Неля Гульчук - Загадка Александра Македонского
– Я – царь! – твердо сказал Александр. – Никто не должен мне мешать. Я служу великой цели. Мое войско уничтожит заговорщиков и открытых врагов. Я восстановлю прежний порядок в отношениях с союзниками и возглавлю великий поход на Восток.
Александр замолчал. Затем, приняв решение, доверительно сказал Птолемею и Гефестиону:
– Казнить фиванцев, если они не сдадутся и не покорятся моей воле, буду не я, а их противники. У славного города Фивы противников достаточно!.. Вспомните, как жестоко фиванцы угнетали феспийцев, фокидян, платейцев. Все эти народы ненавидят Фивы. Они предъявят фиванцам свой счет, если те вовремя не одумаются.
Македонское войско шло почти без отдыха.
Сто пятьдесят стадий в день преодолевали воины за время этого беспримерного марша. Шла конница. Шли фаланги. Громыхали осадные машины.
Александр шагал вместе с пехотинцами своим стремительным шагом, не отставая от испытанных воинов, закаленных в трудных походах, показывая пример выносливости и неутомимости.
И только перед Фивами царь вскочил на Букефала, подвел войско к стенам города.
Царь Македонии предложил фиванцам сохранить и жизнь, и имущество всех жителей, если ему выдадут смутьянов. Однако, как только фиванцы пришли в себя от шока, вызванного появлением у стен города царя-мертвеца, они, помня о своем славном прошлом, призвали всех жителей города к восстанию.
Глашатаи под звуки труб кричали с крепостных стен:
– Пробил час освобождения Эллады от македонских нелюдей!..
Фиванцы не предполагали, что сами ввергают себя в пучину бедствий, подобных которым еще не знал их город за всю свою кровавую историю.
Снова Тихе, богиня судьбы, протянула руку помощи своему избраннику царю Александру.
Противники сражались упорно и беспощадно. Раненые и с той и с другой стороны валились под ноги дерущихся.
Когда Александр двинул на неприятеля фалангу, фиванцы были опрокинуты и бежали так поспешно, что македоняне вместе с ними ворвались в открытые ворота, тесня защитников.
Александр стремительно продвигался со своим войском по улицам Фив. Всех, кто встречал их с мечом, уничтожали. На площадях завязывались кровопролитные бои. Сопротивление восставших было единодушным.
– Злодеи!.. – кричали горожане.
– Изверги!.. – грозили кулаками женщины с крыш домов.
– Действовать без пощады! – отдал приказ Александр.
И жители Фив увидели и испытали на своей шкуре, сколь дисциплинированно и сколь беспощадно македонское воинство.
Горожане убедились, что значит армия, возглавляемая полководцем, который не видит перед собой ничего, кроме своей цели, и глух к мольбам.
Женские крики, детский плач, проклятия мужчин смешались с густым дымом, который стлался по улицам Фив.
Александр продолжал отдавать приказы:
– Не жалеть никого! Двигаться вперед! Только вперед!
Дома горели. Рушились. Македонцы продвигались вперед по городу, оставляя позади смерть, разрушение, пожары.
Взошедшее солнце осветило лежащие на улицах и площадях шесть тысяч трупов.
Утром Александр созвал военачальников и гетайров.
– Какое наказание должны понести Фивы? – обратился царь к собравшимся.
Фокидяне и платейцы закричали:
– Разорить! Чтобы их не было на земле!..
В торжественной тишине царь сказал:
– Здесь собрались военачальники многих народов, а также члены Коринфского союза, на котором был провозглашен всеэллинский мир. Я предоставляю вам решать судьбу Фив.
Царь отдавал фиванцев на суд народов, некогда порабощенных и разоренных Фивами. Александр знал, что их вердикт будет беспощаднее его собственного.
Месть диктовала жестокие решения: «Фивы сравнять с землей, разрушить дома, снести стены, разделить земельные угодья, продать в рабство всех жителей».
Дом Пиндара, великого греческого поэта, а также храмы и жилища жрецов исключили из черного списка по приказу Александра. Пощадили и потомков Пиндара.
На следующий день в чистое поле выгнали тридцать тысяч мужчин, женщин и детей. Торговцы рабами, как стервятники, сортировали их по полу, возрасту, внешности, работоспособности и оценивали.
Здесь, в поле, плененные фиванцы отчетливо слышали гулкие равномерные удары таранов, которые разбивали стены города.
Стены великих Фив рушились с грохотом, сотрясая землю, поднимая высоко в небо желтую и красную пыль.
Нагруженные добром повозки потянулись в лагерь победителей.
К вечеру Александр пришел взглянуть на развалины. Груды камня и битого кирпича лежали перед ним. А вокруг стояла страшная, глухая тишина.
