Царство юбок. Трагедия королевы - Эмма Орци
После того он поспешил поднести цветы каждому, кто приближался к решетке, и радовался, получая восторженную благодарность.
Дофин возбуждал такой энтузиазм, что парижские мальчики завидовали взрослым, дежурившим у него, и мечтали поступить в солдаты, чтобы попасть в свиту дофина. Таким образом возник полк малолетков, назвавший себя «полком дофина». Парижские граждане спешили записывать в него своих малолетних сыновей и приобретали для них обмундировку и вооружение. Когда этот полк миниатюрных гренадеров был сформирован и обучен, то с разрешения короля явился в Тюильери, на парад, в присутствии дофина. Принц пришел в восторг от своего маленького полка и пригласил его офицеров к себе в сад полюбоваться его цветами, составлявшими драгоценнейшее сокровище дофина.
— Но осчастливите ли вы нас, став шефом нашего полка? — спросил его один из мальчиков.
Дофин с радостью согласился.
Большинство этих маленьких солдат составляли первоначально дети знатных фамилий и понятно, что они, по своей благовоспитанности, оказывали своему молодому начальнику известное внимание. Однако им было строго запрещено оказывать в чем-либо уступчивость своему товарищу. «Я, конечно, желаю, — сказал король, — чтобы у моего сына были товарищи, для возбуждения его честолюбия, но не хочу, чтобы у него были льстецы, старающиеся угождать ему». Вскоре число маленьких солдат увеличилось, потому что каждая семья добивалась чести определить своих сыновей в «Королевский полк имени дофина» и записывала их в его ряды. Простонародье же сбегалось толпами, когда этот полк производил ученье на площади Карусель. Солдатики представляли миниатюрную копию французских гвардейцев, в треуголках и мундирах с белыми отворотами, и нельзя было представить себе ничего прелестнее этого полка цветущих мальчиков в изящной форме и маленького шефа, который с сияющим лицом и радостной улыбкой следил за упражнениями своих подчиненных.
Последние, со своей стороны, так восхищались своим малолетним шефом и были так привязаны к нему, что вздумали доставить ему доказательство своей любви. Однажды офицеры полка явились в Тюильери и просили у короля разрешения поднести своему шефу подарок от имени всего полка.
Король охотно разрешил это и ввел сам маленьких офицеров в приемный зал, где находился дофин вместе с королевой.
Дофин увидел их и весело поспешил навстречу офицерам.
— Добро пожаловать, товарищи, добро пожаловать! — воскликнул он, протягивая им руки. — Моя мама-королева говорит, что вы хотите поднести мне что-то, что доставит мне удовольствие. Но я и без того рад видеть вас; с меня довольно и этого!
— Но вы не захотите отвергнуть наш подарок, командир?
— О, конечно, нет! Ведь папа-король говорит, что командиру не запрещается принять почетный подарок от своего полка. В чем же он заключается?
— Командир, мы подносим вам игру домино, сделанную целиком из развалин Бастилии, — сказал маленький офицер Паллуа, стоявший во главе депутации, а затем, сняв чехол с черного мраморного ящика с золотыми наугольниками, подал его дофину и с торжественной миной произнес следующее четверостишие:
Развалины старинной здесь твердыни, Темниц остатки — ужаса страны, Чтобы мощь народа ты познал отныне В забаву для тебя превращены
Бедный, маленький дофин! Даже, оказывая ему почет, не могли обойтись без угрозы, и подарок, поднесенный царственному ребенку любовью, был в то же время даром революции, которая в виде предостережения указывала ему на прошедшее, когда ненависть народа разрушила мрачную темницу, служившую орудием королевского могущества!
Дофин в своей детской невинности не почувствовал укола, скрытого в символическом даре без ведома самих жертвователей. Он в простоте детской души радовался прекрасному подарку и просил объяснить ему значение игры. Все плитки домино были выточены из черной мраморной облицовки камина в приемном зале Дэлонэ, губернатора Бастилии, умерщвленного парижским простонародьем. На обратной стороне каждой плитки была выгравирована золотая литера, и когда их распределяли по порядку, то получалась надпись: «Да здравствует король! Да здравствуют королева и его высочество дофин!» На ящик пошел мрамор алтарной доски из часовни Бастилии. В средине его находилось золотое рельефное изображение.
— Это мой папа-король! — радостно воскликнул дофин, указывая на портрет.
— Да, — подтвердил Паллуа, предводитель маленького отряда. — Каждый из нас носит его в своем сердце. Подобно королю, вы будете жить для счастья своих подданных и, подобно ему, будете кумиром Франции. Мы, французские солдаты и граждане будущего, приносим вам, полководцу и королю будущего, свою присягу, как будущие опоры трона, который предназначен вам и который был поставлен мудростью вашего отца под непоколебимую власть закона. Мы знаем, что дар, принесенный нами вам, ничтожен, но каждый из нас прибавляет к нему свое сердце.
— А я отдаю вам свое собственное, — в радостном волнении воскликнул дофин, — и постараюсь быть благонравным и хорошо учиться, чтобы мне позволили в награду играть в мое прекрасное домино! — При этих словах, нежно взглянув своими большими голубыми глазами на королеву, стоявшую с ним рядом, дофин схватил ее руку, поднес к губам и вкрадчиво сказал: —Милая мама-королева, когда я буду умницей и прилежным, ведь ты поиграешь со мною в мое домино?
Печальная улыбка блуждала по губам королевы, и никто не заметил робкого, испуганного взгляда, устремленного ею на этот ящик, который был для нее только памятником страшного дня.
— Да, дитя мое, — кротко сказала она, — мы поиграем с тобой в домино и будем часто забавляться им, потому что ты, конечно, постараешься быть послушным и прилежным.
Мария Антуанетта заставила себя ласково поблагодарить мальчиков за поднесенный дофину подарок и казаться приветливой и веселой до тех пор, пока члены депутации удалились в сопровождении короля и дофина. Но, когда они вышли, улыбка замерла на
