Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет
— Это просто совпадение, Ваше Величество. Вам это кажется.
— Три города приютили у себя три главных храма страны: Гелиополис — священный город созидательного света Ра, Мемфис — Птаха, создающего речь и дарующего жизнь ремесленникам, Фивы — Амона, загадочного бога, настоящую форму которого никто не знает. Мой отец считал, что равновесие удерживалось благодаря этим трем владычествам. Вы разорвали эту гармонию, и город Фивы стал напыщен и тщеславен.
— Ваше Величество! Вы оскорбляете Амона?
— Я разговариваю с верховным жрецом и отдаю приказ прекратить вашу деятельность, посвятите себя размышлениям и практике ритуалов.
Жрец с трудом встал.
— Вы прекрасно знаете, что это невозможно.
— Почему?
— Мои обязанности одновременно духовные и административные так же, как и ваши!
— Карнак принадлежит Фараону!
— Никто этого не отрицает, но кто же будет управлять его другими областями?
— Человек, которого я назначу.
— Вы разрушите нашу иерархию! Не совершайте этой ошибки, Ваше Величество. Вы противопоставите себя служителям Амона и нанесете тем самым непоправимый вред.
— Можно считать это угрозой?
— Советом опытного человека молодому правителю.
— Вы думаете, я ему последую?
— Царствовать — трудное искусство, требующее хороших отношений, в том числе и со жрецами Амона. Конечно, я буду повиноваться вашим указаниям, какими бы они ни были, оставаясь вашим верным слугой.
Вопреки видимой усталости, жрец снова обрел уверенность в себе.
— Не развязывайте бесполезную войну, Ваше Величество, иначе вы много потеряете. Вы в восторге от прошлого царствования? Подумайте как следует и ничего не меняйте. Боги в ужасе от бесчинств. Вспомните жалкое поведение Эхнатона по отношению к Фивам.
— Петли в вашей сети, кажется, хорошо заплетены, но клюв сокола может разорвать их.
— Какая энергия растрачивается попусту! Ваше место не здесь, а в Мемфисе. Египту нужна ваша сила для охраны от варваров, которые только и думают о завоеваниях. Позвольте мне управлять этим районом, и я поддержу ваши усилия.
— Я подумаю об этом.
Верховный жрец улыбнулся.
— К пылкости добавляется ум. Вы будете Великим Фараоном, Рамзес.
Глава 17
У каждого знатного фиванца была только одна мечта — встретить Фараона и добиться сохранения приобретенных преимуществ. Но и встретившись с правителем, даже самые влиятельные придворные могли ожидать неприятностей. Нужно было преодолеть препятствие в виде личного писца Фараона Амени, который неохотно назначал аудиенции и беспощадно избавлялся от навязчивых людей. А что говорить об обыске, производимом Серраманна, не позволявшим никому подходить к Фараону до тех пор, пока он не проверит, есть ли у посетителя оружие или другой подозрительный предмет?
Этим утром Рамзес вежливо отказал всем посетителям, включая ответственного за плотины, рекомендованного Амени. Фараону нужны были советы Великой Супруги Фараона.
Придя искупаться и подставив оголенные тела солнцу, они сидели на бортике бассейна. Листва смоковниц рассеивала лучи солнца.
Фараон и Нефертари наслаждались красотой царских садов.
— Я только что побеседовал с верховным жрецом Амона, — признался Рамзес.
— Не правда ли, его враждебность ничем не прикрыта?
— Без сомнения. Или я принимаю его позицию, или остаюсь на своей.
— А что он предлагает?
— Чтобы Карнак сохранил главенство над другими храмами Египта, и он царил на юге страны, а я — на севере.
— Это недопустимо.
Рамзес посмотрел на Нефертари с уважением.
— Я ожидал, что ты порекомендуешь мне сдержанность.
— Если сдержанность приведет к развалу страны, то она станет пороком. Этот жрец попытался выставить свои законы Фараону и получить выгоду для своих личных интересов в ущерб общему благосостоянию. Если ты уступишь, то трон пошатнется и то, что построил Сети, будет разрушено.
Нефертари выражала свои мысли тихо, спокойным голосом, но ее предположения обладали удивительной твердостью.
— Ты представляешь себе последствия открытого конфликта между Фараоном и верховным жрецом Амона?
— Если ты проявишь слабость с начала твоего царствования, то честолюбцы и бездарные люди разбушуются. Что касается жреца Амона, то он поднимется на волне раскола и утвердит власть в ущерб власти Фараона.
