Виктор Суворов - Освободитель
И сотня глоток в припев:
Эх яблочко, оловянныя —Советская власть — окоянныя.
— И не боитесь?
Глаза у пехотного офицерика добрые, масляные, с лукавыми чертиками.
— А у нас художественная самодеятельность, пьесу про проклятых махновцев, чтоб им неладно, ставить будем.
Такой свободы нравов, как в Киевском общевойсковом командном училище, я нигде по Советской Армии не встречал. Выпускники этого славного заведения держат признанное первенство по количеству переводов на Запад. С ними у нас был задушевный контакт, несмотря на разницу в цвете погон.
* * *— Тише, бояре, начинается…
Приемник пошипел и начал: «Сегодня товарищ Брежнев встретился в Кремле… Вести с полей…»
— Попомните слова мои… Что-то там боком выходит… Наши советчики насоветовали…
— Тихо ты, пророк хулев…
Но приемник не спешил сообщать о победе на Ближнем Востоке:
«Навстречу славному юбилею…»
— А я, бояре, бороду на отрез даю, что это пиз…ц. «Нефтяники Татарии, встав на трудовую вахту…»
— Неужели и вправду…
«…за рубежом…»
— ТИХО!!!
«Сегодня товарищ Фидель Кастро…»
Тут уж не выдержали все, и в адрес лохматого героя ударил фонтан пожеланий и советов на самом высшем уровне армейского матерного красноречия. И пока что-то говорили о лохматом революционере, в его адрес были высыпаны рецепты решительно всех половых извращений, включая и те, о которых Фидель Кастро и подозревать не мог.
«К событиям на Ближнем Востоке… ожесточенные бои… мужественное сопротивление… Газа… Эль-Ариш… солидарность…»
Коротко и непонятно. Ни цифр, ни фактов. Главное, хрен его знает, где этот Ариш находится, на чьей территории, как далеко от границы.
— Карта у кого есть?
— Может, в село на бронетранспортере смотаться? Там в школе глобус должен быть.
— Давай!
— Если сказали «солидарность», то это конец.
— Ну какой же конец? Танков же наших там тысячи, а советников и того больше.
— Что ты на советников гнешь. Все советники как наш командир дивизии. Ни на что не способны. Даже учения толком не могут провести. Только показуха.
Привезли глобус. Маленький совсем. Эль-Ариша на нем не было. Да и Израиль трудно было найти. Мы успокоились. Даже на глобусе арабское превосходство было явным.
* * *Однако и на следующий день радио не принесло радостного сообщения об освобождении Тель-Авива. В радиосообщениях появилась тревожная нотка: израильская авиация бомбит мирные города и села, школы и больницы. Если мирных людей стреляют в Будапеште или в Новочеркасске, то радио никогда к солидарности не призывает, а тут вдруг вспомнили о миролюбии арабов. К чему бы? Если столицу Израиля не взяли в первый день, если и на второй день ее не взяли, то в нашем военном планировании что-то не так. За такое планирование нашего начальника Генерального штаба и судить бы можно было.
Сообщения были туманны и противоречивы. Ясно было, что арабские войска столицу Израиля еще не захватили, ясно также, что они не у ее стен. Об этом немедленно сообщили бы. Если так, то где тогда арабские войска? Если они пересекли границу, то немедленно должны оказаться у Тель-Авива: государство-то крошечное.
— Ах, если бы арабам Т-64 дали!
— Чепуху говоришь. Если наши советники Т-55 не могут справиться с допотопными «Шерманами», то ты тут уж ничем не поможешь. Это во-первых. А во-вторых, хреновый танк Т-64.
Мысль эта давно в каждой голове созрела, да только каждый не только об этом говорить не желал, но и себе в том признаться боялся.
С танком Т-64 наше знакомство состоялось перед самым выпуском из училища, когда новую машину ночью, укутанную брезентами, привезли и спрятали в закрытый ангар. Знакомство было мимолетным, но мы полюбили новую машину с первого взгляда. Пушка 125 мм калибром — самая мощная в мире. Ни один танк мира никогда не имел ничего подобного. Мало того что она сверхмощная — она к тому же и с автоматическим заряжением. Этого тоже не имел ни один танк. Начальная скорость снарядов чудовищная, а скорострельность пушки немыслимая. Ее снаряды срывали башни с танков-мишеней и бросали их на десятки метров. А ведь танковые башни по 8, а то и 12 тонн весом.
Сейчас мы познакомились с 64-м ближе, и наши восторги понемногу угасли. Сверхмощная пушка была неточной. В погоне за начальной скоростью снарядов конструкторы сделали ее не нарезной, а гладкоствольной, как и в Т-62. Мощь была куплена ценой точности. Было от чего материться: сверхмощная пушка, которая в цель не попадает!
