Вельяминовы. За горизонт. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли

– Но я не хотел рисковать возможным уходом шпионов от возмездия. Маша дочка Михаила Ивановича, она вне подозрений. Она посчитает, что произошло стихийное бедствие. В конце концов, все случится именно так, ей незачем будет задавать ненужные вопросы. Она останется мне благодарна за спасение, мы поженимся… – костер вспыхнул белым, Саша поднял голову. С берега реки раздался зачарованный голос:

– Я не знал, что северное сияние можно наблюдать днем… – горизонт над Ауспией горел мертвенным огнем. Пламя рванулось вверх, Саша едва успел отшатнуться:

– Ты встретишь смерть в огне и пламени, – пронеслось у него в голове, – откуда эти слова, почему я их помню… – он помнил и сильный мужской голос. Каша перевалилась через бортик котелка, капая в костер, запахло гарью. Саша сбил искры с рукава спортивной куртки:

– Гуревич, не лови ворон, – весело закричал кто-то из парней, – иначе узнаешь, что туристы делают с неумелыми кашеварами… – плеснула вода, с берега зааплодировали:

– Вы настоящий мастер рыбалки, товарищ Золотарев, – восхищенно сказал Игорь Дятлов, – три минуты, и три хариуса… – капитан, шлепая по реке юфтевыми сапогами, шутливо раскланялся. С ближней опушки зазвенел девичий голос:

– Мы видели белок, и, кажется, даже зайцев, но они убежали. Игорь, а здесь есть медведи… – подхватив серебристую рыбину, Золотарев двинулся навстречу девушкам:

– Даже если есть, товарищ Журавлева, – он улыбался, – не бойтесь, вы под моей защитой… – он помахал перед Машей хариусом:

– Я сделаю сибирскую строганину, нас ждет рыбацкая уха… – девушка хихикнула:

– Вы, кажется, приглашаете нас отобедать, товарищ Золотарев? Кавалеры сопровождают приглашения букетом цветов… – он по-хозяйски приобнял девушку за плечи:

– Рыба надежней, товарищ Журавлева. Обещаю, со мной вы не пропадете… – вода Ауспии мерцала призрачным светом. На севере, над лесом, всходила искаженная, кривая луна:

– Интересно, откуда здесь такая рефракция, – присвистнул Игорь Дятлов, – а стрелка компаса мечется, словно сумасшедшая. Геологи не сообщают о магнитной аномалии, но, вообще-то, геологи не заглядывали дальше Второго Северного рудника… – Саше послышался далекий звук грома:

– Ерунда, какой гром, в середине зимы… – он заставлял себя не смотреть в сторону Золотарева и Маши, – капитан думает, что она тоже погибнет, как все остальные. Он, кажется, хочет этим воспользоваться, то есть, хочет ее…

Вываливая тушенку в стальные миски, плеща поверх мяса половники каши, юноша стиснул руку в кулак: «Не позволю».

Ноздреватый снег на большой поляне покрывал налет черной гари. Вокруг воронки валялись искореженные куски железа. Наклонившись, Волк присвистнул:

– Если бы дело происходило на войне, я бы сказал, что сюда попал снаряд, прямой наводкой… – отдаленный взрыв они услышали, заночевав за десять километров к востоку от места посадки Команча. Следуя фотографиям самолетов-шпионов, Джон искусно опустил Команч на словно особо расчищенную для них поляну. Сняв лыжи, покуривая в кулак, герцог бросил взгляд на посеченные стволы сосен:

– Мне еще в Лондоне казалось странным, что в середине леса попалась поляна размером с футбольное поле. Хотя рядом плато, со скалами. Может быть, здесь тоже плато, только пониже… – кратчайший путь на восток, к горе Холатчахль, проходил именно мимо семи скал. Со дна воронки раздался голос полковника Горовица:

– Веревку мне киньте… – кузен, что-то неразборчиво пробурчал, – это разумеется, не снаряд, а молния, от вчерашней грозы… – гроза была сухой. На горизонте трещали столбы белого света, по небу плавали мерцающие облака. Волк вытравливал веревку:

– Мы поставили палатку, поели, и тогда все началось… – он вспомнил удивленный голос Меира:

– Никогда не слышал о грозе в конце января. Впрочем, здесь и магнитная стрелка сходит с ума… – компас оказался бесполезен, однако они все хорошо ориентировались на местности. Выбравшись на поверхность, Меир первым делом закурил:

– Случилась нештатная ситуация, – довольно бодро подытожил полковник, – если бы у нас была рация… – Джон вздохнул:

– У нас ее нет по соображениям безопасности, и появиться ей неоткуда… – болтаясь неподалеку от лагерного края, как Волк называл здешние места, они решили не рисковать выходом в эфир. Герцог швырнул окурок в осевший сугроб:

– К тому же, что бы мы сделали по рации? Подмога все равно бы сюда не прилетела, – он широким жестом обвел поляну, – и вообще, ничего страшного не произошло, в самолете лежало только кое-какое оружие… – они решили не брать много припасов:

– Миссия продлится пару недель, – заметил Джон в Стокгольме, – мы будем охотиться. Команч поднимает ограниченный груз, а нам требуется горючее…

Судя по всему, запас топлива, от удара молнии взлетел на воздух, прихватив с собой и Команч. Меир почесал клочковатую, в седине бородку, блеснули стекла пенсне:

– В самолете лежал сам самолет… – он помолчал, – впрочем, как говорится, все, что не делается, делается к лучшему… – Волк отозвался:

– Именно. Тише едешь, дальше будешь. Выручив Рауля, мы выйдем к ближайшему аэродрому малой авиации, и поминай как звали… – показания самолетов-шпионов аккуратно нанесли на подробные карты местности. Волк вспомнил:

– Степан здесь летал до войны, в местной авиации. Он хотел осмотреть скалы, в июне сорок первого года, но его машину словно туда не пустили. Той неделей началась война… – Волк отогнал от себя эти мысли:

– Ерунда, как ерунда то, что я видел сегодня во сне. Понятно, что я думаю о Марте. Меир и Джон тоже думают о семьях… – жена стояла босиком, на черном льду, среди занесенного снегом озера:

– Я боялся, что она утонет, ринулся к ней… – припорошенные метелью волосы Марты взвил ветер, – но меня тоже что-то не пускало. Она сказала, что те, кто живы, мертвы… – лежа в спальном мешке, Волк услышал неразборчивый шепот Меира:

– Еще немного, надо спуститься дальше. Те, кто мертвы, живы. Я не позволю моей девочке умереть, я ее спасу… – во сне Марта протянула Волку руку:

– Я хотел достать до нее, но не мог, – понял Максим, – она сказала, что мы не успеем, а потом исчезла, словно ее унесла метель, или затянуло озеро. Ладно, сны есть сны, они со всеми случаются. Если мы не поторопимся, мы точно не успеем. Рауль нас ждет, он верит, что его выручат из гулага… – собрав валяющийся на опушке лапник, Меир быстро разжег костер:

– Перекусим и двинемся в путь, – велел герцог, – мы потеряли целый день, с возвращением… – Джон тоже слышал голоса кузенов, ночью. Сбросив подбитые мехом перчатки, он протянул руки к занявшемуся огню:

– Но я хорошо спал. Мне снилась весна в Банбери… – над зеленой водой речушки Чаруэлл шмыгали стрекозы. Рыжие и черные спаниели с лаем носились по заросшему травой берегу, трещали дрова в костре:

– Когда Циона, проклятая тварь, сбежала, семья, наконец, смогла ездить в замок. Дети считают, что она умерла, хотя Марте такое не нравится… – он вспомнил давний разговор с кузиной в библиотеке:

– Волк с ребятней пошел на реку, а мы с Мартой устроились на диване, с кофе. Правильно, на Пасху было дело. Густи еще училась, шел ее последний год в школе…

В библиотеке, среди пожелтевших томов прошлого века, романов бабушки Вероники в отдельном шкафчике, и подшивок спортивных журналов прошлого века, Джон всегда чувствовал себя спокойно. В отличие от апартаментов герцогинь, с бехштейновским роялем, и такого же инструмента в парадном зале, здесь стоял кабинетный рояль палисандрового дерева:

– Тони любила на нем бренчать, – подумал Джон, – а сейчас за него садятся Густи и Марта… – хрупкие пальцы кузины листали переплетенный в телячью кожу альбом рукописных нот:

– У вас даже есть автограф Бетховена, – заметила кузина, – мисс Юджинии Кроу… – Джон отозвался:

– Это бабушка Марта подарила герцогине Полине, когда та вышла замуж. На Ганновер-сквер осталась еще одна собственноручная запись Бетховена… – Марта кивнула: