Оливия Кулидж - Галльская война Цезаря
Цезарь сражался на правом фланге и расставил своих офицеров вдоль всей линии: теперь для них настало время заслужить преданность солдат их легиона. Поэтому в решающий момент боя опытный человек мог заметить, что в одном месте наши ряды очень легко могли быть смяты, а в другом римляне гнали противника назад. За конницу на этом фланге отвечал Публий Красс. Этот человек, от рождения имевший дар вести за собой людей, теперь показал, что ему по плечу трудности войны. Промчавшись на коне вдоль третьей линии, он направил резервы всех легионов туда, где они были всего нужнее, и спас нас от поражения.
Враги показали спину и побежали, а Публий Красс со своей конницей преследовал их. До берега Рейна было пять миль, и каждый пригорок и ложбина на этом пути были усеяны мертвыми телами. Немногие варвары вошли в воду и поплыли к дальнему берегу. Рейн – очень быстрая река, к тому же глубокая и широкая. Мало кто смог после боя и бегства переплыть ее. Король Ариовист уплыл на лодке, которая стояла у берега, но обе его жены и одна из дочерей были убиты во время преследования. Другая дочь была взята нами в плен и продана в рабство.
Цезарь сел на коня и присоединился к конникам, преследовавшим врага. Вокруг метались из стороны в сторону женщины и бежали мужчины, кто-то отчаянно защищался, кто-то падал без сил, а какие-то группы противника сохраняли грубое подобие боевого строя и могли представлять опасность. Римляне гнались за ними, сами разбиваясь на маленькие отряды: одни откровенно искали себе добычу, другие оказывались втянутыми в неожиданные стычки. Цезарь оказался на вершине холма с небольшим числом сопровождающих за спиной и увидел оттуда двух великанов-германцев, которые пытались тащить за собой пленника, который был скован по рукам и ногам и двигался медленно. В один миг Цезарь оказался рядом с ними. Предоставив сопровождающим управляться с охранниками, попытавшимися в последний момент убежать, он спрыгнул с коня и помог Проциллу удержаться на ногах.
В глазах Цезаря стояли слезы, когда он обнимал молодого человека за плечи. «Даже победе я рад не так, как этому», – сказал он. И мы, глядя на него тогда, не сомневались: он говорил то, что чувствовал.
Часть вторая. Завоеватель
57–54 годы до н. э.
Совещание в Лукке. 56 год до н. э.
Писать в этой главе о совещании в Лукке значит пропустить в моей повести год войны, но если не последовательность, то достоверность рассказа при этом сохраняется. Подлинное значение войны Цезаря против бельгов было не в завоевании этих племен: против них нам пришлось снова сражаться в следующие несколько лет. Цезарь приобрел славу, приобрел власть над своей армией и заставил Рим почувствовать свою силу и грозный характер этой силы. Для этого он вел войну, для этого же приехал в Лукку и заключил новое соглашение с Помпеем и Крассом, своими союзниками и соперниками.
Ту зиму Цезарь провел в Иллирии, которая была частью его владения. Он не мог приехать в Рим, так как по закону проконсул может вернуться, только сдав командование армией. Поэтому Марк Красс, чтобы встретиться с ним, проделал далекий путь до Равенны – самого дальнего города Ближней Галлии. Когда Красс приехал, нам сразу стало ясно, что он прибыл в плохом настроении. Дело было не в трудностях путешествия: здоровье Красса по-прежнему было прекрасным. Кроме того, он путешествовал в носилках и взял с собой продовольствие, а также всевозможные предметы роскоши и удобства, в том числе палатку – хотя останавливался в своих имениях или имениях друзей и мало пользовался тем, что вез с собой. Но даже очень лестная для Красса форма, которую Цезарь придал своему приглашению, не могла скрыть, что он едет к Цезарю как младший к старшему. Когда-то он был покровителем Цезаря и снабжал его деньгами как полезного политика. Теперь они поменялись местами.
Цезарь принимал его торжественно и пышно, со всем своим обаянием. Наши прихожие были переполнены людьми, и на улицах Равенны толпились важные особы: легаты Цезаря и его заместители, каждый со своей свитой, провинциальные богачи, молодые офицеры штаба, а также сенаторы, проделавшие путь сюда от самого Рима, как и Красс. Сам Цезарь был окружен роскошью. Красс, несомненно, подозревал, что Цезарь хочет показать: благодаря взятой в Галлии добыче ему больше никогда не будет нужно брать деньги взаймы.
– Ты выглядишь старше, – сразу же отметил Красс невеселым тоном.
Цезарь рассмеялся:
– Да, конечно, я и стал старше; но эта жизнь мне нравится. Ты, мой дорогой друг, тоже выглядишь старше, хотя легко несешь груз лет.
Красс недовольно хмыкнул: его волосы теперь были почти совсем седыми, но он не любил, чтобы напоминали об этом. Ему еще не было шестидесяти лет, и он не считал себя стариком. Цезарь со своей обычной тактичностью тут же сменил тему и начал хвалить Публия Красса.
– У твоего Публия гениальный дар руководителя. Тебе бы стоило посмотреть на мою конницу теперь, когда он взял ее в свои руки. И ты уже знаешь, что я, когда сам доводил до конца войну против бельгов, послал Публия принять заявления о сдаче от племен Атлантического побережья. Среди моих заместителей немного таких, кому я решаюсь доверять самостоятельные задания. Например, Гальба, которого я послал с двенадцатым легионом стать на квартиры в землях альпийских племен, попал в беду. Мы сумели дать отпор этим племенам, но, если бы не один из центурионов, я мог бы потерять этот легион. Нелегко найти человека, который имел бы подходящие связи в Риме и при этом понимал, что такое война. Твой Публий далеко пойдет.
Похвалы в адрес Публия всегда встречали у его отца хороший прием, но в манерах Цезаря было столько уверенности в себе, что это явно не нравилось Крассу.
– Все это прекрасно, – проворчал он, – но, как я понимаю, у Публия этой зимой возникли трудности с венетами на побережье Британии? А я думал, что ты завоевал Галлию. Разве по этому поводу не было какого-то праздника в Риме?
Цезарь оглянулся вокруг, посмотрел на нас всех и усмехнулся:
– Ты такой же скептик, как всегда! «Какой-то праздник»! Пятнадцать дней праздника, мой друг; самый долгий праздник, который кто-либо объявлял в свою честь! Более того, я действительно завоевал Галлию. Ее центральная часть в моей власти еще с тех пор, как я прогнал Ариовиста. Бельги, которые живут в северной части Галлии между Сеной и Рейном, позавидовали этому. Они собрали войска и напали на меня прошлым летом. Я покорил их. Эти две основные области вместе и составляют Галлию.
– А венеты?
– Ну да, венетам и этим племенам с Атлантического побережья нужен урок. Они уже один раз покорились Публию, но теперь ведут себя неразумно, когда поднимают мятеж и заключают под стражу наших послов. Торопясь сказать тебе, как высоко ценю твоего сына, я забыл свои обязанности хозяина. Не выпьешь ли ты со мной чашу вина? Я отыскал здесь старое и хорошее.
И Цезарь увел Красса от этой темы, специально разговаривая о ничего не значащих пустяках. Правду говоря, венеты и племена Атлантического побережья были важны для Цезаря по особой причине, которую он держал в тайне. Он хотел дополнить завоевание Галлии завоеванием Британии и тем расширить границы римских владений до края мира.
Это был фантастический замысел: даже торговцы-греки не знали Британию, а если заезжали туда, то разве что случайно. От Галлии до этой страны было ближе, но и галлы не знали ни ее размеров, ни контура ее границ. Если Цезарь исчезнет на непроторенных дорогах Британии, вернется ли он назад? И не восстанет ли Галлия у него за спиной? У Цезаря было два года, два сезона боевых действий, – этот и следующий, – затем заканчивались его полномочия командующего. Но перед тем как переправляться в Британию, он должен был потратить время на покорение венетов.
Никто не знал все это лучше, чем сам Цезарь, и как раз поэтому он настойчиво приглашал к себе Красса, пока не добился согласия. Цезарь хотел получить командование войсками в Галлии еще на пять лет, чтобы завершить порученное ему дело. Он предложил, чтобы Помпей и Красс вместе добивались избрания в консулы на следующий год. Тогда они могли бы заставить законодателей утвердить все, что пожелают, и в том числе – назначение самих себя наместниками провинций на следующий год. Политикам приходилось очень точно взвешивать, что выгоднее – быть наместником со всеми преимуществами этой должности и неизбежным отсутствием в Риме или же оставаться дома и управлять событиями. Цезарь был уверен, что его победы заставят Помпея искать себе должность: если полководец сидит без дела, он очень быстро теряет популярность.
При таких планах на будущее Цезарю и Крассу, давним союзникам, нужно было обсудить многое. Однако Красс, несмотря на щедрое гостеприимство, оставался мрачным. Ему нужен был противовес для Помпея, поэтому не в его интересах было, чтобы Цезарь погубил себя в Галлии или пропал в Британии. Не желал Красс и того, чтобы Цезарь был отозван в Рим и, вероятнее всего, погиб там от рук своих римских врагов. Но слишком большие успехи Цезаря тоже не радовали Красса. Хотя мы все и не знали точно, что происходило, мы не были удивлены, когда оказалось, что соглашение нужно более подробно обсудить и для этого необходимо присутствие Помпея.
