Шапи Казиев - Крах тирана
Остальные женщины начали плакать и причитать, моля всевышнего спасти их дочерей и призывая проклятия на голову Ибрагим-хана.
– Они напали ночью, – рассказывал старик. – Окружили несколько хуторов, которые были далеко от Джара, убивали людей, грабили дома и сжигали все, что могло гореть. А что не горело – разрушали.
Другие дополняли его рассказ еще более ужасными подробностями, и постепенно обретала свои страшные очертания беда, случившаяся в приграничных селах Джаро-Белоканского союза.
Ибрагим-хан, решив истребить вольнолюбивых джарцев, бросил на них свои передовые отряды. Сумев захватить ближайшие к нему хутора джарцев, Ибрагим-хан двинулся дальше, но у первого же села встретил дружный отпор местных ополченцев. Здесь жил и Мухаммад-Гази со своей семьей. Отправив женщин и детей дальше, в глубь Джара, чтобы оттуда они смогли уйти через хребет в Дагестан, мужчины встали на пути надвигавшихся полчищ. Они надеялись продержаться, пока не подоспеют основные силы джарцев. Но горцам все же пришлось оставить аул, который Ибрагим-хан подверг артиллерийскому обстрелу, а затем стал окружать.
Раненого Мухаммада-Гази вынесли из разрушенного села на руках. Семья Мухаммада-Гази была уже в безопасности, когда жена его вдруг сердцем почувствовала, что с ее мужем что-то случилось. Ночью, не сказав никому ни слова, она ушла назад, в село, чтобы спасти своего мужа или погибнуть рядом с ним. На рассвете, не найдя мать, Фируза все поняла и бросилась следом. Пастух, сумевший спрятать отару в пещере, а потом пригнать в Джар, рассказал, что нашел тело искромсанной саблями жены Мухаммада-Гази и похоронил ее под большим деревом. Но что случилось с его дочерью Фирузой, пастух не знал.
Поняв, с какими большими силами им предстоит иметь дело, джарцы начали готовиться к тяжелым боям. На дорогах возводились завалы и разрушались мосты, аулы превращались в крепости, подходы к ним обильно поливали нефтью, чтобы поджечь ее перед наступающими войсками. Повсюду заготавливали порох, пули и стрелы. Кузнецы, среди которых было немало учеников Мухаммада-Гази, ковали панцири и щиты, делали кольчуги.
К соседям были посланы гонцы с письмами. Джарцы звали их на помощь, чтобы остановить кызылбашей и спасти Дагестан от нашествия обезумевшего брата Надир-шаха.
Ибрагим-хан бросил на джарцев еще несколько отрядов, но горцы не дрогнули, и повсюду разгорелись бои. Все, кто мог держать оружие, решили погибнуть, но не отступать. Они заняли крепкие позиции и наносили каджарам ощутимые удары, сопровождая оборону смелыми вылазками. Семьи отправили в Дагестан, но не всем удалось уйти. Каджаров было так много, что они смогли перекрыть некоторые дороги и убивали почти всех, кто попадал им в руки. В живых оставляли лишь девушек. Их можно было продать, если не успели обесчестить.
– Я разорву этих грязных псов на куски! – в отчаянии грозился Муса-Гаджи, вскочив на коня и собираясь ринуться туда, откуда пришли люди.
– Муса-Гаджи, – сказал Мухаммад-Гази, не открывая глаз. – Никто не знает, что случилось с моей дочерью. Я отправил ее с матерью в Дагестан, в Андалал… Но они почему-то вернулись… Моя добрая, заботливая жена… А дочь… Фируза… Никто не знает… Может, она спаслась? Она могла за себя постоять, ведь она владела кинжалом и умела стрелять из лука…
– В Согратль Фируза не приходила, – сказал Муса-Гаджи.
– Не приходила… – еле слышно повторил Мухаммад-Гази.
– Я найду ее, отец! – обещал Муса-Гаджи, превозмогая отчаяние. – И этого паршивого хана найду! Он будет проклинать тот день, когда посмел сунуться в Джар!
– Погоди, – удерживал его Чупалав. – Я пойду с тобой. Но прежде надо помочь этим людям.
– Мы прошли такой путь, что теперь уже и сами доберемся, – сказал старик, везший на арбе Мухаммада-Гази. – А вы лучше… Нет, лучше не ходите туда, дети мои… Там вас ждет только смерть.
Чупалав развязал хурджины и отдал людям еду. Изголодавшиеся дети тут же потянулись к ней ручонками, но матери ничего им не дали, пока не разделили поровну половину припасов. Другая половина досталась взрослым. Они брали ее понемногу, чтобы оставить еще детям. Раздав все, что у них было, Чупалав сказал старику:
– Тут уже недалеко. Вам помогут. А мы, клянусь Аллахом, отомстим Ибрагим-хану за все!