Александр добился того, чего хотел, но не обрел покоя. Хотя приговор об уничтожении города выносил не он, но он был в ответе за то, что больше не существовало легендарного города, где Софокл нашел своего Эдипа, откуда был родом великий полководец Эпаминонд.
«Зевс сорвал месяц с небес», – говорили по всей стране.
Фивы считались месяцем Греции, а Афины – солнцем.
Участь Фив потрясла всех: только поколение тому назад им принадлежала гегемония в Элладе, теперь они были стерты с лица земли.
Ужас объял Элладу. Жестокость молодого царя повергла всех в оцепенение.
А воины-победители праздновали свою победу шумными кутежами, на которых вино – македоняне, в отличие от греков, пили его не разбавленным – подносили в громадных кубках.
XVI
Таида сидела на открытой баллюстраде своего дома, любуясь последними лучами заходящего солнца и рассеянно перебирала струны кифары.
Как легкий ветерок, впорхнула Иола.
– Отчего ты печальна, душа моя?
– Так, вспомнилось кое-что…
Иола внимательно посмотрела на подругу.
– Ты думаешь о молодом царе? Его образ смущает твое сердце?
– Да, Иола. Ты догадалась… – улыбнулась Таида. И невольно воскликнула. – Слава Тихе!.. Александр жив. Александр снова одержал победу.
– Но какой ценой! Все в Афинах говорят о его жестокости.
– Да… это, к сожалению, так… Но я слышала и другое мнение, что молодой царь не лишен и чувства милосердия. К нему привели связанную фивянку, благородного происхождения. Она была обесчещена его воинами. Они жестоко пытали ее, заставляя сознаться, где она спрятала сокровища своей семьи. Женщина повела своих мучителей к скрытому в кустах колодцу; здесь, сказала она, на самом дне погружены ее сокровища. Воины поверили ей и спустились в колодец, и она забросала их камнями. А когда ее привели на суд к царю, сказала, что она Тимоклея, сестра того Феогена, который, будучи стратегом при Херонее, пал, сражаясь против Филиппа, царя Македонского, за свободу греков. Александр простил мужественную женщину и даровал свободу ей и ее родным.
– Ты говоришь о молодом царе так, как будто любишь его. А ты ведь даже еще не знакома с ним?
– Разве для женских мечтаний это преграда?.. Ты знаешь, я была у прорицателя…
– И что же поведал тебе тот, кто видит невидимое?
В глазах Таиды затаилась печаль.
– Он увидел длинную дорогу… На этой дороге предстоит мне встретиться с Александром… Только его путь намного короче моего. Не знаю, что бы это значило?
Иола нежно обняла подругу.
– Над судьбами людей властны боги. Зачем думать о том, что не дано нам изменить?.. К тому же у меня хорошие вести от Неарха. Царь устраивает пир в честь победы над Фивами. Неарх зовет меня.
– От Птолемея у меня нет вестей… Хотя он говорил, что рад будет видеть меня.
– Я уверена в этом! – тут же поддержала подругу Иола.
Таида серьезно посмотрела на нее:
– Хочу, чтобы ты знала: мне нужно воспользоваться вниманием Птолемея, чтобы встретиться в Александром.
– Но это ведь не совсем честно по отношению к Птолемею…
– Почему же? Я ведь гетера… Он мне понравился, и я одарю его лаской, если он будет нуждаться в ней… – И добавила после паузы. – То, что я сказала тебе, Иола, только для твоих ушей!
– Это я обещаю тебе… Но согласиться с тобой мне трудно.
Таида ненадолго задумалась, затем взглянула на подругу, улыбнулась ей.
– Хорошо! Едем!
Полная луна осветила трехликую Гекату, покровительницу волшебства и заклинаний.
Скульптура богини стояла на перекрестке трех дорог…
Таида совершила жертвоприношение… Заколола черного петуха, собрала кровь в сосуд… Окропила землю перед алтарем богини, чья власть распространялась на небо, землю и ад…
Затем встала на колени… Страстно молила:
– О, неназываемая по имени! Пошли мне любовь величайшего и доблестнейшего из мужчин…
Богиня будто пристально вглядывалась в смертную женщину… Внезапно бесстрастный лунный свет озарил лицо Таиды, стоящей перед Гекатой на коленях.
Это был знак благословения!..
В своем огромном шатре царь устроил пир для победителей, которые удобно расположились на пиршественных ложах.
Победителям раздали золотые сосуды, серебряные чаши, дорогое оружие, поместья и рабов, рабов, рабов… Эта щедрость стала возможной благодаря богатым трофеям. То, что щедрые подарки сохраняют дружбу и укрепляют доверие, цари знали слишком хорошо. Эту истину еще с детства усвоил и Александр.
