Александр Солженицын - Красное колесо. Узлы V - XX. На обрыве повествования
Скоро месяц, с 23 сентября, в Мариинском дворце заседает „предпарламент”. (Большевики во главе с Троцким шумно ушли из него в первый же день.) Несмотря на сдачу островов Эзеля, Даго, побережья Рижского залива (БФ отслужил, так и не начав воевать), за последние несколько дней прений предпарламент оказался бессилен принять резолюцию об обороне страны, отвергнуты шесть формул. Изводяще скучные, трафаретные речи. Ревдемовское большинство уже снова в оппозиции к ВП (хотя его члены состоят в ВП). – Речь Струве: У нас гипноз пустословия, живем в сумасшедшем доме; авантюристы, воры, профессиональные убийцы начинают творить историю русской революции. (Смех и негодование в левой стороне.) – „День”: Бег на месте, однообразная гимнастика революции, анемичная фракционность.
Напорная агитация большевиков: ВП – шайка узурпаторов, Керенский сам запутан в корниловском мятеже и таит новые корниловские замыслы; теперь вместе с Родзянкой готовит сдачу Петрограда немцам! (В средине октября Керенский делает попытку вывести часть петроградского гарнизона на фронт, вот оно, главное звено, ключ к восстанию!) Чтобы спасти революцию, мы должны взять оборону Петрограда в свои руки, и для того-то петроградский гарнизон и не должен идти на фронт, где все офицеры – контрреволюционеры, мы призваны защищать революцию здесь! хотят создать вражду фронтовиков против петроградских солдат! Троцкий: Если власть возьмет Совет – гарнизон останется в столице! (Луначарский ездит и в Москве по казармам, призывает их не идти на фронт; с успехом: „Лучше умрем в Москве на баррикадах, чем пойдем на фронт!”)
Большевицкая пропаганда не ставит предпарламент ни в грош, высмеивает. А как с УС? Гениальная находка Ленина: Хотя мы за „вся власть Советам”, но мы и не против УС. (УС весьма популярно в войсках; использовать и это чучело, пригодится; разве пролетарская диктатура противоречит буржуазному УС? такой „комбинированный тип”.) Именно Керенский-Родзянко-Милюков, корниловцы и министры-капиталисты хотят разогнать УС, а именно Советы не позволят этого! Ленин: При власти в руках Советов УС обеспечено и его успех обеспечен.
С конца сентября Ленин торопит: Партия не должна ждать с восстанием 3 недели до съезда Советов; надо брать власть немедленно! (Конкретного плана действий он не имеет, – может быть, движением балтийских матросов из Финляндии, с помощью Смилги?) – 10 октября на ЦК Ленин констатировал „равнодушие к вопросу о восстании”. Тем более, „ждать до УС, которое явно будет не с нами, бессмысленно, ибо это значит усложнять нашу задачу”, „дело совершенно созрело для перехода власти…” – И 16 октября: „Настроением масс руководиться невозможно, ибо оно изменчиво”, но „массы идут за нами”. „Выступая теперь, мы будем иметь на своей стороне всю пролетарскую Европу. У нас именно теперь особенные шансы удержать власть.” „Надо говорить о технической стороне… относиться к восстанию как к искусству… Всесторонняя и усиленнейшая подготовка вооруженного восстания.” (А плана не предлагает.) – Но тут заколебались Каменев и Зиновьев (и не одни они). Ленин в ответ им – „Письмо к товарищам” на 20 стр., в трех номерах „Рабочего пути”: „Неслыханные колебания, способные оказать губительное воздействие на партию.” „Эта парочка товарищей, растерявших свои принципы”, бегство от действительности… Обзор всех доводов, почему мы сильны и все усиливаемся; и почему начинать нам, а не ждать нападенья на нас; и почему нам не страшна изоляция от всех левых партий; и чем мы накормим повстанцев, не имея хлеба; и как заключим перемирие с немцами. „Промедление в восстании смерти подобно.” – И вдруг в последний момент узнается, что „эта парочка товарищей” не ограничилась возражениями на своем ЦК, но пустила рукописный листок по членам партии и он попал в круг левых меньшевиков. Предательство! ударить и по предателям и по „презренным дурачкам из „Новой жизни'”. – Каменев объясняет в свою защиту: При данном соотношении сил и за несколько дней до съезда Советов захватывать власть было бы гибельным для пролетариата. Наша партия не зарекается от восстания, но перед ней слишком большая будущность, чтобы совершать шаги отчаяния. Зиновьев: Воздержусь от полемики; присоединяюсь к Троцкому, мы можем сомкнуть ряды.
А председатель Совета Троцкий носится по столице раскаленным метеором, выступает на массовых митингах, выступает в полках, и всюду успех, восторг, он герой этих дней. (Чутко следит за созреванием гарнизонного настроения к восстанию, готовит его.) „Нет, СРСД не назначает срока вооруженного наступления. Это ВП готовит покушение на Советы; наступать собирается буржуазия, и тогда мы ответим контрнаступлением; оно будет беспощадно и доведено до конца.” А как накормим народ? В каждую деревню пошлем солдата, матроса и работницу, они оставят зажиточным сколько надо на пропитание, а все остальное – бесплатно в города и на фронт! – Почти все пехотные части гарнизона уже признали власть только Совета. Резолюция Гренадерского: Выступать с музыкой время прошло, теперь – только идти цепями!