Гусеницы на танке были тоже принципиально новыми. На всех предшествующих танках их через каждые 2000 км меняли. Теперь они выдерживали 10 000 км. Беда в том, что эти гусеницы постоянно сваливались. Представь себе боксера, у которого во время решающего поединка постоянно трусы сваливаются.
А двигатель был совсем плохим.
Для обслуживания нашего танкового полка было прислано несколько бригад рабочих и инженеров с Харьковского завода имени Малышева, который официально выпускает тепловозы, а неофициально — танки. Рабочие и инженеры работали ночами, но устранить дефекты, заложенные в самой конструкции, они, конечно, не могли, хотя и старались на совесть.
* * *Последние известия следующего дня положили конец всем сомнениям. Диктор бодро сообщил о решительном отпоре, оказанном израильским агрессорам.
Если Израиль обозвали агрессором, значит, бои идут на арабских территориях. Диктор как-то забыл сказать, что между Египтом и Израилем находились войска ООН и что Израиль перепрыгнуть через них не мог, убрать эти войска он тоже не требовал. Пока враги были разделены нейтральными силами, драка просто не могла начаться. Эти силы убрали при самом активном участии СССР. Как же Израиль стал агрессором?
В подобных случаях ни офицеры, ни генералы, которые непосредственно не связаны с происходящими событиями, никакой дополнительной информации не получают. О солдатах, а тем более о населении я не говорю. Слушаешь радио, «Правду» читаешь — довольствуйся. Никакого разбора ошибок после подобных операций не производится. Только политзанятия, только закрытые партийные письма. Понятно, что политическое руководство пытается оправдаться. Но мы же профессионалы. Нам не политический, а военный разбор нужен: что нового в тактике было, как управление войсками обе стороны организовали, как осуществлялось планирование и взаимодействие. Как было достигнуто сосредоточение сил на решающих направлениях, как работали службы маскировки и дезинформации, какими приемами и способами удалось добиться внезапности. Ничего этого с нами не разбирали. Закрытое партийное письмо дало четкий ответ на все вопросы: арабы не вояки.
На том интерес к поражению иссяк. И никто не возвращался к вопросу о том, знал ли наш Генеральный штаб о том, что они не вояки? Если знал, то зачем давал столько вооружений? Зачем столько советников там держали? Если не вояки, зачем на их военную мощь ставку делать? Можно же миром было вопросы решать, и войска ООН тот мир гарантировали. Если не вояки, так зачем тогда войска ООН отводить? Ведь «голубые каски» этих самых невояк от агрессии защищали. А может, наш Генеральный штаб не знал, что они не вояки? Держал там тысячи своих полковников и не понял, что не будет из этого толку? Грош цена такому Генеральному штабу.
А может быть, арабских офицеров не в наших академиях учили? А может быть, все планы войны не в нашем Генеральном штабе составлялись? Нет. Все в арабских армиях делалось по советским образцам, и довольно точно. И показуха была такая же. За это, впрочем, не ручаюсь. Перещеголять непобедимую Советскую Армию вряд ли кому удастся в этой области.
* * *Единственное изменение для нас, которое последовало после арабо-израильской войны 1967 года, — это то, что танки Т-64 у нас забрали. Мы получили наши любимые Т-55. Этот скромный труженик войны не имел сверхмощной пушки, да зато точно гвоздил по целям. Башни он, конечно, не срывал, но убивал уверенно. И трусы у него не сваливались.
Решение не показывать Т-64 имело, конечно, глубокий смысл. Если показать его, то выйдет, что Т-62 не есть новейший танк Советской Армии, а великолепный танк Т-55 и вообще старик. Это могло навести арабов на мысль, что то, что им давали, — старье. Значит, не они виноваты в поражении, а устаревшая техника. Это было, конечно, не так. В тот момент Т-55 был основным советским танком, и арабы его имели (правда, упрощенный экспортный вариант). Т-62 составляли в Советской Армии в тот момент не более 10 процентов всего танкового парка, а Т-64 только вошел в серию, но имел множество недостатков и по-настоящему боевым танком еще не мог считаться. Как бы то ни было, его забрали и не показывали. Кстати сказать, выпускавшийся весьма крупными сериями Т-64 так никогда и не появился на Красной площади. Боялись, что может закапризничать. И только созданный много лет позже Т-72 — надежная, грозная и неприхотливая машина — был показан на Красной площади ровно через десять лет после несостоявшегося дебюта шестьдесятчетверки.