— Я не боюсь принять бой, но…
— Ты боишься действовать только в угоду личному интересу?
Рамзес созерцал свое отражение в голубой воде бассейна.
— Ты читаешь мои мысли.
— Не я ли твоя супруга?
— А что бы ты ответила на этот вопрос, Нефертари?
— Ничто человеческое не может быть выше предназначения Фараона. Ты олицетворяешь собой благородство, веру и могущество и используешь это оружие для того, чтобы подняться на высоту задачи, завладевшей всей твоей жизнью.
— Может, я иду по неправильному пути?
— Все, что разделяет — плохо, и верховный жрец выбрал разделение, потому что оно дает ему преимущество. Как Фараон, ты не должен уступать ему ни пяди земли.
Рамзес положил голову на грудь Нефертари, ласкающей его волосы. Ласточки тихо кружились над царственной парой.
У входа в сад шум ссоры нарушил их спокойствие. Женщины громко спорили с охраной.
Рамзес, завязав набедренную повязку, направился к небольшой группе людей.
— Что здесь происходит?
Охрана отступила, и Фараон увидел очаровательную Красавицу Изэт.
— Ваше Величество! — воскликнула она, — дайте мне слово, умоляю вас.
— Кто тебе запрещает?
— Твоя стража, армия, твой писец…
— Пойдем со мной.
Спрятавшись за матерью, маленький мальчик отступил в сторону.
— Вот твой сын, Рамзес.
— Ка!
Рамзес взял мальчика на руки и поднял над головой.
Перепуганный малыш расплакался.
— Он очень робкий, — сказала Изэт.
Фараон посадил сына верхом на плечи. Страх Ка быстро рассеялся и затем последовал смех.
— Четыре года… Моему сыну четыре года! Воспитатель доволен им?
— Он слишком строг к нему. Ка очень мало играет и все время разгадывает иероглифы. Он знает уже много слов и даже пытается написать некоторые из них.
— Он станет писцом раньше, чем я? Пойди освежись, а я пойду научу его плавать.
— Она… Нефертари здесь?
— Конечно.
— Почему я должна была десять раз брать штурмом дворец, и зачем держать меня в стороне, как чужую? Без меня ты бы умер!
— Что ты хочешь этим сказать?
Красавица Изэт опустила голову.
— Во время нескольких слишком мучительных ночей, по правде сказать, я страдала от одиночества.
Но я не переставала любить тебя и отказалась вступить в союз с членами твоей собственной семьи, решившими навредить тебе.
— Твое послание не дошло до меня.
Изэт побледнела.
— И тогда ты подумал, что я в числе твоих врагов?
— Я ошибся.
— Да, ты ошибся! Именем Фараона я уверяю тебя, что я не предавала.
— Почему я должен тебе верить?
Изэт схватила Рамзеса за руку.
— Как я могу тебе лгать?
Изэт увидела Нефертари.
Ее красота поразила Изэт. Не только совершенство форм очаровывало, но даже свет, исходящий от царицы, восхищал взгляд и обезоруживал любую критику. Действительно, Нефертари была Великой Супругой Фараона, с которой никто не мог соперничать.
Сердце Красавицы Изэт даже не дрогнуло от зависти.
Нефертари была лучезарна, как летнее утреннее небо, и ее благородство внушало уважение.
— Изэт! Я счастлива вас видеть.
Вторая супруга склонилась в поклоне.
— Нет, я вас прошу… Пойдите искупайтесь, сегодня так жарко.
Изэт не ожидала такого приема. Смущенная, она не сопротивлялась, разделась и погрузилась в голубую воду бассейна.
Рамзес смотрел на любимых женщин. Возможно ли испытывать такие разные, но сильные и искренние чувства? Нефертари была любовью всей его жизни, исключительным существом, царицей. Ни испытания, ни обиды времени не ослабили яркой страсти, которой они жили.
Красавица Изэт была желанием, беззаботностью, благодарностью и сумасшедшим желанием. Однако, она солгала и участвовала в заговоре против него. Существовал только один выбор — наказать ее.
— Это правда, что я твой сын? — спросил малыш Ка.
— Правда.
— Иероглиф «сын» пишется с уткой.
— Ты можешь его нарисовать?
Очень серьезно указательным пальцем малыш начертил утку на песке аллеи.
— А ты сможешь написать «Фараон»?
Ка начертил план дома, потом колонну.
— Дом выражает идею защиты общества. Колонна символизирует величие: «огромное жилище», «жилище огромное», то есть слово Фараон.[4] Ты знаешь, почему меня так называют?
