ЖАК ДЮКЛО - На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка.
Парижские революционеры оказались в крайне трудном положении. Перед лицом наступления, начатого против них Тьером, который прибег к грубому насилию и располагал мощными средствами, революционеры почти не могли уклониться от столкновения, что позволило бы им сберечь свои силы для последующих боев. Неизбежным следствием капитуляции без боя была бы деморализация и разложение революционных сил. Действительно, трудящиеся Парижа оказались перед дилеммой: или позволить раздавить себя без борьбы, или же ответить на провокации Тьера.
Под давлением масс и в значительной степени благодаря их инициативе решено было дать отпор Тьеру. И Карл Маркс тотчас же заявил о своей полной солидарности с вступившими в борьбу трудящимися Парижа. Поднявшись на восстание 18 марта, эти трудящиеся обеспечили победу первой пролетарской революции. Они выступили как выразители интересов и устремлений трудящихся всех стран. Парижская Коммуна явилась своего рода знамением, оповестившим о вступлении в борьбу новых социальных сил, которые осуществили в дальнейшем столь глубокие изменения в мире. В тот век, который был веком развития капитализма и торжества буржуазии, Парижская Коммуна была как бы прообразом грядущего века, нашего века, века социализма, восторжествовавшего ныне на обширной части земного шара. Вот почему, по прекрасному выражению Карла Маркса, герои Коммуны «навеки запечатлены в великом сердце рабочего класса» [62].
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Революция 18 марта
Попытка отнять у национальной гвардии ее пушки и восстание парижского народа. – Центральный комитет национальной гвардии в Ратуше. – Его первые шаги. – Его ошибка: отказ от преследования войск Тьера до Версаля. – Выборы 26 марта. – Провозглашение Коммуны. – Характер этого нового правительства .18 марта, в 3 часа утра, войска Тьера, которым было приказано захватить пушки национальной гвардии, двинулись в направлении Бютт-Шомона, Бельвиля, предместья Тампль, площади Бастилии, Ратуши, площади Сен-Мишель, Люксембургского дворца и Дома инвалидов.
Две бригады дивизии Сюсбиеля, одной из которых командовал генерал Леконт, должны были занять высоты Монмартра. Другая дивизия, под начальством генерала Фарона, была послана для захвата Бютт-Шомона и для нейтрализации Бельвиля и Менильмонтана. Дивизия генерала Модюи должна была занять кварталы Бастилии и Ратуши, площадь Сен-Мишель и Люксембургский дворец.
Префект полиции генерал Валантэн имел, кроме того, в своем распоряжении силы, равные одной дивизии, а именно республиканскую гвардию и различные подразделения, которые занимали Тюильрийский дворец, площадь Согласия, Елисейские поля, Дом инвалидов и Военную школу.
Операция по захвату пушек вылилась в конечном счете в военное окружение Парижа, имевшее своей целью нейтрализовать влияние Центрального комитета национальной гвардии. Наступление войск Винуа сначала было успешным. На Монмартре генерал Леконт рассеял национальных гвардейцев и завладел пушками. Но их нужно было доставить на площадь Инвалидов, а упряжки, за которыми были посланы солдаты, все еще не прибыли, и дальнейшему ходу операции угрожала серьезная опасность.
В самом деле, как только рассвело, национальные гвардейцы, которым удалось пробраться сквозь кольцо войск, подняли тревогу. По инициативе комитета бдительности XVIII округа ударили в набат, сигнал общего сбора поднял на ноги роты национальной гвардии. Толпа теснилась вокруг солдат, пытавшихся увезти пушки. К 8 часам утра войска, занимавшие Монмартр, как бы растворились в людском потоке.
Дух воинской дисциплины не мог устоять перед столь непосредственным общением с народом. Солдаты 88-го пехотного полка не остались бесчувственными к призывам женщин: неужели они будут стрелять в своих братьев! Они подняли ружья прикладами вверх и побратались с народом при криках: «Да здравствует пехота! Долой Винуа! Долой Тьера!»
Несколько солдат республиканской гвардии, а также некоторые офицеры, в том числе генерал Леконт, были схвачены. Тем временем национальные гвардейцы и солдаты 88-го полка внесли разложение в ряды бригады Леконта, которая перестала существовать в это утро как самостоятельная воинская часть.
На площади Пигаль повстанцы отступили под натиском остатков дивизии Сюсбиеля, но в Бельвиле и Менильмонтане войска генерала Фарона вынуждены были отойти.
