась. Покрутилась, разглядывая себя сверху вниз и,
огладила обнову: надо же, все в пору!
Стянула платок, расчесала пятерней волосы. Ну, вот, можно жить!
Вышла и сунула пистолет за пояс брюк. И только тут заметила, что тихо стало —
голос лейтенанта больше не гудел, меда в ушки Надежды наливая.
Голову вскинула и встретилась с его растерянным взглядом:
— Ты чего? — не поняла.
— Я? — просипел. Потер затылок и встал. — Ничего.
И ушел, словно сбежал. Девушки вопросительно глянули друг на друга и пожали
плечами: ненормальный какой-то.
Дрозд прижался спиной к двери и уставился перед собой: "мать твою, Коля! Какого
черта ты погиб?!… Что мне-то теперь делать?"
И пошел. Что ему Ленка? Подруга погибшего друга, и точка. А остальное — привык
он к ней, привязался. Естественно, сколько вместе пережили?
Нормально все.
Да?
Глава 15
Хорошо было в отряде, спокойно и ясно — свои вокруг.
Лена быстро освоилась, с соседками сдружилась.
И чем больше узнавала, тем больше ей здесь нравилось.
Отряд состоял не только из разрозненных частей, которые собрались вместе,
пытаясь выйти из окружения, но и из местных жителей, тех, кто не успел уйти от
оккупантов, записаться в добровольцы, получить повестку. А были и те, у кого
никого и ничего не осталось кроме ненависти к врагу.
В отряде было три взвода, десять отделений плюс резервная часть, занимающаяся
охраной лагеря, в которую входили неопытные еще, мало обученные бойцы. За
центральной частью расположения, через пригорок, начинались болота. За полосой
топи был довольно большой участок суши, на котором проходили стрельбы, молодых
обучали стрельбе, основам рукопашного боя. Левее, еще на одном островке, был
расположен «семейный» лагерь: женщины и дети командиров, уцелевшие в боях, не
успевшие эвакуироваться. Мало, с детьми человек тридцать набиралось. Женщины
обстирывали солдат, готовили, ходили за скотинкой, которая жила тут же, на
болоте: три коровы и порося с выводком — подобранные "бродяжки, как те, на
которых в июне наткнулись Лена, Николай и другие бойцы. Дети с удовольствием
присматривали за животными. Им, насмотревшимся ужасов, было в радость следить за
беззаботными поросятками, мыть их, кормить, и словно жить как всегда, как до
войны.
Девушка часто бывала в этом лагере, присматривала за пострелятами, с
удовольствием общалась с ними, читала стихи, поэмы и целые повести, наизусть
выученные в школе.
Дни как-то сами были наполнены до отказа: умыться, позавтракать чаем на травах,
с дикой смородиной, а то и клюквой или компотом из яблок. Потом стрельбы, уроки
рукопашного боя, помощь Наде с Мариной и Яну, которого привез Дрозд буквально на
следующий день. Сбегать в семейный лагерь, помочь на кухне, поболтать с
солдатами у костерка.
Неделя пролетела не замеченной.
Лену и Сашу прикомандировали к разведотделению, но кроме разведки бойцы так же
участвовали в боях, спланированных операциях. Они участвовали, а Лена нет.
Попытка понять, спросить, почему Дроздов идет на операцию, а она нет,
закончилась полным крахом:
— Кругом марш, рядовая Санина, — объявил командир и ушел в свою землянку.
— Ты в воинской части, не брыкайся, — напомнил ей Дрозд и расцвел. —
Девчонкам вон на кухне помоги! Надюше привет! — подмигнул и бегом за уходящими
бойцами.
А она осталась, злая, как черт. Несправедливо!
Постояла, оглядываясь и, рванула за отрядом. Пошла за ребятами, держась на
расстоянии.
Только потом, прибыв на место, девушка поняла, зачем в группе были солдаты из
отделения минеров — Гена Баринов и Гриша Залыгин.
Отряд рассредоточился по краю дороги, идущей через лес, а минеры, установили
взрывчатку, подкопав участок слева и справа, аккуратно сняв дерн.
Посмотришь со стороны и не заметишь опасности — обычная, немного подмытая дождем
колея, трава, грязь.
Девушка залегла неподалеку от бойцов, вытащила пистолет и приготовилась ждать.
Если получится, в этом бою она добудет автомат. Или винтовку. А лучше и то, и то.
Вскоре вдалеке послышался шум, тарахтение. На дорогу выехал мотоцикл, за ним шел
крытый грузовик с солдатами, «виллис» и еще два мотоцикла с фашистами позади.
Получалось, что фрицев на два взвода набралось, а партизан только два отделения.
Ладно. Зато эти два отделения не доедут до фронта. И оружия у гадов фашистских
много. Хорошие трофеи отряду достанутся.
Мотоциклист проехал опасный участок и как только грузовик оказался над
взрывчаткой, Гриша рванул детонатор. Машину приподняло над дорогой, кузов
разнесло в щепки, разметало вместе с немцами. Следом рванул второй заряд,
подкинув мотоциклы, идущие позади легковушки. Начался бой, рядовой, жаркий и
недолгий. Зажатые с двух сторон фашисты, как не сопротивлялись, получили по
заслугам.
Только закончили, свист послышался — разведка тревогу подняла — кто-то к ним
движется.
Ленка рванула к «виллису», сообразив в ней немалый чин ехал, возможно, с важными
документами. Подхватила на ходу автомат, выпавший из рук мотоциклиста, и сбила
Сашку, что планомерно разоружал убитых стрелков.
— Ты?!… Мать твою!! — взревел. Но Лена была уже у машины, стягивала с
убитого офицера портупею и планшет. Еще минута, чтобы обшарить карманы, сунуть
документы в карманы пиджака, схватить портфель, свалившийся на пол и деру за
остальными, отходящими партизанами.
Дрозд нагнал, за руку дернул:
— Ты! Мать…
— Слышала уже! — рявкнула. — На кухне я!
И вырвавшись, бегом в сторону от него. Нагнала командира отделения Сутягина и
сунула ему экспроприированное у немца:
— Вот.
И опять в сторону.
Евгений только обалдело в спину ей посмотреть успел.
— Ой, дура девка, все детство в заднице играет, — укоризненно качнул головой
Евстигней Захарович, самый старший из всего партизанского отряда.
— Это что было? — покосился Сутягин на идущего рядом Алексея.
— Пчела, — сплюнул тот. Не терпел ее мужчина. Все ее удар ниже пояса забыть не
мог.
— Потом разберемся, — порешил командир. Сейчас не до того было — нужно
убираться побыстрее.
Хорошо операция прошла: конвой разбит, трофеи взяты, из группы ни одного
погибшего, две легко ранены.
— Живем… — протянул. — Резвей братцы, — подогнал ребят.