Чупалав вскочил на коня и поскакал вслед за Мусой-Гаджи, который уже несся туда, где исчезла его любимая Фируза.
– Постой! – кричал Чупалав. – Подожди меня!
Но Муса-Гаджи, охваченный горем и жаждой мести, ничего не слышал. Его уже было не остановить. Чупалав стегнул своего коня и пустил галопом.
– Да сохранит вас Аллах, – прошептал старик.
Проводив джигитов опустевшими от горя глазами, люди двинулись дальше. Миновав перевал, они увидели мирную долину Андалала и приютившиеся на горных склонах аулы. Им не верилось, что в Дагестане остались места, куда не дотянулись кровавые когти каджаров и где люди могут жить свободно, ничего не боясь, как эти орлы, парящие в солнечном поднебесье.
Глава 10
Когда беженцы прибыли в Согратль, их окружили взволнованные люди. Проклиная шаха и его брата, согратлинцы разобрали прибывших по домам, окружив их теплом и заботой.
За раненых принялись сельские лекари. Раны Мухаммада-Гази были опасными и запущенными, и лекари удивлялись, что Мухаммад-Гази еще жив. Но у них нашлись средства, которые лечили и не такие раны.
Узнав, что произошло в Джаре, встревоженный Пир-Мухаммад послал гонцов во все аулы Андалала, чтобы собрать их кадиев на совет.
Кадии прибыли не мешкая. Многие уже знали о том, что случилось. В их села тоже приходили из Джара люди, у которых были здесь родственники или кунаки. Были получены и письма джарцев с призывами о помощи.
Все новые и новые сведения, сообщавшиеся кадиями со слов джарцев, рисовали угрожающую картину. Ибрагим-хан был силен, кроме самих персов, у него было много наемников. Хан, как и его старший брат, не знал жалости ни к детям, ни к старикам. На девушек велась настоящая охота, и многие предпочли броситься в пропасть, чем попасть в лапы каджарам. Джарские мужчины вели ожесточенную борьбу за свою землю и нанесли врагам несколько поражений, но силы были явно неравны. К тому же Ибрагим-хан применял артиллерию и не жалел ядер.
Говорили, что он просто взбесился, когда узнал об успехах Надира в Индии, о богатствах, которыми он там завладел. Ибрагим-хан принялся выжимать из своих кавказских владений все, что мог, а когда и этого ему показалось мало, начались грабежи. Отбиралось все до последнего зернышка, а недовольным секли головы. Началось с грозди винограда, которую должны были платить с каждого дома, затем счет пошел на скот и лошадей. Но когда начали ловить арканами девушек, на которых был большой спрос на рынках, люди не выдержали.
Восстание охватывало одну область за другой, пока не докатилось и до джарцев, пытавшихся до последней возможности сохранить спокойствие. Они еще не оправились после бесчинств самого Надира. А тут – новая беда. Ибрагим-хан вознамерился превзойти своего брата и покорить джарцев, а затем и весь Дагестан. Следуя примеру свирепого шаха, он поклялся истребить вольнолюбивых горцев, оставшихся выселить в Персию, а на их место прислать верные ему племена.
Однако джарцы покоряться не желали. И, несмотря на тяжелые потери и разрушенные аулы, продолжали сражаться с войсками Ибрагим-хана.
Совет Андалалского общества длился целый день. Мнения расходились. Кто-то считал, что нужно собрать войско и двинуться на помощь джарцам. Другие полагали, что к битве с опасным и сильным врагом нужно основательно подготовиться.
– Можно свалить быка, но как остановить слона? – говорили одни.
– Остановим и погоним обратно, – горячились другие.
– Одной храбрости тут недостаточно, – размышлял Пир-Мухаммад. – Против силы нужна сила.
Потом пришло сообщение, что Ибрагим-хан прекратил наступление и начал переговоры с восставшими. Это давало некоторую надежду на то, что хан может оставить в покое непокорных джарцев.
Когда стало известно, что Муса-Гаджи и Чупалав отправились в Джар, Пир-Мухаммад предложил дождаться их возвращения, чтобы узнать, как обстоят дела, и тогда принять окончательное решение. А пока послать в Джар отряд добровольцев.
Желающих помочь братьям нашлось много. Наутро отряд, состоявший из джигитов всех сел Андалала, отправился в поход. В самом Андалале были усилены дозоры, в аулах принялись готовить оружие и припасы, в соседние общества были посланы известные люди посоветоваться с тамошними главами.
Проводив джигитов, Пир-Мухаммад решил проведать Мухаммада-Гази.
В селе все было спокойно, только в глазах людей поселилась тревога, а в кузницах по всему аулу запылали горны, зазвенели наковальни.
Навстречу Пир-Мухаммаду попался Дервиш-Али. Он куда-то торопился, вооружившись луком, за ним вприпрыжку бежал облезлый петух.