Еще 12 октября при ПСРСД создан Военно-Революционный Комитет (направляемый самим Троцким), как бы для борьбы против контрреволюции и защиты прав гарнизона; 16-го он утвержден пленумом Совета, и начинает себя вести как фактическая военная власть в Петрограде, штаб восстания (его действия и решения уже не обсуждаются на Совете). 18-го он созывает представителей в/ч, чтоб установить четкое подчинение. (19-го спешит созвать их и ЦИК в тщетной попытке переубедить на свою сторону.) – Усиленно вооружаются с казенных военных складов рабочие Выборгской стороны. В Петрограде нет серьезной военной силы противопоставить перевороту. (Расчет Троцкого: хотя фронтовики озлоблены против петроградского гарнизона, но к действиям против Петрограда фронт не стронется, в нем не осталось связующей силы.)
Переворотом надо опередить выборы в УС. Но хорошо бы приурочить его к предстоящему съезду Советов, чтобы ЦИК оказался вовсе без прав, обессиленным, а новый съезд тут же создаст и новый ЦИК, какой нужен большевикам. – При возражении многих армейских комитетов (не время для съезда накануне УС и тяжелое время на фронте), большевики всюду объявляют об его открытии 20 октября, и вызывают своих делегатов с мест (из 900 местных советов лишь 50 вполне большевицких), да числом побольше. Громогласят: скорее, скорее съезд! он даст землю и перемирие на всех фронтах. – Тогда ЦИК дрогнул: съезд созвать, но на 5 дней позже, 25 октября, чтоб успеть собрать и своих сторонников; разослал радиограммы и к армейским комитетам. („Рабочая газета”: Бюро ЦИК поддалось большевицкому шантажу, это безумие.) – Но ЦИК не теряет надежды объясниться и поладить с большевиками и не предпринимает ничего властного. Дан: „К чему ведут большевики? пусть скажут прямо и честно.”
Уже две недели, как только и разговоров в столице о скором большевицком восстании. Раньше их выступления были неожиданны, а сейчас и не скрывают?! – Воззвание ЦИК к солдатам и рабочим: Темные силы готовят в Петрограде и других городах беспорядки и погромы, чтобы потопить в крови революционное движение, водворить корниловщину. В этих условиях преступна попытка выступить даже со стороны демократии, сыграли бы в руку контрреволюции. (Но и в самом ЦИК раскол, подаются голоса и против резолюции, запрещающей выступление.) – „Известия” (20 окт.): Авантюра с вооруженным выступлением большевиков в Петрограде – дело конченное; они изолированы всеобщим негодованием демократии. „Рабочая газета”: Небольшие кучки, неминуемо будут разгромлены. „Речь”: Их предприятие безумно и неосуществимо, несомненно бунт будет подавлен; зарвавшиеся игроки еще одумаются вовремя. – Совещание у Керенского по поводу ожидаемого выступления большевиков: ПВО, командиры в/ч. П-к Полковников разделил город на районы (как было при Хабалове), в каждом будут свои патрули, арестовывать всех, кто является в казармы с преступными призывами. ВРК? – ПВО ничего не знает о нем; если присвоение чужих компетенций, то контакта с ними не может быть. А против идейной пропаганды выступления у правительства нет законных прав. Но Полковников уверен: выступление большевиков не состоится. – (А расчет Троцкого: в чем была ошибка 10 июня и 3 июля? – участие масс. Не надо его, надо действовать малыми группами, ни демонстраций, ни баррикад, ничего, что привыкли видеть в восстаниях; вовлечь массы в восстание так, чтоб они и не заметили этого; гарнизон в массе своей вообще не выступит, но это и дает возможность действовать на улицах меньшинством. – А Ленин все не видит, что восстание уже началось, все торопит из подполья: начинать! начинать!)
А слухи неумолимо сходятся: переворот будет 20-го! И большевики не отклоняют эту тревогу, обостренное ожидание, нервное напряжение до крайности! Накануне многие петроградцы, кто мог, уехали из города, чтоб этот день не быть в Петрограде; а многие – не решаются выходить из дому, улицы пустынны. (На Песках переполох: кто-то затеял испытание сирен, поняли так, что начало резни? и толпы прятались по дворам.) – На Дворцовой площади для охраны штаба ПВО и ВП – броневики, патрули юнкеров, отряды охраняют телеграф, телефон, банки, „Асторию”. Но ВП не решилось ни на единый предварительный арест, ни тем более – Троцкого. (Керенский объяснял Бьюкенену, что даже хочет выступления большевиков, чтобы иметь право употребить против них силу.) – Весь день проходит в напряжении, а восстания нет. Отменили? перенесли? Всем видно, что правительство в параличе воли. – На секретном заседании двух комиссий предпарламента доклад Верховского, не согласованный с ВП: Армия больше воевать не может, надо спасать государство; вырвать почву из-под большевиков, самим первым предложив мир; заключить мир, какой сейчас возможен. И нужна сильная единоличная власть. – Врачебная комиссия признала Протопопова душевно больным.
