Девушка из города башмачников - Эдуард Анатольевич Хруцкий
Франк устало закрыл глаза. «Все, вот и кончилась твоя карьера, Счастливчик Франк.
— Пишите, — Франк приподнялся на локтях, меня зовут Курт Франк, я обер-лейтенант абвера, работал в зондеркоманде гауптштурмфюрера Рауха, возглавлял спецотдел проверки русского населения…
* * *
Зина шла в десятый раз по знакомой дороге. Только теперь они с Володей вели в город радистку. Когда их познакомили, Зина никак не могла поверить, что это разведчица. Маленькая, тоненькая, как школьница. Рацию они разобрали, положили на дно мешков, сверху продукты. Кто спросит — ходили по деревням, вещи на продукты меняли. Шли опять мимо свалки, оврагом. И вроде все хорошо, как вдруг напоролись на двух пьяных полицаев.
— Эй, стой, кто такие?
— Мы, дяденьки, местные, со Спасской мы.
— Ходили продукты выменивать, — заголосила Зина.
— Спекулянты?
— Да какие мы спекулянты? Мы от голода, дяденьки.
— А ну покажи, что там у вас за продукты, — полицай рванул мешок из Володиных рук.
Зина похолодела вся. «Ну, конец». Она видела, как Володя опустил руку в карман полушубка.
Полицай сунул руку в мешок, вытащил сверток, развернул.
— Гляди, сало.
— А у меня, дяденька, — подскочила Зина, — самогонка есть, я вам ее отдам, а вы уж нас домой пустите, а то там все с голода помрут.
Она вытащила из своего мешка бутылку разбавленного спирта. Второй полицай вырвал ее из рук девушки, откупорил, понюхал.
— Ладно, идите, только еще раз попадетесь… — Он сжал здоровенный волосатый кулак.
Остановились они только улицы через три. Зина расстегнула пальто и прислонилась к стене. Ноги отказали, стали совсем непослушными, по спине ползла горячая струйка. Так она простояла минуты две, потом наклонилась, зачерпнула ладонью горсть снега.
— Пошли, ребята, — повернулась она к своим спутникам.
* * *
Войска Калининского фронта начали наступление. Орудия прошли вражескую оборону, танки гусеницами переламывали фашистские пушки, давили дзоты. И как ни сопротивлялся враг, он не мог остановить могучий наступательный порыв Советской Армии.
Для разведчиков наступила самая горячая пора. Штаб фронта требовал данные. Они нужны были ежедневно, ежечасно. Зина и Володя Павлов целые дни проводили в прифронтовых деревнях, выдавали они себя за брата и сестру, пробирающихся к родным в Осташков. Да никто и не спрашивал. Немцам было не до них. Оборона трещала, русские нажимали по всему фронту.
По дорогам шли свежие части, они должны были закрыть порыв. Володя и Зина считали машины, танки, транспортеры, пушки. Внимательно разглядывали опознавательные знаки. Ежедневно они приносили в отряд сведения, так необходимые фронту.
Одну из ночей они провели у Володи дома. Ушли утром, А часа через два около деревни Митино натолкнулись на эсэсовца Рауха. Он сначала отпустил их, но выдал Тараканов.
Их пытали долго и изощренно. Они молчали. Они были сильнее палачей в черных шинелях, сильнее их, вооруженных штыками и автоматами, сильнее боли.
Зина лежала на спине. Все ее существо восставало против мучительной боли. Откуда-то надвигалась на нее бездонная чернота. Шуршали снежинки где-то рядом, совсем близко. Происшедшее отодвинулось далеко-далеко, стало сном. И неожиданно ушла чернота. Солнце позолотило синеву неба. Дубна, зеленая бездонная Дубна здесь, рядом. Подними голову и увидишь крыши родного Талдома.
Но вдруг опять темнота, и на этот раз навсегда.
Так погиб Человек. И не было траурного салюта, не звучал реквием, не было прощальных речей. Сначала было скорбное молчание у запорошенных снегом саней, потом маленький мраморный обелиск на площади, потом улица ее имени, школа ее имени, имя ее в памяти всех…
В основу повести положены подлинные судьбы и события. Но это произведение нельзя расценивать как точно документальное. Наряду с подлинными героями в нем действуют и люди вымышленные. Очень трудно через много лет восстановить картину далекого прошлого. Поэтому автору пришлось, безусловно, прибегнуть к целому ряду художественных домыслов. Но имя героини подлинно. Так же, как подлинна ее короткая, но прекрасная жизнь.