Операция по захвату пушек не удалась. Тьер и его министры, собравшиеся в министерстве иностранных дел, были охвачены беспокойством: тревожные вести поступали со всех концов Парижа. А в это время генерал Винуа ожидал в Лувре сообщения о победе, которая становилась все менее вероятной. Что касается военного министра генерала Лефло, то его едва не захватили повстанцы, когда он объезжал квартал Бастилии.
Ввиду такой неудачи Тьер, который в 1848 году советовал Луи Филиппу покинуть Париж, сосредоточить войска за пределами столицы, а затем атаковать восставших парижан, решил осуществить теперь подобный план. Он отдал приказ всем войскам отступить за Сену, то есть на ее левый берег, рассматривая это отступление как первый этап полной эвакуации Парижа.
Министры Тьера не были согласны со своим главой относительно этой операции. Орель де Паладин, высказывавшийся за сопротивление в самом Париже, предпринял даже попытку мобилизовать национальную гвардию, командующим которой он номинально являлся, но ему с трудом удалось собрать лишь 500 гвардейцев.
Неудача, постигшая Тьера, превзошла все, что можно было предполагать. Во второй половине дня глава исполнительной власти и его министры, по-прежнему находившиеся в министерстве иностранных дел, увидели, как мимо здания проходили батальоны национальной гвардии, направляясь к Ратуше.
Если бы эти батальоны получили приказ занять министерство иностранных дел, Тьер был бы захвачен национальными гвардейцами, и это оказало бы определенное влияние на ход событий. Впрочем, когда Тьер увидал этих проходивших под окнами гвардейцев, он испугался и поспешил бежать; перед отъездом он подтвердил свой приказ об эвакуации Парижа, включая южные форты, а также Мон-Валерьен и Курбевуа. Что касается министров, то они покинули Париж вечером, после того как опубликовали воззвание, в котором говорилось:
«Комитет, принявший название Центрального комитета, после того как он захватил некоторое количество пушек, покрыл Париж баррикадами и завладел ночью министерством юстиции. Он открыл стрельбу по защитникам порядка и захватил некоторых из них, хладнокровно умертвил генерала Клемана Тома и другого генерала французской армии – Леконта.
Кто такие члены этого Комитета? Никто в Париже не знает их… Никто не может даже сказать, к какой партии они принадлежат. Коммунисты они, бонапартисты или сторонники пруссаков? Или же они агенты этой тройственной коалиции?»
Это гнусное обращение, содержавшее призыв к населению стать на сторону правительства, было подписано Дюфором, Жюлем Фавром, Эрнестом Пикаром, Жюлем Симоном, адмиралом Потюо и генералом Лефло, Генерал Леконт, арестованный после того, как он пытался заставить солдат стрелять в толпу, и генерал Клеман Тома, один из июньских палачей 1848 года, также арестованный утром 18 марта, действительно были расстреляны на улице Розье. Но министры, проливавшие крокодиловы слезы над трупами этих двух человек, способны были – и они доказали это в дальнейшем – пролить кровь патриотов, кровь народа.
Генерал Леконт приказал стрелять в толпу при таких обстоятельствах, которые показывают, как прямое общение солдат с народом может повлиять на войска, которым было поручено выполнение антинародного задания. Небесполезно поэтому вспомнить на основании рассказа одного из историков Коммуны, Эдмона Лепеллетье [63], как это произошло.
«Генерал Леконт почувствовал, что войска ускользают из под его власти. Во время манифестаций, уличных сборищ надо всегда следить за тем, чтобы солдаты были отделены от народа определенным пространством. У Леконта были только пехотинцы, и контакт этих людей с толпой становился с каждой минутой все более тесным, все более опасным. Леконт принял тогда решение применить силу. Он приказывает толпе разойтись, а затем отдает команду прицелиться.
Женщины подались назад и разбежались с громкими криками. Однако не прозвучало ни одного выстрела. Егеря не стали стрелять. Генерал Леконт быстро спускается и повторяет нижестоящему взводу приказ стрелять, который он отдал егерям, находившимся под командованием майора Пуссарга. Солдаты 88-го полка делают вид, что не понимают приказа. Он снова повторяет команду. Солдаты как будто не слышат его. Они по-прежнему неподвижны с ружьем к ноге. Вдруг в рядах происходит движение. Появляются новые люди. Это национальные гвардейцы, смешавшиеся с солдатами. Услыхав
