Наследство опального генерала - Лев Альтмарк
– Да ты пей кофе, не стесняйся, разговор у нас длинный… Так вот, нас заинтересовала одна из наиболее перспективных разработок современных химических отравляющих веществ, которая получила смешное название «Новичок». Об этом сейчас все мировые СМИ не перестают трубить, особенно после того, как им отравили в Англии одного отставного российского перебежчика и его дочь. Это далеко не единственная разработка, и есть наверняка более страшные и смертоубийственные яды, но тут как бы сплелись в узел некоторые обстоятельства, мимо которых мы пройти никак не смогли.
– Секундочку! Доказано, что этот яд – именно российская разработка?
– В точности нет, потому что доказать такое довольно сложно. С той стороны тоже работают не простачки и прекрасно понимают, что, если не спрятать концы в воду, то международный скандал будет обеспечен. Государство, демонстративно отказавшееся от разработок и производства химического оружия, продолжает тайно заниматься этим? Нет, такое недопустимо. Уже доказано, что порядка десяти стран, исходя из своих технологических возможностей, могут производить компоненты для этого яда. Конечно, всюду будут какие-то различия в изготовлении и некоторые характерные особенности полупродуктов, из которых готовят вещество. Полупродукт, кстати сказать, это уже вполне промышленное изделие, а не какая-то кустарная, сварганенная на коленке порция определённого химического состава. Даже по её малейшей частице любой мало-мальски опытный химик определит состав и даже вероятную страну изготовления.
– Почему же тогда показывают пальцем только на Россию, если нет пока полной уверенности в авторстве препарата?
– Ни одна страна не имеет такого опыта в изготовлении «Новичка», как СССР и его правопреемница Россия. Ни одна страна не тратила столько финансовых и людских ресурсов на его исследования, изучение химической константы, токсикологических свойств. Это долгий, дорогостоящий и трудоемкий процесс, который на высоком уровне способна проделать далеко не каждая страна.
– Но промышленный шпионаж…
– И такое может быть. Одно дело – тупо стащить формулу, образцы, даже состав компонентов и технологию изготовления, но где взять производственные мощности для промышленных партий? Без серьёзной подготовки даже двадцать граммов настоящего современного яда не изготовишь.
– Хотите сказать, что в отсталой Сирии существуют промышленные лаборатории для этого?
– С помощью спонсора и старшего брата России они созданы. Кое-какие из них сегодня, конечно, уже разрушены и уничтожены, но кто знает, сколько их ещё осталось? Наша агентура, конечно, работает в этом направлении, но военные действия на территории Сирии осложняют эту и без того непростую работу… Однако всё, о чём мы сейчас говорили, это прелюдия, и мы с тобой собрались тут по совсем другой причине.
Шеф вышел из-за стола, бросил пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину и полез в карман за сигаретами:
– Хоть ты уже приступил к заданию и даже успел доложить о первых своих шагах, я попробую тебя ввести в курс дела более подробно, чтобы ты мог свободней ориентироваться в ситуации, когда зайдёт разговор о человеке, которого стремится разыскать разрабатываемый нами объект. Этот разыскиваемый человек являлся организатором и создателем секретных сирийских лабораторий по производству отравляющих веществ. Он осуществлял связи российского Министерства обороны и сирийского правительства, то есть, по сути дела, был главным связующим звеном, без которого ничего не склеилось бы. Он не только координировал всю работу, но и выполнял некоторые секретные поручения Советского правительства. А время-то тогда было довольно непростое, потому что Россия готовилась подписать Конвенцию о запрещении химического оружия, и информация о том, что государственные структуры участвуют в строительстве новых сирийских химических объектов, послужила бы просто бомбой и огромным разрушительным ударом для имиджа государства. Потому и пришлось ему действовать тайно, на свой страх и риск, без поддержки государства, хотя поддержка, конечно, была, но уже не в такой явной форме, как раньше. Кроме того, по некоторым косвенным данным, создавалось впечатление, что этот человек действовал вообще в обход своих шефов из Министерства обороны. При вопиющем бардаке на всех уровнях власти никому никакого дела не было до происходящего, и он мог творить всё, что угодно, вполне безнаказанно. А финансирование тем временем поступало исправно и без перебоев.
– И сколько времени это продолжалось?
– В июле 1995 года, как установил «Моссад», этот человек, кстати, имеющий звание генерала, прибыл в Сирию, где принялся устанавливать личные связи с сирийским руководством. В рамках начатого сотрудничества за помощь в создании технологий по производству химоружия ему передавались огромные суммы денег. Всё это делалось нагло и почти в открытую. В конце девяностых, получив исчерпывающую информацию от «Моссада», тогдашний наш премьер Эхуд Барак передал в Москву сведения о том, чем занимается в Сирии их генерал. Но реакции не последовало. На основании полученной информации мы неоднократно пытались достучаться до Кремля, угрожая даже «слить» данные в прессу и вызвать международный скандал, но никакой реакции так и не последовало.
Рами с интересом выслушал шефа и спросил:
– Для чего же нужна была вся эта бесполезная дипломатия? Не проще ли было просто ликвидировать зарвавшегося генерала?
– Ни в коем случае! Этот генерал был только верхушкой айсберга. Ему даже незачем было вникать в суть производства и конкретную работу непосредственных исполнителей, ведь кроме него там работало немало действительно талантливых учёных, разработчиков и исполнителей идеи «Новичка». Он являлся, повторяю, только связующим звеном между разработчиками, сирийскими заказчиками и московскими руководителями. Ликвидируй его, мы ничего не добились бы, схему не нарушили бы, зато получили бы взамен нового руководителя проекта из Москвы, и нужно было бы приложить немало усилий, чтобы подобраться к нему и выйти на контакт.
– Значит, мы каким-то образом контактировали с ним? – удивился Рами.
– Да. Потому и были в курсе всех разработок с самого начала. Он, конечно, не был нашим агентом в прямом смысле этого слова, но кое-какие сведения мы от него получали. Конечно, не безвозмездно.
– Что с ним сейчас?
– По официальной версии, которую время от времени мусолят наши и иностранные СМИ, в конце апреля 2002 года при обстоятельствах, которые до сих пор до конца не прояснены, создатель программы «Новичок» был обнаружен мертвым в кресле самолета, направлявшегося из сирийского Алеппо в Москву. Правда, в Сирии тогда сразу высказали предположение, что генерала ликвидировал зловредный «Моссад». Но на этот раз уже мы хранили молчание.
– Так его всё-таки ликвидировали?
– По официальной версии мировых СМИ, да. А на самом деле он сейчас жив-здоров и ведёт тихую размеренную жизнь под другой фамилией у нас, получает неплохую пенсию и ни с кем из прежних своих знакомых встречаться, по известной причине, не собирается. Да и мы контролируем это достаточно жёстко.
– Как же
