Владимир Липовецкий - Ковчег детей, или Невероятная одиссея
Теперь улицу было не узнать. Тротуары, выложенные квадратными каменными плитами, были повреждены. Рытвины от изъятых плит делали ходьбу небезопасной. Стройная аллея высоких берез, проходившая по всей улице, также повреждена. То там, то здесь торчали пеньки спиленных деревьев. Заборы поломаны и растащены на дрова. А газоны и цветники превращены в огороды, которые кое-где обнесены колючей проволокой.
Мысли путались в голове, и я никак не мог воспринять эти впечатления. Что за время наступило? Как следует жить в этих условиях?
Я все время ловил на себе взгляды отца. Он провожал меня двенадцатилетним мальчиком. И вот, почти три года спустя, увидел перед собой возмужавшего юношу, на вопросы которого не так легко найти ответы.
Прибыв в дом, я не почувствовал, что вернулся в родную семью. На меня молча и серьезно смотрела чужая женщина.
Отец, наклонив голову, сказал ей:
— Это Петя, которого мы ждали.
В первые дни настроение было прескверным. Я, всегда окруженный большим и шумным коллективом, чувствовал теперь себя словно посаженным за решетку.
Наши соседи и мои друзья, новые и старые, стали называть меня «американцем». Когда пришли долгие зимние вечера, они зачастили к нам, чтобы послушать о моих странствиях.
Мачеха выделила мне отдельную комнату. На стене над моей кроватью висели ходики. Каждые тридцать минут выскакивала кукушка.
Что она отсчитывает? Что предвещает мне?..
ЭПИЛОГ
В течение сорока восьми лет Райли Харис Аллен был редактором «Гонолулу Стар-Бюллетень». Он сел в редакторское кресло в 1912 году.
В его карьере журналиста был только один перерыв — с 1918 по 1921 год, когда он работал в Американском Красном Кресте.
Секретарь газеты Тринидад Лепетье призналась мне:
— Меня никогда не покидало чувство, что я работаю рядом с великим человеком.
Я ответил Тринидад, что хотя и не был знаком с Райли, но разделяю ее чувства.
Райли Аллен умер в 1966 году в возрасте 82 лет.
«Гонолулу Стар-Бюллетень»
7 октября 1966 г.
Райли Х.Аллена, первого редактора «Стар-Бюллетеня», старейшину журналистов на Гавайях, пронесли вчера мимо холмов, где он жил, через улицы, где он работал, мимо людей, которых он любил, — к могиле на склоне Дайменд Хэд.
При отпевании были использованы выбранные им самим слова поэта Стивена Грелье. Их полезно повторить тем, кто еще идет по тропе жизни:
Я пройду по этому пути лишь раз.Поэтому, если я могу сделать что-то хорошее,Если я могу проявить доброту к кому-то,Давайте я сделаю это сейчас.Я не буду откладывать этого,Не буду пренебрегать этим,Ибо я больше не пройду по этому пути.
* * *Барл Бремхолл вернулся в свой Сиэтл, штат Вашингтон, и стал крупным финансистом. Многие годы он думал о судьбе колонистов. Они встретились через пятьдесят лет в Ленинграде. На встречу пришло более двухсот человек — сами колонисты, их дети и внуки.
Советский Красный Крест наградил американского банкира своей самой высокой наградой — «Почетным Знаком».
Смерть Барла Бремхолла была трагической. В 1978 году он и его жена Оливия были убиты молодым соседом, у которого помутился рассудок.
Судьбе было угодно, чтобы у Аллена и Бремхолла не было детей. Но каждый из них отвечал: «Я самый многодетный папа на свете. У меня 780 сыновей и дочерей».
* * *Санкт-Петербург — Петроград — Ленинград — город с нелегкой судьбой.
Нелегкой выдалась судьба и бывших колонистов. Но самыми трудными были 900 дней блокады, когда город на Неве был окружен гитлеровскими дивизиями. Новые тяжелые испытания. И самое страшное из них — голод. Погиб миллион жителей.
К счастью, три главных героя этой книги — Ксения Амелина, Петр Александров и Виталий Запольский — остались в живых.
Амелина стала ученым, Александров — инженером, а Запольский — известным композитором.
В 2001 году мне позвонила из Бельгии Евгения Реклерк (Копосова). Ей шел сотый год. Мы встретились в Брюсселе, а через две недели Евгении Аркадьевны не стало. Погасла последняя свеча.
Конец.
ОТКЛАДЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ
Что сказать об этой книге? Она вырвалась из сердца автора, и она — документ о небывалом событии XX века.
Более семисот детей из голодного Петрограда весной 1918 года отправились в путь, которому, казалось не будет конца. Сначала Урал, Сибирь, Владивосток, затем Япония, Сан-Франциско, Нью-Йорк, Атлантический океан, Франция, Англия, Финляндия — поездом, пароходом, пешком и на лошадях, вновь пароходом (на ставшем им домом японском сухогрузе «Йоми Мару») и вновь поездом: два с половиной года страданий, роста, и путь из мира свободы в мир неволи.
Милосердные руки людей из Американского Красного Креста спасли их от гибели, выходили, научили жить. Ведь дети были еще дети — от трех до двенадцати-пятнадцати лет.
Владимир Липовецкий (друг моей молодости) собрал и обработал столько фактов, опросил такое количество участников и свидетелей, что если существует справедливость, то хотя бы одна звезда на небе должна быть названа его именем.
Мне вспоминается 1944 год. В занесенном снегом Бугуруслане я видел ленинградских детей, вывезенных через Ладожское озеро. Мне, детдомовцу, знающему, что такое голод и холод, стало страшно. На звук открывавшейся двери обернулись десятки голов. Их шеи были похожи на тычинки, а остановившиеся в печали глаза занимали все лицо.
Детям из книги «Невероятная Одиссея» не пришлось голодать. Но некоторые из них упокоились на чужой земле (смерти от пожара, от болезней, от отравления дикой ягодой), а их русскую воспитательницу Марию, полюбившую стоявшего во главе экспедиции Райли X. Аллена, похоронили в открытом море.
Страдания не физические, а душевные, опыт пережитого — вот что сделало маленьких людей взрослыми. Они вышли из этого испытания с прививкой благородства.
В главе «Эпилог» автор приводит цитату из статьи в газете «Гонолулу Стар-Бюллетень» от 7 октября 1966 года. В ней сообщается о кончине замечательного американца, поднявшего парус во имя спасения русских мальчиков и девочек:
«Райли X. Аллена, первого редактора „Стар-Бюллетеня“, старейшину журналистов на Гавайях, пронесли вчера мимо холмов, где он жил, через улицы, где он работал, мимо людей, которых он любил, — к могиле на склоне Дайменд-Хэд.
При отпевании были использованы выбранные им самим слова поэта Стивена Грелье. Их полезно повторить тем, кто идет по тропе жизни:
Я пройду по этому пути лишь раз.Поэтому, если я могу сделать что-то хорошее,Если я могу проявить доброту к кому-то,Давайте я сделаю это сейчас.Я не буду откладывать этого,Не буду пренебрегать этим,Ибо я больше не пройду по этому пути.
Все мы проходим по этому пути только раз. И если кому-то из нас удастся сделать что-то хорошее, то это Божий подарок.
Владимир Липовецкий это сделал. Он сделал это с честью, сделал, как Райли X. Аллен, понимая, что откладывать нельзя.
Игорь Золотусский.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Дорогой Владимир Абрамович, прошел почти век, трагический и ужасный, с того момента, когда группа петроградских детей завершила свою кругосветную одиссею осенью холодного и голодного 1920 года.
Невозможно было представить, что когда-нибудь удастся прочесть об этой истории. И вот я держу в руках Вашу книгу, читаю и плачу. И вспоминаю все — папу и бабушку, стареньких тетушек отца, нашу старую квартиру на Невском, наш дом, который папа так любил и в который всегда возвращался — и осенью 1920 года и в августе 1945 (после войны), но в который больше уже не придет никогда… Да и дом этот уже другой. Я вспоминаю милых интеллигентных людей, которые окружали меня в детстве и согревали своей любовью.
Ваша книга вызвала такие сокровенные воспоминания, такую щемящую боль утраты. Книга так созвучна рассказам моего отца, она так искренна, наполнена такой любовью, таким трепетным вниманием и отношением к фактам.
Я думаю, что язык, которым написана эта книга, этот дивный русский язык, ныне совсем забытый, воссоздает атмосферу и память тех лет.
Я не могу представить себе, по каким крупицам Вы собрали эту историю. Всегда у нас молчали об этом. И сами бывшие колонисты, я полагаю, никогда не афишировали (напротив, тщательно скрывали) свою историю. Только в «Известиях» (летом 1974 г.) была подборка статей о Барле Бремхолле, который в это время приезжал в Петербург (Ленинград).
Вы посвятили книгу своей матери, спасшей жизни детей в годы войны. Вы повторили ее подвиг — вы спасли память о людях, даровавших жизнь петроградским детям, и память об этих детях.
Низкий поклон Вам за все.
