Анна Никитина - Берег Живых. Книга I
Когда они закончили с портретом Сенахта, бывший телохранитель отправился отдыхать. Жрец, хоть и тоже падал с ног от усталости после минувшего дня, поспешил навестить особого гостя. На время пребывания здесь отряда Паваха бальзамировщики бережно перенесли царевича в одно из заупокойных святилищ в некрополе и устроили ему там временное жилище. Наследник даже не заметил разницы, так тяжело было его состояние. А солдаты не стремились осматривать гробницы, тем более что служители Ануи сами с готовностью показали им и храм, и плато некрополя, и вообще оказывали любое содействие, достойное посланников Императора.
Сейчас за Хэфером ухаживала Лират, самая старая жрица общины, прежде возглавлявшая обитель. Она-то и встретила Перкау на пороге маленького святилища, встревоженная и мрачная.
– Я уже думала послать за тобой, – сказала женщина, хмурясь, – хоть и понимаю необходимость не привлекать лишнего внимания.
– Как он? – спросил Перкау, вступая в полумрак покоев.
– Не приходит в сознание почти сутки, – сухо ответила жрица. – Огонь его жизни снова начинает меркнуть.
– Но этого не может быть!
– Посмотри сам. Тебе не понравится, что я скажу… но нам нужна Тэра.
– Исключено, – Перкау резко покачал головой. – Она и без того вложила в исцеление слишком много себя. Мы должны справиться своими силами. В конце концов, мы – посвящённые жрецы!
Тонкие губы жрицы сжались в напряжённую линию.
– Мы рискуем потерять его.
– Не заставляй меня выбирать…
– Ты знаешь, что можно сохранить обоих, – заметила Лират, заглядывая жрецу в глаза. – Ты ведь и сам думал о… выгоде, которую можно извлечь из этой истории, не так ли?
– Если это можно назвать выгодой, – Перкау невесело усмехнулся и опустился на циновки рядом с царевичем.
Дыхание наследника было едва различимо. Даже в тусклых отблесках светильника бросалось в глаза, каким измученным и напряжённым было его осунувшееся лицо. Перкау не понравилось это совпадение – Хэферу стало хуже с прибытием имперского отряда и его бывшего телохранителя. Очевидно, Проклятие Ваэссира сплело между ними некую связь… Но ведь она должна была принести пользу наследнику, а не навредить ему!
Перкау снял перчатки и провёл ладонями над телом царевича, прощупывая энергетические центры. Затем он кончиками пальцев активировал несколько точек, хотя понимал, что Лират и сама уже сделала всё, что могла. Тихим голосом жрец начал читать воззвание к Стражу Порога, нащупывая с таким трудом найденную, но снова ускользавшую нить жизни царевича. В этот момент Хэфер, до конца не приходя в себя, отрывисто, едва слышно зашептал что-то. Бальзамировщик склонился к нему, чтобы разобрать слова, и вздрогнул. Царевич звал ту, которой он даже не знал, – свою «путеводную музыку». Перкау медленно распрямился и поднял глаза на Лират. Жрица развела руками и проговорила:
– У нас нет выбора. Хотя бы расскажи девочке – она имеет право знать.
– Я знаю, что она выберет, – печально ответил жрец. – В том-то и дело…
Лират сочувственно посмотрела на него и покачала головой:
– Мой друг, ты ведь всегда знал, с того самого дня, как священный пёс привёл тебя к мёртвой женщине и её младенцу. Ещё до того, как начал обучать, ты знал, что на много лет переживёшь её.
– Но я не хочу думать, что она пришла к нам только за этим, для одной только цели, пусть даже эта цель – спасти будущего Владыку Таур-Дуат! Неужели лишь потому Смерть защищала её все эти годы?
– Мы не можем знать этого, – мягко ответила жрица. – Я уже говорила тебе: возможно, получится сохранить обоих. При определённом стечении обстоятельств.
– При определённом стечении… – вздохнул бальзамировщик.
– Она не простит тебе, если ты не расскажешь ей. И не тебе вставать на пути воли Ануи, – предупредила Лират.
– Знаю, – голос Перкау прозвучал необычно резко. – Я должен всё это обдумать.
– Время пока есть. Отряд Владыки отбывает только через день. Мы удержим его, – она кивнула на безжизненное тело царевича. – Пока…
Последнее слово повисло в воздухе. Перкау и самому уже было ясно, что без чуда, явленного Стражем Порога через Тэру, они не сумеют вернуть Хэфера к жизни.
Второй день прошёл в разговорах и расспросах. Жрец снова пересказал Паваху то, что видел, умолчав при этом о Хэфере, прибытии первого имперского отряда, и, конечно же, о своей ученице Тэре. Вместе с Перкау воин обошёл весь храм и теперь выглядел совсем потерянным, вздыхая о том, что же расскажет Императору. Сжалившись над ним, Перкау набросал для Владыки небольшое послание со своим скудным рассказом. По общему уговору темы с мумией Сенахта было решено не касаться.
На третий день отряд покинул храм. Павах из рода Мерха прощался сбивчиво и с явным облегчением, хоть и заметно опечаленный тем, что не обнаружил здесь ничего стоящего.
Стоя в тени старой сикоморы, Перкау наблюдал за отбытием отряда и ещё долго смотрел вслед лодкам, направлявшимся в сторону Кассара. Послушники и жрецы вернулись к своим делам. Псы, успокоенные отъездом посторонних, отдыхали в прохладных внутренних помещениях. Тэра и ещё двое послушников обсуждали приход воинов за работой в саду. В эти дни девушка пряталась в некрополе, чтобы не вызывать лишних вопросов, и поэтому теперь жадно слушала рассказы своих товарищей.
И только Верховный Жрец был мрачен и задумчив. Давно, очень давно здесь не бывало гостей. Живые почти забыли этот храм, а Владыка, возможно, и вовсе не знал, что здесь сохранилось хоть что-то – до недавних событий. Теперь к их уединённой обители были прикованы взгляды Богов и кто знает каких ещё сил. Сначала отряд Нэбвена, теперь этот… и нежданные ценные дары Императора. Перкау вздыхал, качал головой и думал о том, что сделал, и какие это будет иметь последствия.
Тэра тихо подошла к нему и остановилась рядом. Жрецу не нужно было видеть ученицу, чтобы почувствовать её присутствие. Любой здесь ощущал волю Стража Порога, которую она пропускала сквозь себя.
– Ты так и не рассказал им? – тихо спросила девушка. – Ни им, ни тем, другим? Но почему? Владыка ведь ищет сына. Разве не должны мы помочь ему?
Перкау ответил не сразу. Он всё никак не мог решиться рассказать ей тревожную новость о Хэфере и выбирал слова осторожно.
– Такова воля Ануи, девочка моя. Страж Порога укрыл наследника в своих тенях, и не нам снимать этот покров, – подумав, он осторожно добавил: – Мы не знаем даже… сумеем ли исцелить его.
– Нет, нельзя думать так. Он обязательно поднимется на ноги! – горячо возразила Тэра и опустила взгляд. – Но я всё думаю… не нарушаем ли мы волю Императора, скрывая наследника здесь? Он, должно быть, убит горем… пусть даже он и живое Божество…
Жрец грустно усмехнулся.
– Да, тяжёлый выбор. Но что страшнее – нарушить волю Владыки или самого Стража Порога? Ануи выразил Своё желание недвусмысленно. И ты видела, как вели себя псы.
– Да, это… удивило меня и испугало. Я наблюдала за псами, прежде чем скрыться, учитель… Мне показалось, что они выказали недовольство не всем отрядом. Я могу ошибаться, но…
– Мне тоже так показалось. Мы принимали воинов Императора в нашем доме, но я знал точно, что их нельзя впускать в наши тайны.
– А что мы будем делать, если они вернутся?
– О, они непременно вернутся. И мы будем очень внимательно наблюдать за знаками Судии.
Тэра почтительно склонила голову, а потом украдкой посмотрела на статуи Ануи у входа в храм.
– Передавать вести Императору сейчас небезопасно, – добавил жрец. – Враг где-то рядом, и он может носить любую маску.
Перкау медлил. Тщательно всё взвесив, он направил ещё одно послание Владыке – тайное, со скрытым предупреждением – через бальзамировщиков Кассара, которым доверял. Сейчас же ему надлежало понять, как далеко он готов был пойти, чтобы спасти жизнь наследника. Лират считает, что Тэра не простит ему. Да, девушка очень привязалась к их высокому гостю, хотя они даже не говорили – по крайней мере, не словами. Да и возможно ли было не привязаться друг к другу, сплетаясь душами настолько, как это требовалось, чтобы спасти наследника? Жрец отчаянно боялся, что подобное чувство приведёт его ученицу к погибели. Так и не решившись, Перкау молча обнял девушку и повёл внутрь храма. В очередной раз он подумал, сколько бы всего Тэра сумела совершить, будь ей открыты пути настоящего обучения священнослужителей, и не здесь, а в лучших храмах Империи. И снова в его разум закралась робкая мысль… и снова Перкау отбросил её до поры, ведь чтобы исполнить это, требовалось открыть их тайну.
Старый чёрный пёс, свернувшийся в ногах у девушки, глухо гавкнул. Его голос с годами потерял былую звонкость, но остался устрашающим, даже когда он приветствовал друга. Тэра приподнялась на локте и прислушалась. Через некоторое время раздался стук в дверь. Пёс лениво вильнул хвостом, давая девушке понять, что не чует беды.
